День, вечер, ночь, утро - Владимир Михайлов

- Послушай, но у тебя ведь, наверное, есть какие-то запасные батареи! Не может быть, чтобы все ограничивалось двенадцатью часами. А как живут в экспедициях?

- Они подзаряжают батареи, - ответил Александр сразу же. - У экспедиций - большой запас энергии.

- Ага! Их можно заряжать?

- Конечно. Заряд наводится, индуцируется.

- Значит, ты можешь дома...

Он невольно улыбнулся.

- К сожалению, это доступно только там. Если бы я попытался зарядить батарею здесь, даже будь у меня вся аппаратура - городская сеть мгновенно вышла бы из строя.

- И никак нельзя? Но ведь это опасно! А если они опоздают?

Он кашлянул:

- Все может быть, конечно. В будущем тоже так: все может быть. Но если случится, то легко и безболезненно. Мгновенно.

- Значит, ты все-таки уйдешь, - почти без звука сказала она.

- Да.

Кира прижалась к нему как можно теснее, стараясь не нарушать ритма в котором они шагали. Потом отстранилась:

- Ну, что же... Но если ты просто сердишься за то... Я была очень обижена на тебя, понимаешь? Чуть не наделала всяких глупостей. И в самом деле: ты меня оставил; все равно, ради чего - но это обидно. И когда ты вернулся, обида еще не успела пройти. Ведь для меня минуло всего лишь несколько часов! А теперь - я считала, что времени у нас бесконечно много. И обидела тебя. Не намеренно, и все же... Так что расстанемся мы самым глупым образом.

- Да нет, - сказал он. - Я не обиделся.

Но Кира не была уверена в его искренности.

- Тогда придумай что-нибудь, Алька, милый... - впервые за эти часы Кира назвала его так и сама удивилась тому, что это получилось у нее легко и естественно, и никакого неприятного осадка не осталось на душе; наоборот вспыхнула мгновенная радость: оба они, прежний Александр и этот, слились в одного человека, слились, наконец! Она не задумывалась над тем, что причиной этого слияния был тот страх потери, который она пережила утром, провожая Альку - первого, и теперь, ночью, готовясь проводить второго. Эти чувства слились и помогли ей почувствовать, что это - один и тот же человек, один и тот же... - Слушай, а если обратиться к энергетикам? Может быть, они найдут способ зарядить тебя?

Они даже не заметили смешного оборота речи.

- Мало надежды: нет такой аппаратуры. Но пусть даже... а что дальше? Дважды в сутки повторять процесс дозарядки им не под силу; и потом, жить все время привязанным к их генераторам? Существовать на правах безнадежно больного? Нет, это была бы плохая жизнь.

- Ну да, я понимаю, - суховато проговорила она после паузы. - Конечно, тебе там интересно и ты не хочешь возвращаться в нашу отсталую эпоху. Что же, ты прав. Я, например, тоже ни за что не отправилась бы туда: не представляю, что где-то может быть интереснее, чем у нас.

Александр покосился на нее и на миг сбился с шага. Кира едва заметила это, продолжая:

- В тамошней благодати ты однажды просто вспомнил, что где-то в темном прошлом живет женщина, когда-то близкая тебе, и приехал рассеяться. Так ведь? Развлечение не удалось, прости меня за это. И уезжай, уезжай...

У нее перехватило горло. Она резко дернула руку, чтобы вырваться, но Александр удержал ее и прижал к себе. Они остановились, он гладил ее по волосам, она всхлипывала, прижавшись лицом к его груди. Так они простояли долго.

- Прости, - повторила она наконец. - Не знаю, что я тут наговорила. Забудь. Пойдем, и рассказывай что-нибудь, я скоро приду в себя. Ну, например, о полетах. Там тоже летают?

- Да. И далеко; мы и мечтать не могли о таких маршрутах.

- В какое же будущее прилетают они?

