Аромат рябины (сборник) - Ольга Лазорева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– «Distemper», «Spitfire», «Clockwork Times», – перечислила Вероника. – Но, сам понимаешь, что их намного больше. Это музыкальное направление. Мне очень нравится «Distemper».
– Это что? «Canine distemper»? – удивился он. – Это ж латинское название собачей чумки! Представляю эту музычку! – хмыкнул он.
– Да, у них талисман «Чумовая собака». И что?
– Ты только что прослушала великую-великую музыку великого Гайдна, – с раздражением начал Толя. – Это известная симфония, ты же видела, что в финальной части оркестранты один за другим заканчивают свои партии и удаляются, а на сцене остаются только две солирующие скрипки.
«Лучше бы они сразу все ушли!» – подумала Вероника и невольно начала улыбаться.
– И это было неспроста, – торопливо продолжил Толя. – Понимаешь, в 1766 году австрийский князь Миклош перестроил фамильный охотничий дом в роскошный дворец. Гайдн работал там. Но он и все музыканты капеллы не имели права покидать Эстерхазу, пока там находился князь. И вот музыканты попросили Гайдна написать пьесу, которая напомнила бы его высочеству, что ему давно пора возвращаться в Вену. Так появилась знаменитая «Прощальная симфония».
Вероника отвернулась, с трудом сдержав зевок. Все эти подробности из жизни давно умерших классиков навевали на нее скуку. Хотелось включить плеер и послушать что-нибудь бодрящее.
– А ты мне тут о собачьей чумке! – саркастично добавил Толя.
– Что б ты понимал! – обозлилась Вероника. – Эта группа существует с 89-го года, вначале они работали в стиле трем-кор и панк, а с 95-го окончательно избрали ска. Да они и сейчас успешны, катаются с гастролями по Европе и считаются одной из лучших русских групп там!
– Ну-ну! – хмуро заметил Толя и замолчал.
Вероника, отчего-то окончательно разозлившись, выскочила из машины и решительно двинулась к метро. Толя не стал догонять ее. Это была их первая размолвка за два месяца встреч. Но уже на следующий день он приехал с букетом нежно-розовых мелких кустовых роз. Вероника почти не спала, переживая из-за размолвки. Она даже решила с утра уехать на дачу и провести там какое-то время. Летнюю сессию она сдала и была свободна. Родители на даче со вчерашнего вечера. А она осталась и сейчас очень жалела об этом.
«Вот уехала бы вчера с ними, – думала она, бродя по квартире и не зная, чем себя занять, – мы бы не поссорились».
Но когда появился Толя с немного смущенным видом, она почувствовала, что в мире все опять хорошо.
– Не понимаю, почему мы повздорили, – сказал он.
– И я не понимаю, – ответила Вероника.
Толя шагнул к ней, обнял и начал целовать. Розы упали на пол, но Вероника не прореагировала. Скоро они оказались в ее комнате. И все случилось. Поняв, что это у нее в первый раз, Толя вначале выглядел обескураженным. Он до этого не раз намекал Веронике, что пора бы заняться сексом, но она всегда отказывала ему, не объясняя причины. И сейчас, поняв, в чем было дело, он начал говорить ей, что счастлив, что любит ее. Это было его первое признание в любви, и Вероника с замиранием сердца слушала нежные слова и уверения в вечной преданности.
– А ты любишь меня? – тихо спросил Толя, видя, что она лежит неподвижно и закрыв глаза.
– Люблю, – после паузы прошептала она и тут же почувствовала его поцелуи.
Все выходные Толя провел у нее, благо родители до понедельника оставались на даче. Он, правда, предлагал поехать к нему, но Вероника отказывалась. Дома ей было спокойнее. И после этих совместных выходных, когда они практически не вылезали из постели, Вероника окончательно потеряла голову. Чувства нахлынули с такой силой, что она постоянно находилась в какой-то прострации. Толя, как ей казалось, отвечал взаимностью и любил не менее пылко. Он присылал нежные SMS-ки, старался проводить с ней почти все свободное время, дарил милые приятные безделушки. В августе у Толи был недельный отпуск, и он предложил Веронике поехать вместе куда-нибудь на острова. При этом сказал, что все расходы за его счет. Вероника была на седьмом небе от счастья. Но ее родители резко воспротивились, и Толя уехал один. Она впала в черную меланхолию, не разговаривала с родителями, почти не спала и не ела, в результате чего похудела на несколько килограммов. А когда он вернулся, посвежевший, загоревший и полный сил, Вероника вновь воспрянула духом. Но, к ее удивлению, Толя уже не выглядел таким влюбленным. Хотя, возможно, во время разлуки ее страсть настолько возросла, что по сравнению с нею чувства Толи казались ей остывшими, хотя, по-видимому, он относился к ней все так же.
