Процесс-38 - Юлиан Семенов

На просцениуме - Ленин.

Л е н и н. Я, Ленин Владимир Ильич... Разрешите прочитать коротенький отрывок из моего письма к съезду... Я знаю, что за хранение этого документа Сталин сейчас расстреливает любого и каждого, как контрреволюционера, гестаповца, троцкиста... Хм-хм. Итак, о Пятакове... "Из молодых членов ЦК хочу сказать несколько слов о Бухарине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы из самых молодых сил... Пятаков - человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством и администраторской стороной дела, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе. Конечно, и то и другое замечание делается мною лишь для настоящего времени в предположении, что эти выдающиеся и преданные работники не найдут случая пополнить свои знания и изменить свои односторонности..." О Бухарине я скажу позже, когда Вышинский - мой несостоявшийся палач - начнет пытать любимца партии, нашего Николая Ивановича... Прилюдно... У вас на глазах... При вашем попустительстве... Кстати, через три дня после того, как были написаны эти строки о Пятакове, я добавил следующие: "...те нападки, которые сейчас слышатся на председателя Госплана Кржижановского и его заместителя Пятакова и которые направляются обоюдно так, что мы слышим, обвинения в чрезмерной мягкости, несамостоятельности, в бесхарактерности, а с другой стороны, слышим обвинения в чрезмерной аляповатости, фельдфебельстве, недостаточно солидной научной подготовке, - я думаю, что эти нападки выражают две стороны вопроса, преувеличивая их до крайности, и что нам нужно на самом деле умелое соединение в Госплане двух типов характера, из которых образцом одного может быть Пятаков, а другого - Кржижановский". Кстати, сколько вам было лет, когда я писал это, товарищ Пятаков?

П я т а к о в. Тридцать два. Я мучительно жалею, что меня минула чаша брата моего, Леонида... Более того, я завидую ему...

Л е н и н. Брат расстрелянного Сталиным товарища Пятакова, Леонид, был на два года старше его... Тоже профессиональный революционер, кристальный большевик... Остался в Киеве на нелегальной работе, был схвачен белыми в январе восемнадцатого - всего через два месяца после победы Октября... Сейчас много говорят о наших жестокостях... Хм-хм... А знаете, как белые пытали товарища Пятакова? Нет, не Юрия - в сталинских застенках, - а Леонида? Ему вырезали кожу со спины - длинными полосами... Руки и ноги несчастного были связаны, он мог только кричать, но он молчал... Потом ему выкололи глаза сначала левый, потом правый... А потом - у живого еще - начали высверливать сердце... Вот так... Юрию тогда было двадцать восемь лет, он возглавлял временное правительство Украины... Вообще же к революции примкнул мальчиком, в девятьсот четвертом... Был под судом царя, неоднократно бежал из ссылок... Именно он был первым председателем Киевского ревкома - после, февраля; руководил нашей революцией на Украине - вечная ему за это память... Первый председатель, то есть комиссар, советского Госбанка... С девятнадцатого года член Реввоенсоветов наших армий на самых трудных участках... Герой победы над Врангелем... Подчинялся мне и председателю Реввоенсовета Республики товарищу Троцкому... Работал заместителем Феликса Дзержинского - в Высшем Совете Народного Хозяйства... Начиная с десятого съезда - по моему предложению избирался в члены ЦК... В двадцать пятом, когда поддержал Каменева, его критику Сталина, предложение убрать того с поста генсека, был смещен...

В ы ш и н с к и й. Бессонов, что вам говорил Пятаков относительно правых? Кого называл?

Б е с с о н о в. Пятаков говорил, что предпринимаются шаги для установления организационного контакта с правыми...

В ы ш и н с к и й. С кем именно?

Б е с с о н о в. С Бухариным, Рыковым и Томским.

В ы ш и н с к и й. Обвиняемый Бухарин, можете подтвердить показания Бессонова?

Б у х а р и н. Я подробно показал на предварительном следствии, что попытки контакта правых с зиновьевцами, а потом и с троцкистами были и раньше...

На просцениум выходит Радек.

Р а д е к. Я, Радек Карл Бернгардович, враг народа, в прошлом член ЦК, начал революционную деятельность под руководством Розы Люксембург и Дзержинского в Польше. Оттуда отправился в Швейцарию, работал с Ильичем во время Циммервальдской и Кинтальской конференций. После Октября приехал в Питер, был направлен ЦК в Наркоминдел, затем отправился в Германию, на помощь Люксембург и Либкнехту, принял участие в проведении первого съезда Компартии Германии, был за это арестован и брошен в тюрьму. Затем вернулся в Москву, стал секретарем Коминтерна, вплоть до смерти Ильича был членом большевистского ЦК... До ареста и осуждения трудился в "Известиях" под руководством Бухарина... Фраза Николая Ивановича "попытки контакта правых с зиновьевцами и троцкистами были и раньше" есть его крик о помощи, ибо когда и если издадут документы ЦК, станет ясно, что по поручению Политбюро не Бухарин, а именно Сталин блокировался с Зиновьевым и Каменевым против Троцкого, потом предлагал Троцкому союз против Каменева и Зиновьева, а затем сблокировался с Бухариным именно тогда его назвали "правым", так что Бухарин здесь говорит не о себе, о Сталине. Троцкий активно не жаловал Бухарина, прежде всего нападал на него, Бухарина, а не на Сталина. Видимо, вновь настала пора учить наш народ умению читать между строк... Со свободой слова было покончено в тридцатом году - раз и навсегда... Немало этому помог и я - начал славить Сталина, полагая, что надо продержаться до семнадцатого съезда - там мы его забаллотируем... Со Сталиным нельзя играть в дипломатию - только в маузер... слюнявый интеллигент, поделом мне... Вчитайтесь в каждое наше слово, во фразу, старайтесь понять нашу интонацию, - только тогда вам откроется тот ужас, который поглотил нас... Кстати, меня убили только в сорок первом - размозжили голову об стенку... Это было в Орловском каторжном изоляторе... После начала войны... Перед смертью я с ужасом думал: "Неужели наш параноик действительно верил в то, что Гитлер позволял работать на него еврею Радеку... Несчастный народ, попавший в руки ненормального человека"... До того как меня убили, я писал - по заданию Сталина - ряд брошюр, изданных под чужими именами... А ну, попробуйте, найдите-ка меня в библиотеках! Теперь ведь у вас перестали сажать за то, что человек проявляет интерес к старым книгам...