- Они возвращаются в свою эпоху. К звездам летают в гиперпространстве. Другие корабли, иные принципы движения. Нам, релятивистам, они удивляются: говорят, что для таких полетов надо было обладать громадным мужеством.

- Наверное, очень приятно - быть эталоном мужества для целой эпохи!

- Не думаю, чтобы у них его было меньше. Просто возникли иные формы проявления. Но они правы в том, что покинуть свое время - самое страшное. Ведь родная земля - это не только территория. Это еще и время. Я живу в этом же городе. Но тот ли это город, если вдуматься? В центре, например, где сейчас возвышаются эти ветвистые дома, у них, через пятьсот лет, находится...

- Нет! - почти крикнула она. - Не надо! Молчи!

Это нельзя слушать даже в самом лучшем настроении. Это ведь были ее дома, она придумала их, была ведущим архитектором, строительство закончилось совсем недавно - год назад. Это новые дома, и тяжело слышать, что когда-то на этом месте будет - или есть? - уже что-то совсем другое, а ветвистые здания, жалкие и безнадежно устаревшие, снесены и вывезены, как мусор. Ты работаешь и думаешь, что это надолго, но кто знает, каким на самом деле будет срок, в течение которого твоя мысль послужит людям?.. Кира не стала говорить этого вслух, но Александр догадался сам.

- Извини, - сказал он. - Я помолчу.

- Нет, говори. Только о другом, пожалуйста. Расскажи, как вы там живете, чем заняты...

- Как живем? Трудно ответить исчерпывающе. Мы привыкаем, или уже привыкли, и они тоже привыкли к нам. Конечно, и привыкнув, мы отличаемся от них.

- Там много таких, как вы?

- Нет. И не будет много: после нас состоится еще лишь одна релятивистская экспедиция, она уйдет через два года. Потом Земля перестанет их посылать.

- Почему?

- Начнется разработка гиперпространственных полетов. Ты не устала? Пойдем помедленнее.

- Нет, я чувствую себя хорошо. Чем вы там занимаетесь?

Александр ответил не сразу, и пауза сказала Кире, что с этим, наверное, не все в порядке. Александр шел и насвистывал какую-то протяжную мелодию.

- Чем занимаемся... - ответил он наконец. - Выбор там не узок. Пилоты все так же летают. - Он вздохнул. - На приземельских линиях.

Звездники на приземельских линиях - не дальше Луны - это было немного, и Кира отлично поняла это.

- А ты?

- Нет. Я ведь никогда не был пилотом, и к тому же за десять лет можно соскучиться по Земле на всю жизнь. Первые месяц-два после возвращения мы вообще не могли делать ничего другого, только ходили и смотрели. Не потому, чтобы что-то казалось нам странным, а просто - это была Земля...

- Значит, по-прежнему астрофизика?

- На сей раз хронофизика, это интереснее.

- Ты же говорил, что ты не хронофизик!

- Да, - сказал он резко. - Я - что-то вроде лаборанта. Ясно? На настоящую науку меня не хватает. Да и всех остальных.

- Почему же именно хронофизика?

- Так уж получилось. Приехав, мы заинтересовали в первую очередь именно представителей этой науки.

- Сегодня из тебя приходится каждое слово вытягивать. Пойми же, мне интересно!

- Ну, нам удалось получить в полете некоторые факты; не будь их, вопрос о втором измерении времени и сейчас стоял бы на месте. Хотя объективно мы не были готовы заниматься такими вопросами: нам просто повезло. Установленные факты никуда не укладывались, интерпретировать их нам, естественно, было не по силам. Но когда мы вернулись и представили отчеты экспедиции, их физики ухватились за наши наблюдения и смогли построить теорию и даже провести строгий эксперимент. Некогда опыт Майкельсона пригодился для вывода теории относительности. А на этот раз те самые сигналы, на поиски источника которых мы летели, оказались... Как бы это сказать... Я ведь не популяризатор, лучше дома я напишу тебе уравнения...