Осенью они встречались регулярно. Толя был мил, предупредителен, и они практически не ссорились. Вероника решила, что это судьба, что Толя ее единственная и, несомненно, настоящая любовь и что они непременно поженятся, хотя сам Толя ей об этом никогда не говорил. Но она и не беспокоилась, так как считала, что еще не время, ведь ей не было восемнадцати лет. Новый год они провели в подмосковном пансионате, и Вероника была необычайно счастлива. Она, наконец, начала получать удовольствие от секса. Толя, видя, как она постепенно меняется, как раскрепощается в постели, как начинает понимать и принимать какие-то вещи, которые раньше ей были недоступны в силу возраста и неопытности, стал более активным и занимался с ней сексом при каждом удобном случае. При этом он неоднократно и с удовольствием говорил ей, что, наконец-то, видит рядом с собой обольстительную женщину, а не девчонку-неумеху, которая боится даже вида обнаженного члена.
Два года пролетели незаметно, их отношения были стабильными, ровными и не предвещали никаких потрясений. Реально они поссорились лишь один раз в тот день, когда слушали «Прощальную симфонию» Гайдна. Но Толя, по-видимому, сделал выводы и больше на темы, связанные с музыкальными пристрастиями, не разговаривал. И в консерваторию стал приглашать Веронику намного реже.
После двух лет отношений Вероника любила его все так же сильно и страстно и на других парней даже не смотрела. Но в начале июня она стала замечать, что Толя странно переменился. Он стал реже встречаться с ней, объясняя это непомерной занятостью на работе, иногда забывал, если они были не вместе, позвонить перед сном и пожелать спокойной ночи. И вот однажды он просто пропал на неделю. Вероника вначале ждала его звонка, потом набрала сама, но он сбросил ее звонок. Она, чувствуя, как сжимается сердце от непонятного волнения, вновь набрала его номер. И вновь звонок был сброшен. Тогда она послала SMS с просьбой объяснить, в чем дело. Но Толя не ответил. Так продолжалось почти две недели, и Вероника поджаривалась на медленном огне. Мучилась она необычайно, но не хотела, чтобы кто-нибудь видел это, и на людях выглядела, как обычно. У нее заканчивалась сессия. Вероника неимоверным усилием воли заставляла себя готовиться к экзаменам. Она все благополучно сдала. Толя так и не объявился. И вот спустя еще неделю она получила эту SMS-ку: «Я решил уйти от тебя. Это окончательно. Не звони, не пиши. Я больше не люблю тебя».
До вечера Вероника лежала в полуобморочном состоянии. Нарыдавшись, она оцепенела и плохо понимала, что с ней происходит. Вся ее счастливая и такая понятная жизнь в один миг рухнула, словно она из солнечного радостного теплого дня попала в какое-то мрачное зазеркалье, где ее окружала холодная страшная темнота. Если бы Толя пришел и поговорил с ней или хотя бы позвонил и все объяснил, ей, возможно, было бы легче перенести разрыв. Но уйти вот так, не сказав ей ни слова! Вероника пыталась понять, но не могла. И от этой неизвестности, от этого непонимания, что же все-таки произошло, отчего Толя, ее суженый, ее единственный, разлюбил, почему не захотел что-либо объяснить, она впала в смертную тоску.
Когда родители вечером вернулись с работы, у Вероники хватило сил сделать вид, что у нее страшно разболелась голова и поэтому она не хочет ни с кем общаться. Мама приготовила ей травяной чай, посочувствовала, что она так переутомилась на экзаменах, и посоветовала раньше лечь спать. Когда Вероника улеглась в постель и закрыла глаза, она думала лишь о том, что Толя обязан вернуть ключи от квартиры. И это давало хоть какую-то надежду на встречу. Она зацепилась за эту мысль и даже начала потихоньку приходить в себя.
Около года назад Вероника сильно задержалась в академии. Она приехала домой на час позже, чем планировала. Толя все еще ждал ее, стоя у подъезда. Он не стал упрекать ее ни в чем, но Вероника видела, что любимый недоволен. И на следующий день сделала дубликат ключей и вручила Толе, сказав, что он может приходить к ним в любое время. Она ждала, что он в ответ тоже даст ей ключи от его квартиры, в которой они не раз ночевали. Но Толя этого не сделал.
«Не может же он просто оставить себе наши ключи, – твердила она про себя, как заклинание. – Он должен их вернуть, раз между нами все кончено».
Но при мысли, что между ними все кончено, Вероника почувствовала новый приступ отчаяния и с трудом удержалась от рыданий. Она не помнила, как заснула. Но спала долго.