Друзья в небе - Михаил Водопьянов

Кончилась гражданская война. Советское правительство разрешило уроженцам зарубежных стран выехать на родину. Рига стала закордонным городом и латыш Башко «лицом иностранного происхождения». По настоянию жены он уехал к родным. В буржуазной Латвии его призвали на военную службу. Царский полковник, герои гражданской войны стал генералом Латвийской республики п командующим ее военно-авиационными силами.

Генерал Башко был всегда дружественно настроен к Советской стране, за которую на заре ее существования так самоотверженно сражался. Он боролся за улучшение отношений между двумя странами-соседями. Престарелый генерал незадолго до смерти активно участвовал в свержении антинародного режима в Латвии в 1940 году п горячо приветствовал в Риге своих бывших братьев по оружию — советских воинов. Он умер накануне Отечественной войны.

…После Октябрьской революции из уцелевших «Муромцев» был создан дивизион воздушных кораблей. Командовал им выдающийся красвоенлет Алексей Васильевич Панкратьев. Он подготовил несколько новых командиров тяжелых кораблей, в том числе и Алексея Константиновича Туманского.

Братья-авиаторы

Помнится, мы стояли в Сарапуле, привольно разместившись в зданиях бездействовавшего винокуренного завода, когда прибыл к нам новый летчик — Алексей Туманский. А вскоре в дивизионе стали служить и его два брата — Сергей — младшим мотористом и Лев — помощником пулеметчика.

Туманские были сыновьями бедного дворянина-чиновника, женившегося по любви на простой, неграмотной красавице крестьянке. Кормилец большой семьи, служивший в Смоленске, рано умер, и его вдове с детьми пришлось туго. Алексей Туманский после окончания гимназии в 1915 году добровольцем вступил в авиационную роту. В боях он заслужил четыре креста, стал полным Георгиевским кавалером…

Однажды мне довелось присутствовать при рассказе Туманского о том, как с ним беседовал Ленин.

…В конце 1917 года летчик Туманский был командирован с фронта в Петроград за авиабомбами. Ему был выдан мандат, в котором указывалось, что он срочно едет к Ленину. Он вез также письмо от командира отряда Владимиру Ильичу.

Туманский показал часовому в Смольном письмо Ленину, и его провели к Председателю Совнаркома.

Владимир Ильич расспрашивал Туманского о положении на фронте, интересовался тем, па каких высотах приходится летать. Туманский сказал, что наши летают на высоте пятьдесят-сто метров, чтобы было можно для ориентировки читать названия железнодорожных станций. Владимир Ильич спросил, не опасно ли летать на такой высоте, и рассмеялся, услышав, что красвоенлеты на всякий случай подкладывают под сиденья сковородки — все-таки броня.

Ленин поинтересовался, знаком ли Туманский с воздушным кораблем «Илья Муромец». Туманский, летавший до того времени лишь на иностранных машинах, ответил, что слышал много хороших отзывов об «Илье Муромце» как о могучей боевой машине. Он рассказал Владимиру Ильичу о том, что на его участке фронта «Илья Муромец», сражаясь против семи немецких истребителей, сбил трех.

Ленин, как вспоминает Туманский, сказал:

— Значит, мы умеем и можем сами строить хорошие самолеты!

Он тогда же высказал мысль о необходимости создания специального отряда «Муромцев».

Это было осуществлено позднее.

В августе 1919 года конный корпус белогвардейского генерала Мамонтова вышел в тыл войскам Южного фронта. Создалось чрезвычайно опасное положение.

Владимир Ильич, разрабатывая мероприятия по ликвидации мамонтовского прорыва, обратил внимание военных специалистов на возможность боевых действий авиации против конницы. Ленин указывал, что «конница при низком полете аэроплана бессильна против него».

Для борьбы с Мамонтовым была создана авиационная группа особого назначения. Кроме истребительных и разведывательных отрядов, в эту группу входил дивизион воздушных кораблей «Илья Муромец».

Первым летчиком, которому довелось громить с неба наземные войска, был мой сослуживец по дивизиону — Владимир Александрович Романов.

Хорошо помню Романова в неизменной кожаной куртке с красным бантом на груди, невысокого, но, как говорится, ладно скроенного, с очень загорелым лицом и черными глазами под нависшими черными же бровями. У него была легкая, чуть подпрыгивающая походка. И весь он был какой-то стремительный, рвущийся вперед. В дивизионе Романова ценили как командира, не знающего аварий. А ведь нельзя забывать, что наши корабли были «не первой молодости» и запасных частей к ним почти не было. Баки «Муромцев» приходилось частенько заливать не чистым бензином, а суррогатом горючего, который называли почему-то «казанская смесь». О первом бое самолета с конницей сохранились воспоминания второго пилота, летавшего с Романовым, А. К. Петрова:

«Высота — тысяча метров. Видимость хорошая. Мамонтовские части мы обнаружили на привале. Тысячи полторы конников, расположенных группами, четыре батареи и обоз… Я наблюдал, какая невообразимая суматоха поднялась на земле. Люди, лошади мчатся во все стороны. Многие неподвижно вытянулись на земле.

Показываю Романову вправо, где видно крупное скопление белых, он направляет самолет туда, мы снова бомбим и обстреливаем. У противника паника, невообразимая кутерьма, мчатся в стороны лошади и люди.

В заключение мы бросаем тысячи листовок, в которых солдатам белой армии рассказывается правда о Советской власти, о нашей борьбе, о преступных замыслах белогвардейской контрреволюции и иностранных империалистических хищников. Листовки рассказывают о несокрушимой силе Красной Армии и призывают солдат белой армии переходить на сторону Красной Армии».

В гражданскую войну примерно на каждые десять пудов бомб «Илья Муромец» брал с собой в воздух пуд листовок. Многие листовки писал Демьян Бедный. Помнится начало одной из них: «Ой, как на Кубани много белой дряни, дрянь шныряет всюду, льнет к честному люду…»

В Центральном партийном архиве находится несколько листовок, которые сбрасывали с «Ильи Муромца». Здесь же бережно хранятся и другие документы, касающиеся подразделений тяжелых воздушных кораблей. Так, например, на заседаниях Совета Труда и Обороны трижды обсуждался вопрос о снабжении бойцов дивизиона «Илья Муромец».

В трудное время голода п разрухи Ленин подписал постановление СТО: «Сотрудники дивизиона воздушных кораблей «Илья Муромец», фактически совершающие подъемно-летные и воздухоплавательные работы, должны удовлетворяться по нормам и порядку, объявленным в приказе РВСР за № 1765, а остальные сотрудники того же дивизиона на фронте — фронтовым и в тылу — тыловым продпайком».