Затопленная комната - Софья Сергеевна Маркелова

это не из наших кто-то! Я всех врачей и санитарок с сёстрами тут по двадцать лет знаю — нет у нас таких психов! Разве что кто-то из пациентов, маньяк какой-нибудь душевнобольной! Да и то, по следам крови бы нашли его сразу же! А тут мы поглядели, капли крови-то на улицу куда-то ведут! Да там сырость такая, слякоть, ничего толком и не увидать дальше крыльца у чёрного входа!..

Арсений явственно вздрогнул. Если бы в тот момент кто-то стоял возле него, то сразу заподозрил бы что-то неладное в поведении мужчины, но Сеня был совершенно один в квартире, выстланной кровавыми отпечатками ног будто ярко-красной ковровой дорожкой.

Это именно он всегда любил приходить к матери на работу через чёрный вход с крыльцом. Был ещё другой, более популярный у работников больницы, возле которого можно было спокойно покурить. Но Сеня, ненавидевший запах табака, пользовался только дальним ходом, с маленьким ветхим крылечком. Через него он приходил навестить мать ещё когда учился в школе, а после заглядывал после работы, чтобы забрать старушку домой или, напротив, принести ей что-то поесть на ночную смену.

И если это кровавый призрак из кошмара совершил такое с его матерью, то почему он выбрал именно этот неочевидный путь?

VII

Ближе к обеду о случившемся знала, по ощущениям, уже половина города. Телефон Сени, ещё в начале рабочей смены переведённый в беззвучный режим, не переставал принимать входящие звонки и тонны сообщений от всех, кто когда-либо был знаком с матерью. Кто-то сочувствовал, кто-то задавал вопросы, другие сыпали проклятьями на голову неудавшегося убийцы, но были и те, кто переживал о состоянии именно Арсения. Например, Ангелина.

Она позвонила в обеденный перерыв и стала одной из тех немногих, кому Сеня всё же ответил, приняв звонок. Девушка с непритворной искренностью поинтересовалась его самочувствием, предложила вместе сходить вечером в больницу, навестить маму, если это позволят врачи. Но Арсению вовсе не хотелось видеться с матерью, которая могла пострадать из-за тайных желаний собственного сына. Он неловко объяснился с Ангелиной, сославшись на выдуманные причины, и та, в который раз показав ангельский характер, понятливо отступила.

До самого вечера Арсений больше никому не отвечал, от назойливых соседок, сидевших на лавочке у подъезда, позорно сбежал, а после и вовсе заперся в квартире на все замки, выключив дверной звонок и домашний телефон.

Создавалось такое впечатление, что его общительная мать была кумиром всех жителей этого чёртового городка.

Заварив себе крепкий чай, Арсений сидел на пустой кухне, пытаясь собраться с мыслями и придумать, что ему делать дальше. Деяния кровавого призрака, неведомо как проникшего в его реальность, доставляли хлопоты и вызывали растущее беспокойство. Сперва Тимур, теперь мать. Кто на очереди? А вдруг однажды этот безжалостный монстр из кошмара придёт и за ним?

На экране телефона беззвучно появлялись чьи-то номера и имена. Арсений хмуро следил за ними одним глазом, не собираясь поднимать трубку. Постепенно, чем темнее становился вечер за окном, тем реже люди пытались дозвониться до сына пострадавшей.

Но когда телефон вдруг высветил контакт «Сестра», Арсений невольно застыл с поднесённой ко рту чашкой чая. Пальцы сами собой подобрались к экрану и приняли вызов.

— Д-да?.. — хрипловато выдохнул в трубку Сеня, весь внутри сжавшись от волнения.

Он не хотел разговаривать с сестрой, не хотел слышать её гнусавый голос, но отчего-то всё же не смог проигнорировать входящий вызов.

С Лидой он не встречался и не общался уже больше двух лет. В своё время их разлучила разница взглядов на жизненные ценности. Сестра ставила на вершину пирамиды потребностей брак и детей, коих у неё самой было пятеро, в то время как Арсений просто хотел тихой и спокойной жизни для себя. В чём-то мать с его сестрой были очень близки: обе они настаивали, что Сене помимо работы без выходных следовало ещё и заняться поисками девушки. Но сестра была куда настойчивее и несговорчивее. Ей не терпелось женить брата, чтобы тот быстрее обзавёлся потомством. Лида искренне считала, что человек, не имеющий детей, человеком считаться вовсе не должен, и убеждала в этом других. А капать собеседникам на мозг она умела уверенно и безжалостно.

Потому Арсений и постарался ограничить с ней всё общение. Сестра на это тоже обиделась, обложила брата непечатными словами и в свою очередь пообещала больше никогда с ним не разговаривать. Не то чтобы Сеня был не рад такому повороту судьбы.

И тут Лида сама решила ему позвонить, хоть Арсений и догадывался в связи с какими событиями. Но проигнорировать капитуляцию сестры он не мог себе позволить.

— Значит так! — без каких-либо приветствий затянула нудным голоском сестра. — Маме нужен первоклассный уход в больнице. Нужно договориться, чтобы, как очнётся, её перевели в трёхместную, а лучше двухместную палату. Обязательно нужно следить за её питанием, а то знаю я, как там кормят в этих больницах — если не помрёшь от собственных болячек, то захиреешь от изжоги. Я тебе сейчас список продиктую, какие продукты ей следует купить в первую очередь…

— Здравствуй, Лида, я тоже очень рад тебя слышать, — равнодушно и бесстрастно прервал монолог сестры Арсений, откидываясь на спинку стула.

Лида на мгновение замолчала, а после нетерпеливо отозвалась:

— Нечего тут строить из себя этого… ну, как его… В общем, не пойми кого! Я тебе по делу вообще-то звоню, так что выслушай уж, блин, молча! Давай записывай продукты и вещи, которые ей нужно будет принести! Ты, кстати, уже был у неё сегодня? Как она там?

— Ничего я не буду ей носить. К ней не ходил и ходить не собираюсь.

Лида задохнулась от возмущения. Сеня замечательно слышал на том конце трубки негодующий скрип зубов. Раньше он бы никогда ей так не ответил, но сейчас он что-то отпустил внутри себя, позволив словам легко и безболезненно сорваться с языка.

— Ты чего там, совсем ошалел, что ли?! Смотрю, за два года без моего контроля ты вообще зарвался! У тебя мать чуть не убили! Мать!

— Почему бы тебе самой не навестить её? Она и твоя мать тоже, — не преминул напомнить Сеня.

— Мне за детками надо следить, знаешь ли! — гаркнула в трубку Лида, а где-то недалеко от неё вдруг пронзительно и противно заревел маленький ребёнок. — У младшей как раз зубки режутся, я же не могу её оставить одну! А ты и так там бездельем маешься, как последний бобыль. Вот ты и должен ехать к матери и не отходить от