В ы ш и н с к и й. Бессонов, продолжайте объяснения...

Б е с с о н о в. Пятаков поставил передо мною задачу: организовать постоянную связь с Троцким. После нескольких разговоров с ним (это было в начале мая тридцать первого года) и по его совету я с рекомендательной запиской разыскал сына Троцкого - Седова и через него передал первое письмо Пятакова к Троцкому.

В ы ш и н с к и й. При каких обстоятельствах вы вручили это письмо?

Б е с с о н о в. Седов тогда стоял в центре внимания германской, я бы сказал, бульварной прессы, ибо перед этим с его сестрой - дочерью Троцкого произошло одно происшествие, в результате которого много писали о самом Троцком, его детях...

На просцениуме - Лев Седов.

Л е в С е д о в. Я, Лев Седов, сын Троцкого... С моей сестрой случилось не происшествие. "...Агенты Ягоды попросту повесили ее, стараясь имитировать самоубийство. Меня агенты Ежова убьют позже - отравят в парижской клинике "Монморанси"... Потом убьют отца - проломят голову альпенштоком... Мой друг детства Яша Джугашвили, когда мама укладывала нас спать на одном диване в кремлевской квартире, шептал: "Лева, ты не знаешь, какое это чудовище - мой отец! Он сумасшедший, Левка! Оставьте меня у себя! Попроси маму, Левушка, я боюсь, он бьет меня, он псих, псих, псих..."

На просцениум выходит профессор Бехтерев.

Б е х т е р е в. Я, доктор Бехтерев, психиатр... Меня отравили на другой день после того, как я, осмотрев Сталина в его кремлевском кабинете, неосторожно сказал ассистентам, ждавшим меня в приемной у Поскребышева: "Тяжелая паранойя". С тех пор Сталина наблюдали все врачи, кроме психиатра и невропатолога.

В ы ш и н с к и й. Продолжайте, Бессонов...

Б е с с о н о в. В конце мая тридцать первого года с рекомендательным письмом Пятакова я разыскал Седова и имел с ним короткий разговор. Затем я передал ему письмо Пятакова. И деньги, которые Пятаков передал для Троцкого.

В ы ш и н с к и й. Какие деньги?

Б е с с о н о в. Он дал мне две тысячи марок для Седова с целью организации переотправки писем...

На просцениуме - Шахт.

Ш а х т. Я, Яльмар Шахт, президент банка, финансовый бог Гитлера, судимый в Нюрнберге и оправданный союзниками, несмотря на протест русских, посаженный затем аденауэровскими лизоблюдами, свидетельствую: в тридцать первом году, в период инфляции и падения курса марки, две тысячи могло хватить на приобретение четверти спички. Не коробка, а именно спички! В Германии тогда получали миллиардные зарплаты, поскольку обед стоил сто миллионов...

П я т а к о в. Я, Пятаков Юрий Леонидович, расстрелянный год назад, возмущен ходом ведения этого процесса! То, во имя чего я положил свою жизнь, согласившись оклеветать себя в спектакле под названием "Процесс-37", - во имя разгрома троцкизма - на грани провала! Даже Яльмар Шахт хватает обвиняемого Бессонова за руку! Он врет, как мелюзга! Товарищ Вышинский, неужели вы забыли, что я показывал год назад в этом зале?! Вспомните, как я говорил, - по сценарию, утвержденному Иосифом Виссарионовичем, что мой первый контакт с Седовым организовал Иван Никитович Смирнов в середине лета тридцать первого года! Летом, а не в мае! Да, верно, после моего расстрела Троцкий доказал, что Седова не было летом в Берлине, и вы поэтому заставляете Бессонова рассказывать о майской встрече! Но ведь любопытные поднимут газетные отчеты о нашем процессе! А там Шестов показывает, что Седов вообще передавал для меня не письма, а ботинки - в ресторане "Балтимор". Поставил на стол два ботинка, в подошвах которых были письма Троцкого... Помните, как я просил вас, товарищ Вышинский: "Уберите этот эпизод у Шестова! Смешно! Какой конспиратор ставит на стол в ресторане ботинки с секретными письмами Троцкого?!" А знаете, что мне ответил товарищ Вышинский? Не знаете? Правда не знаете? Он засмеялся: "На дураков рассчитано, дураки и не это проглотят!" Но ведь у дураков рождаются дети! И совершенно не обязательно, что дети дураков будут дураками!