Хоббит и кольцо всевластья (первый поход) - Дмитрий Суслин

– Спасибо, Эктилион. Я всегда знал, что ты великий правитель и твоя забота о людях искренна.

– Твоя похвала великая честь для меня.

– Только не говори никому, что я ищу. У Врага повсюду есть уши.

– А что же мне говорить?

– Мало ли у Гондора других секретов? Например, чаша из Белого древа. Она ведь тоже была потеряна. Кстати, в одно время с Ануминасом.

– Я знаю про нее, – мечтательно произнес Эктилион. – Чаща жизни. Она будет, пожалуй, дороже палантира. Ведь ее своими руками сделал Анарион – Король Основатель. Тот, кто вернет ее, вернет Гондору славу и непобедимость.

– Вот ее я и буду искать, – кивнул головой Гэндальф и усмехнулся. – Хотя в ее существовании у меня куда больше сомнений. Слишком красивая это легенда. Но все равно, если спросят, можешь рассказать про чашу. А про палантир, пожалуйста, молчи.

– Да будет так!

Сказав это, Эктилион покинул башню и спустился в город. Наместник вышел на улицу и с облегчением вдохнул прохладный вечерный воздух. Взгляд его устремился в розовое от заката небо. Серые облака клочками висели над городом и не двигались с места, словно застыли навечно. Стены, окружавшие город со всех сторон были столь высоки, что солнечные лучи уже не проникали внутрь, и улицы Минас Тирита были окутаны в плотную тень, и факельщики трудились во всю, зажигая фонари. В честь праздника городским советом было решено увеличить количество огней в городе в девять раз. Увидев наместника, они с радостной почтительностью поклонились ему. Эктилион улыбаясь, выслушал поздравления в свой адрес. В это самое мгновение стоящий на холме главный замок с высокими стеклянными окнами вдруг засверкал солнечными зайчиками, пустив их в город, в котором на короткое время вдруг снова стало светло. От бившего в лицо солнечного золота Эктилион даже зажмурился. Но настроение его вдруг стало улучшаться. Подарок небес наместник воспринял, как хорошее предзнаменование.

На следующий день он отправился в башню к Гэндальфу.

– Как твои успехи? – спросил он, входя к магу.

По хмурому лицу Гэндальфа Эктилион понял, что пока ничего утешительного он не услышит.

– Жаль, – вздохнул наместник. – Может, я помогу тебе?

– Не вижу необходимости, – буркнул в ответ Гэндальф. – Хотя, впрочем, если желаешь, почему бы и нет?

Эктилион с жаром принялся просматривать свитки, которые лежали с правой стороны от мага. Тот еще не просмотрел их. Однако уже через десять манускриптов наместник почувствовал, как у него слезятся глаза, щиплет в носу, и абсолютно нет никакого желания продолжать столь тягостную работу. К тому же за те полчаса, что он находился здесь, Гэндальф обработал свитков раз в восемь больше, чем Эктилион.

– От меня нет никакого проку, – вздохнул наместник.

И все же он просидел вместе с Гэндальфом до вечера и вышел из башни в полутьме заката. Его встретил недовольный Денетор.

– Может быть ты забыл, что я женюсь? – спросил он отца.

– Я ничего не забыл, – ответил Эктилион.

– Или для тебя важнее заниматься глупостями? – Денетор уже знал, что маг Гэндальф ищет сведения о легендарной Чаше Белого древа.

– Как ты можешь говорить такое, Денетор? – поразился Эктилион. – Чаша Анариона может вернуть былое величие и могущество Гондора! Разве это не важно?

– Конечно, важно, – усмехнулся в бороду Денетор. – Но разве союз с Адрахилом менее важен? Дол Амрот может выставить три тысячи воинов, если нам потребуется. Вот реальность! А чаша это такое же облако, которое ты видишь в небе. Попробуй, достань его. Не достанешь! Ты прожил такую долгую жизнь, а все еще веришь в Возвращение Короля. Смешно.

Эктилион замахал на сына руками:

– Ты прав, Денетор. Конечно, прав. Я слишком увлекся. Гэндальф сбил меня с толку.

– Гэндальф всегда сбивает тебя с толку. У него даже дома нет. Серый странник. Эльф с посохом. Попросту бродяга. Не доверяю я ему.

– Почему?

– Потому что у меня не выходит из головы его прежнее имя. Это сейчас он Гэндальф. А когда-то, когда даже ты, мой отец, еще был ребенком, гондорцы называли его Инканусом, что означает «Шпион с севера». Мне это доподлинно известно. Кому даются такие имена? Вот почему мне больше по сердцу Саруман Белый из Изенгарда.

– Оставим спор, Денетор.

– Ты прав, отец. Прости меня, если мои слова показались тебе недостаточно почтительными. Я нервничаю. Завтра Адрахил и Финдуилас въедут в Минас Тирит. Я волнуюсь, что не пристало воину и будущему правителю.

– Не переживай. Церемония пройдет удачно.

На следующее утро Эктилион позвал слуг. Он хотел быстро сходить в башню к Гэндальфу. Все-таки любопытство сжигало его. Но у выхода дорогу ему преградил Денетор.

– Отец! Через три часа встреча! – В голосе его был слышен упрек.

– Я хотел только…

– После! После свадьбы я сам отведу тебя под руку к этому магу, и можешь поселиться там навечно с летучими мышами, пауками и крысами. Но только, прошу тебя, не сейчас. К тому же я послал к магу людей с приглашением на официальную встречу невесты и моего будушего тестя. Так что ты встретишься с ним через два часа. А теперь, прошу, смени свою скромную одежду на парадный наряд.

Эктилион вздохнул. Его сын был прав. Он вел себя не так, как это подобает наместнику государя Гондора. Просто проснувшаяся вдруг надежда найти Чашу Белого древа вскружила ему голову.

И не ему одному. Слухи о том, что маг Гэндальф ищет следы Чаши Анариона, с быстротой птичьего полета распространился по Минас Тириту. Горожане и гости бурно обсуждали возможность отыскать Чашу, и даже свадьба Денетора отошла в разговорах на второй план. Правда разговоры эти тоже быстро угасли, а когда герольды на главных воротах Минас Тирита протрубили о том, что в Королевский город пожаловал почетный гость, и вовсе сошли на нет.

Князь Адрахил и его дочь прекрасная Финдуилас прибыли в Минас Тирит, и над городом взвились черные флаги Гондора с белым древом посередине и алые флаги Дол Амрота, великого княжества, которое с сегодняшнего дня вступает в родственную связь с Гондором и становиться его частью.

Толпы горожан встречали князя и его дочь. Вся дорога от главных ворот до главного замка была усыпана цветами. Гвардейцы в парадных костюмах стояли по всему пути и приветствовали гостей салютом. Когда княжеская кавалькада миновала главные городские ворота, над улицами Минас Тирита раздались приветственные крики гондорцев, которые тут же были заглушены грохотом фейерверка. В девственно синем небе рассыпались алые и белые цветки салютов. Горожане закричали еще радостнее. И трудно было сказать, чему они радовались больше, приезду дорогого гостя или же великолепному зрелищу, которое устроил для них маг Гэндальф.