Дочь адмирала - Франческа Шоу

Темные крыши домов Хью-Тауна блестели в лучах теплого полуденного солнца. Хелена шла по главной улице, на удивление оживленной. Она миновала таможню, пивную лавку, две мясные лавки и бакалейную. Навстречу ей попались аккуратно одетые женщины с корзинками в руках – они с улыбкой кивнули, проходя мимо.

“Герб Годольфина” находился на главной улице. Это было респектабельного вида здание со сверкающими чистотой окнами и увитым цветами широким фасадом. В такое заведение можно входить без боязни, подумала Хелена. В просторной, посыпанной опилками прихожей она увидела несколько закрытых дверей. Пока она раздумывала, какую из них отворить, из комнаты в конце коридора появился мальчик-слуга с двумя пивными кружками в руках.

– Я тотчас подойду к вам, мэм, – сказал он и скрылся за дверью, ведущей в гостиную.

Хелена успела разглядеть двоих мужчин за столом – они сидели, склонив друг к другу головы, и разговаривали, но, как только появился прислужник, замолчали. Один из них был Адам. Он быстро собрал разбросанные по столу бумаги и засунул их в кожаную сумку, ту самую, которую Хелена видела у него раньше.

Она отпрянула, не желая быть отправленной обратно на “Лунную паутину”, да и что-то в поведении мужчин ее насторожило.

– Слушаю вас, мэм. Что желаете? – спросил слуга.

– А… да. Я хотела бы увидеть хозяйку, если можно, – рассеянно ответила она, так как ее мысли были заняты лордом Дарвеллом и его таинственным разговором со смуглым мужчиной, походившим на разбойника с большой дороги.

Глава третья

– Добрый день, мэм! Чем могу быть полезна? – осведомилась ясноглазая маленькая женщина, выйдя из гостиной, находящейся в конце коридора.

– Вы миссис Треуотер?

– Да, мэм. – Хозяйка поклонилась Хелене.

– Я только что сошла на берег и хотела бы, если возможно, снять на час комнату, чтобы принять ванну и вымыть голову.

– Конечно, мэм. Горячей воды у нас предостаточно. Мэт! – Появился мальчик-слуга, и его тут же отправили принести ванну в седьмой номер. – И наполни ее водой, слышишь! Не заставляй леди ждать! – Хозяйка повернулась к Хелене. – Соблаговолите присесть, мэм, а я пошлю Джинни за мылом и полотенцами. Не желаете ли выпить чашечку чая и съесть лепешку с отличным крыжовенным вареньем?

– О, это было бы замечательно! Благодарю вас, миссис Треуотер.

Спустя полчаса Хелена нежилась в ванне. Она сидела с намыленной головой, поджав колени, а служанка Джинни поливала ее сверху горячей водой. Какое блаженство ощущать себя чистой, думала Хелена, купаясь в лавандовой мыльной пене.

– Чем еще могу услужить, мэм? – спросила Джинни, помогая Хелене выйти из ванны и закутаться в мягкое полотенце.

– Пожалуйста, принесите расческу и зеркало. Постараюсь хоть как-нибудь причесаться.

– Я могу вас причесать, мэм, – предложила служанка.

Им пришлось приложить немало совместных усилий, чтобы распутать завитки и расчесать волосы, которые мокрыми волнами струились у Хелены по спине.

– Я не смогу выйти, пока не высушу голову, – посижу на солнышке у окна, – сказала Хелена. Она понимала, что даже в чужом городе, где ее никто не знает, неприлично идти по улице с мокрыми волосами.

– Я спрошу миссис Треуотер, можно ли вам посидеть в ее саду.

Девушка убежала искать хозяйку, а Хелена вдруг вспомнила, что у нее нет ни пенни, чтобы заплатить за услуги. Придется все объяснить миссис Треуотер и пообещать расплатиться с ней вечером, когда они с лордом Дарвеллом придут ужинать. Но… тут ее посетила дерзкая мысль.

– Миссис Треуотер, не могли бы вы присоединить ту сумму, что я вам должна, к счету его светлости? – спокойно спросила Хелена, когда ее провели в уютный садик, где упоительно пахло травами и ноготками в горшках. Сад находился во внутреннем дворике таверны, и его со всех сторон окружали стены.

– С удовольствием, мэм. Его светлость всегда сразу рассчитывается – он очень обязательный джентльмен. Он говорит, что никогда не знает заранее, когда появится в следующий раз. Погода может измениться, да и обстоятельства.

Хелена сидела на солнышке и расправляла пальцами волосы, чтобы они скорее высохли. Интересно будет посмотреть на Адама, когда ему предъявят счет за ее ванну! Пусть знает – мисс Уайтт не позволит, чтобы ею командовали!

Она передвинулась на скамейке поближе к тому месту, где лучи заходящего солнца припекали посильнее, и оказалась рядом с одним из окон таверны. Она не могла разглядеть комнату и лишь услыхала мужские голоса, долетавшие до нее через приоткрытое окно.

Воспитание не позволяло Хелене подслушивать, но, поскольку кругом было тихо, кое-что из разговора она уловила. Говорили не по-английски, не на местном жаргоне, а по-французски и очень бегло. Хелена не удержалась и приблизилась к окну. Странно слышать здесь язык Наполеона, врага нации, и к тому же у говорившего был заговорщический тон.

Хелена получила хорошее образование и свободно изъяснялась по-французски, но смогла уловить лишь отдельные фразы. Она узнала голос Адама Дарвелла!

Отбросив угрызения совести, Хелена подкралась к окну и стала внимательно слушать.

– … la flotte francaise… provisiones… arme-ments…[6]

Затем голос Адама, интонация вопросительная:

– … trois mois…[7]

Хелена привстала, чтобы лучше расслышать, и у нее под ногами заскрипел гравий. Она замерла на месте.

– Что это? – резко прозвучал голос Адама.

Хелена в ужасе отпрянула от окна и прижалась к стене. Ей казалось, что он говорит прямо ей в ухо.

– Во дворе никого нет. Наверное, кошка пробежала, – и окно захлопнулось.

У Хелены дрожали колени. Она закрыла глаза и с облегчением вздохнула. Но тут до нее дошел смысл услышанного. Они обсуждали французский флот – флот Наполеона!

Она на цыпочках удалилась из сада, торопливо заколола волосы и вошла в трактир.

– Вы всем довольны, мэм? – спросила миссис Треуотер.

– Да, благодарю вас. Я собираюсь уходить. – Хелене почему-то захотелось поскорее покинуть эту таверну и вернуться на продуваемую ветрами палубу “Лунной паутины”.

Команда, видно, поджидала ее, потому что, как только она появилась на пристани и помахала, тут же от яхты отчалила лодка, и вскоре Хелена уже стояла на палубе.

Прохаживаясь взад и вперед, она обдумывала услышанное и увиденное в таверне. У нее не было сомнения в том, что Адам собирал сведения… но для кого? Он – английский джентльмен и должен быть верен королю и отечеству. Но он – любитель приключений. Это очевидно, и если он связался с контрабандистами, то ему необходимо собирать сведения о французах. Все это ее не касается. В конце концов, она обязана ему жизнью.