Мстители - Алексей Садиленко

И вот они лежат за деревянными щитами снегозадержания, лежат рядом, бок о бок, и ждут. Время течет медленно-медленно. Уже второй раз проходят по насыпи гитлеровские патрули. Хорошо слышно, как поскрипывает у них под ногами снег и как они о чем-то громко говорят.

И Аня, и Костя совсем окоченели. Хорошо бы побегать, согреться, но это невозможно. Наконец со стороны Новозыбкова донесся шум приближающегося поезда. Костя подал Ане шнур и сказал:

— Когда паровоз будет напротив — дергай!

Сам он примостил свой автомат на снежном бугорке в щели решетчатого щита.

Грохот состава нарастал. Вот уже виден огонь паровозного прожектора. Машинист включил свет потому, что был уверен: самолеты в такую погоду не летают.

Несколько томительных секунд, и паровоз поравнялся с подрывниками.

— Рви! — крикнул Костя.

Аня дернула шнур, но, видно, недостаточно сильно: взрыва не последовало. Тогда Костя мгновенно перехватил шнур и рванул его на весь размах руки. Под паровозом полыхнул огонь. Оглушая все вокруг, прогромыхал взрыв. Вверх взвилось громадное слепящее пламя.

Эшелон, как оказалось, состоял из цистерн с горючим. Вокруг стало светло, как днем. Сплошная стена огня, шириной не менее ста метров, обдала подрывников нестерпимым жаром. Взрывы не прекращались и звучали то сильнее, то слабее. Вслед за ними из огненной стены, подобно протуберанцам, взлетели в вышину багровые языки пламени. Рвались последние цистерны.

Дело сделано. Партизаны вскочили и побежали к лесу. На бегу Костя торопливо сматывал тянувшийся за ним шнур.

Где-то на станции тревожно и торопливо ударили пулеметы, с противоположной стороны дороги, в кустарнике и редком лесу, захлопали мины. Это немцы наугад били по предполагаемому пути отхода партизан.

— Молодец, Аня, молодец, — приговаривал Костя.

— Ты молодец! — отвечала девушка. — Я — что…

Костя указал на зарево:

— Еще один эшелон. Считай еще один шаг до Берлина! Я не слишком красиво говорю?

— Вовсе не слишком. Ты правильно говоришь, Костя. Знаешь, а ведь когда-нибудь, после войны, люди, пожалуй, не поверят, что партизаны не только рвали эшелоны, но и могли любить.

— Пусть не верят. Но мы-то с тобой знаем, что партизаны умеют и воевать, и любить.

Аня порывисто обняла его.

— Родная! — Костя подхватил ее на руки, усадил в сани. Кони рванули и понеслись вслед за маленькой колонной отряда.

…Позади продолжали трещать выстрелы, глухо рвались мины — спохватившиеся гитлеровцы все еще пытались настигнуть партизан. А природа, родная земля, словно помогала советским людям: густо повалил снег, закрутила поземка, заметая и без того не очень приметные следы партизанской группы.

Глава VI

ТРАГЕДИЯ НА ПРИПЯТИ

В знаменитых Елинских лесах, где еще зимой 1941/42 года базировались черниговские партизаны, сейчас опять горели костры. Это из Клетнянских лесов возвратилось партизанское соединение черниговцев.

Прилетел из Москвы Алексей Федорович Федоров, первый секретарь Черниговского обкома партии, депутат Верховного Совета СССР. Кроме оружия, боеприпасов и медикаментов, он привез и новый приказ, который требовал, чтобы одна часть соединения, с Попудренко во главе, оставалась на Черниговщине, а остальные, вместе с Федоровым, совершили бы стремительный рейд в Западную Украину, на Волынь, под Ковель. Мешкать было нельзя: вот-вот вскроются реки, начнется весенняя распутица.

Нелегко было командирам разделить отряд на черниговцев и волынцев, но еще труднее — разлучаться друзьям. Прощание получилось нелегким. Не обошлось и без слез, по-мужски скупых и стыдливых.

…Первую встретившуюся на пути железную дорогу федоровцы перешли с боем, подорвав два эшелона. Один из них сожгли дотла. Днепр форсировали с ходу, благо лед на нем еще не ушел тронуться, а вот за Днепром стало худо. Почти везде сошел снег. Пришлось помогать измученным лошадям тащить сани по грязи и песку. Одновременно партизаны старались заменить сани телегами. Наконец весь обоз, как говорят, встал на колеса.

Перед рекою Припять на хвост колонны насели каратели. Оторваться от них партизанам удалось лишь спустя несколько дней, после сильных арьергардных боев. В поисках удобного места для переправы соединение вынуждено было сделать несколько переходов вдоль Припяти. И вот тут, в районе Оревичей, произошла встреча федоровцев с ковпаковцами. Одна из самых трогательных и горячих встреч военного времени. Сюда же вскоре подошли и отряды Мельникова.

Знаменитые командиры не преминули воспользоваться тем, что в одном месте неожиданно собралась такая могучая сила. Объединенный штаб быстро разработал «Брагинскую операцию». Внезапно партизаны ударили и полностью разгромили крупный фашистский гарнизон в городе Брагине, куда оккупанты перенесли управление всем Полесьем. Взяты были богатые трофеи и очень много продуктов.

Затем перед подрывниками была поставлена задача подготовить переправу федоровцев на западный берег Припяти. Задача нелегкая: днем о форсировании реки нечего было и думать — в небе постоянно рыскали «костыли» и «рамы»[3]. Они буквально гонялись за каждой, даже одинокой, подводой.

Подрывники собрали все уцелевшие, припрятанные населением от гитлеровцев лодки, соорудили из них подобие парома, куда можно было одновременно закатить две подводы. И уже за первую ночь почти половина партизанского войска смогла благополучно переправиться на западный берег и занять там большой плацдарм. Всю следующую ночь, сменяя друг друга, подрывники и выделенные им в помощь партизаны из других отрядов перебрасывали лесную армию Федорова с одного берега Припяти на другой, но все же до утра управиться не успели.

Под утро начальником парома назначили Костю Лысенко. Над рекой еще клубился густой туман, отлично помогавший паромщикам в их нелегкой работе. Костя торопил ребят и сам что есть силы помогал им.

Но вот туман стал подыматься, рассеиваться — хоть все кончай. А на берегу и осталась-то всего дюжина подвод! Обидно! И Костя решился. Замаскировав паром ветками, он продолжал вести переправу.

Беда вынырнула из-за туманной пелены, едва паром достиг середины Припяти. Почти на бреющем полете хищно проскользнула проклятая «рама», сделала над рекой «горку» и высыпала кассету мелких бомб. Вода вскипела, лошади вскинулись на дыбы. Паром накренился, резко встал на ребро и нырнул в пучину. Все скрылось в пенящемся водовороте.

К месту трагедии мчались две лодчонки. «Рама» развернулась, обстреляла их из пулемета…