Колыбель - Дмитрий Аринин

Глава 7.

            Мы приехали в поле, на то место, где согласно статистике, произошло больше всего похищений инопланетянами. Мы вышли из машины, Люция пошла переодеваться. Она надела платье и туфли на каблуках.

            – Как они в них ходят? У меня каблуки втыкаются в землю, ходить не возможно.

            – Это ненадолго. Самое главное привлечь внимание, потом переоденешься обратно, – сказал я.

            Мы пошли по полю. Божест остался сидеть в машине, заглушив ее и погасив фары. Люция взяла тати и повесила на ремень, пропустив его через саю. Тати, весел с левой стороны, чтобы при случае, можно незамедлительно выхватить меч правой рукой и нанести удар. Я взял свой револьвер и наручники.

            – Какие будут наши действия на корабле? – сказал я.

            – Доверься мне, – сказала Люция.

Мы гуляем около часа по полю, но никаких следов инопланетян. Может, они и не появятся. Мы больше похожи на сумасшедших: два парня и девушка, угнали машину, ограбили оружейный магазин, убили продавца. И вот, мы в поле, с машиной забитой противопехотным оружием, ждем, когда прилетят инопланетяне. Может мы просто сошли с ума?!

– Они летят, – сказала Люция.

Подняв голову, я увидел в ночном небе среди множества звезд, одну, летящую в нашу сторону. Она не издавала никакого шума, видно только большой летящий светящийся диск. Диск не только светится, он еще и дымится, словно паровоз. Он приближается к нам, приближается, и наконец, достигнув нас, зависает над нами. Прожекторы настолько сильные, что смотреть на них так же тяжело, как и на солнце. Последнее что я помню, это белый широкий луч, направленный на нас из середины тарелки.

Мы очутились внутри тарелки, наверное, луч работает как телепорт. Внутри много дыма. Теперь я понимаю, что видел ежик в тумане: он не видел, ни хуя! Приглядевшись, увидел рядом Люцию. Перед нами стоят четыре зеленых гуманоида, но разглядеть их и обстановку на корабле, внимательнее не успел; один гуманоид сделал шаг вперед в направление Люции, а она сделала выпад на встречу и резким движением правой руки вытащила тати из саи. Она провела мечом по туловищу гуманоида снизу вверх, оставив длинный разрез. Гуманоид упал на пол, из разреза начал выходить пар. Мне кажется, он умер.

– Кто шевельнется, будет следующий! – сказала Люция.

Они стоят, не шевелятся и смотрят на Люцию. Неважно, понимают они наш язык или нет, ведь то, что ничего хорошего от Люции ждать не придется, можно понять на любом языке. На лицах у гуманоидов нет эмоций никаких. Так что понять, испуганы они или нет, невозможно. Но, что можно понять и без эмоций на лице, так это то, что они охуели от такого приветствия. Мы их явно удивили.

Мои глаза привыкли к туману, и я смог отчетливо разглядеть окружающую обстановку. Перед нами стояли три гуманоида. Они такие же, как люди, только зеленые. Ростом примерно метр восемьдесят. Голые. Волос на теле нет. Глаза большие, как у япошек в мультиках Хентай[7] и вытянутые по вертикали до того места, где должен быть нос. Сразу после глаз, у них начинается рот, но рот не такой как у людей, он в виде двух вытянутых параллельных вертикальных отверстий. Две особи женского пола и одна особь мужского пола с эрекцией. Та, что на полу, тоже мужского пола и тоже с эрекцией.

– Пристегни их, – сказала Люция. – Дам вместе, а кавалера напротив них.

Я взял за руки зеленых особей женского пола и прошел с ними  к стене. Я пристегнул гуманоидов наручниками к трубам, которые проложены вдоль стены. Взял особь мужского пола и пристегнул напротив особей женского пола, к столу возле стены.

Я стал осматривать корабль. В корабле только одно помещение, одна большая круглая комната, занимающая всю площадь корабля. Комната расположена в верхней части корабля, стена по всему кругу сделана из прозрачного материала, что дает хороший обзор. Вдоль стены стоят столы с разными приборами, показателями, кнопками и переключателями. В помещение стоит большая корзина, заваленная зеленными пересушенными яблоками. В центре помещения, в полу круглый люк, выкрашенный в Инь Ян. Люк разделяется строго по границе между белым и черным. Луч перенес нас именно в это место. Из круглых отверстий расположенных по одному в каждой части черного и белого, выходит дым.

Люция приставила тати к основанию стоящего члена живого гуманоида и сказала особям женского пола:

– Я буду задавать вопросы, вы должны на них отвечать в понятной и общей форме, без отклонений.

Все три особи смотрят на нее. Она продолжает:

– Если вы не будете отвечать, то этот гуманоид с членом, проведет последние моменты своей жизни в адских муках, в прямом смысле этого слова. Вы меня поняли?!

Ноль эмоций.

То, что Люция может писать целые диссертации о пытках, я даже и не сомневаюсь. Только я не понял, почему надо пытать мужскую особь, а ждать ответа от женской особи.

– Если ты хочешь ответа от женской особи, то почему хочешь пытать мужскую особь? – сказал я.

– Здесь две особи мужского пола и две женского пола. Значит, они пары. Один умер, одна осталась без пары, какая именно мы не знаем. Между ним и одной из них чувства. Нет смысла пытать того, от кого ты хочешь узнать правду. Рано или поздно он все равно признается во всем, даже если это будет не правдой, лишь бы избавиться от боли. Ты думаешь, в Аду пытают тех, кто согрешил?

Гуманоиды смотрят на нас.

– Да, – сказал я.

– Нет! – сказала Люция. – В Аду пытают тех, кого грешник любил. И пытают так, чтобы грешник видел муки своей любви. Поверь мне, ничто не причиняет такой боли, как смотреть на муки того, кого ты любишь. Они расскажут все, что нам нужно. Дети будут наказаны за грехи родителей, до третьего и четвертого поколения. Теперь ты понимаешь, что означают эти слова?

– Да, то, что родители будут наблюдать за муками своих детей, внуков, правнуков и праправнуков. Но родители тоже являются чьими-то детьми, внуками и правнуками. Значит, они будут сами страдать и смотреть, как страдают их любимые.

– Совершенно верно, – сказала Люция.

Мы перевели взгляд на инопланетянок, они не напуганы, или умеют хорошо скрывать свой страх.

– Как вы перемещаетесь по мирам? – сказала Люция.

Инопланетянки обе стали показывать пальцами в правую сторону корабля.

– Сходи, посмотри, на что они показывают, – сказала Люция.

Я пошел в указанном направлении. Подошел к корзине, посмотрел на них, они помотали головой, что означает – нет. Я направился дальше в указанном направлении. Наткнулся на капельницу, стоявшую вплотную к стене. Посмотрел на инопланетянок, они закивали головами, что означает – да. Это не совсем похоже на больничную капельницу, конструкция та же, но не та: капсула горлышком вниз, от горлышка идет десять инфузионных трубок. Капсула без дна. Всю эту конструкцию я прикатил к гуманоидам. После этого, инопланетянки стали показывать мне на корзину, туда, где лежат пересушенные яблоки. Я понял, что нужно делать. Все яблоки одинакового размера и одинаковой формы. Взял одно в руку. Не смотря на то, что внешне яблоко очень похоже на яблоко, но это не яблоко. Я вложил это в капсулу, и то, что похоже на яблоко, но что на самом деле не является яблоком, вошло в капсулу в аккурат. После этой процедуры, инопланетянки мне начали показывать на стол. Я подошел к нему и выдвинул ящик. В ящике лежит мешочек с маленькими угольками, по виду похожими на угольные таблетки. Рядом лежит автогенная зажигалка. Я положил уголек на что-то напоминающее яблоко и поджог. Уголек начал тлеть, а вместе с ним и как бы яблоко. Все три гуманоида взяли по трубке и приставили ко рту. Мы с Люцией тоже взяли по трубки и приставили ко рту, но зеленые закачали головами и показали, что приставлять надо к носу. На конце трубка запаяна, но чуть выше два отверстия на таком расстоянии, что каждое отверстие находится под одной ноздрей. Еще чуть повыше располагается роликовый зажим. Как бы яблоко уже «взорвалось», и дым спустился к роликовому зажиму. Гуманоиды задрожали, задергались, предвкушая что-то нам неведомое. Мы с Люцией приставили трубки к носу и открыли зажимы на всю. Я никогда не бывал в невесомости, но, наверное, это именно то, что я сейчас ощущаю. Мы все похожи на больных в реанимационной, и к нашим дыхательным путям подведены трубки с кислородом. Если перекрыть кислород, то пациент умрет. Приход Смерти – это, наверное, именно то, что я уже ощущаю.