Покрышкин - Алексей Тимофеев

Последней покинула деревню семья Леонида Покрышкина. Они живут в Еремино. Он прошел войну и вернулся. Мой же дед погиб в 1942 г. Вот мой дед и был двоюродным братом А. И. Покрышкина, по какой точно линии я не помню, так как отец рассказывал мне об этом давно.

В Кирове я закончил школу в 1979 г. и СГПТУ по профессии токарь в 1982 г. Мой старший брат закончил в Кирове школу прапорщиков по специальности бортовой техник вертолета, проходил стажировку при Саратовском высшем военном авиационном училище летчиков. Я собирался идти в авиацию по стопам брата, он мне посоветовал ехать в Саратов учиться на летчика. Досрочно защитил диплом в СГПТУ, но все-таки отстал от своей команды, из Кирова ехало в Саратовское ВВАУЛ семь человек. Как только собрал все документы, прибежал домой. Времени не было даже попрощаться с родителями, схватил сумку и на вокзал. Так я очутился в Саратовском училище, сейчас его уже нет, а жаль — хорошее было училище, но у нас привыкли все только разваливать.

Так я повторил дорогу своего брата — СГПТУ № 2, училище, Афганистан, Мозамбик. И на пенсию меня сократили по собственному желанию тоже в 33 года. Уволился я только потому, что перестали летать, один раз в два-три месяца — это не полеты. Я по семь дней в неделю готов был летать и никогда не говорил, что устал. Хорошо хоть во сне можно полетать… Скажу честно, начальники говорили обо мне, как о хорошем летчике с большой буквы. Меня уговаривали одуматься, обещали поставить командиром звена и т. д. и т. п. Но без полетов мне и полковника не надо. А из-за своего языка я не однажды лишался и званий, и должностей. Начальники никогда не смирятся, когда им правду в глаза говорят, да еще при подчиненных. Когда увольнялся, моим сверстникам присвоили звание майора, а мне не стали. Да и пусть, это на их совести.

Вот вкратце и все о себе и своей родне.

С уважением, семья Покрышкиных — Александр, Людмила, Максим, Никита».

Надо сказать, что Александр Анатольевич и внешне имеет что-то общее с далеким знаменитым родственником. Наверно, живет в их роду и «летный ген», и врожденная независимость, стремление всего добиться самому.

…А чтобы заглянуть в душу Вятки, следует прежде всего всмотреться в картины великих художников Васнецовых — уроженцев этих земель.

Ведь недаром первое, что пришло в голову жене Покрышкина Марии, когда увидела она будущего мужа с Андреем Трудом и Владимиром Бережным по правую и левую руку от своего командира — знаменитая картина В. М. Васнецова «Три богатыря». Добрыня Никитич, Илья Муромец, Алеша Попович и сходные с ними, стройные, могучие летчики-гвардейцы — ясноглазые, с открытыми лицами, с выдержкой и достоинством воинов, уже прошедших через горнило боев.

И дочь Покрышкина Светлана, искусствовед по профессии, вспоминая отца, начинает с того же: «Вятская земля дала Отечеству много талантливых людей и среди них — одного из наиболее национальных художников Виктора Васнецова, воплотившего образы защитников земли русской, создателя эпического полотна «Богатыри». Да, в личности отца было что-то от этих былинных героев».

Васнецовы пришли из Вятки как посланцы древней Святой Руси. Аполлинарий завоевал широкую известность полотнами «Тайга на Урале. Синяя гора», «Кама», «Горное озеро. Урал». Эпические пейзажи Урала, напоминавшие Вятский край, были особенно близки художнику. Он, как говорили знатоки и ценители, показывал среду, где могли жить такие исполины как Илья Муромец, Иван Сусанин. Кстати говоря, М. К. Покрышкина вспоминала, что среди пейзажей друга их семьи художника В. В. Мешкова Александру Ивановичу особенно нравился «Сказ об Урале» — гористый таежный простор, суровая цветовая гамма, много неба и воли… А ведь одним из учителей Василия Васильевича Мешкова был именно A. M. Васнецов!

Особенно мощное воздействие на отечественное искусство оказал Виктор Михайлович Васнецов. Для многих он стал любимым художником детства, творцом живописного мира былин и сказок.

На винтовой лестнице, ведущей наверх, в его мастерскую, можно видеть шлем, кольчугу, щит, меч и секиру русского воина, подаренные художнику сотрудниками Исторического музея.

Уже из XXI века становятся зримы в живописи В. М. Васнецова не только древнерусские былинные мотивы, но и пророчества веку двадцатому, веку небывалых потрясений и битв.

«Один в поле воин». К этой картине отнесены строки В. А. Гиляровского:

Один в поле воин,Один богатырь,Его не пугает бескрайняя ширь.Пусть стрелы летят в него грозною тучей,Не страшно ему —Удалой и могучийЛетит исполин, в поле воин один.

Эти слова вполне можно применить к описанию вылетов на разведку капитана Александра Покрышкина в дни отчаянной осени 1941 года. Ненаписанную повесть о тех тяжелейших вылетах летчик хотел назвать «Один во вражьем небе»…

«Битва Ивана-царевича с трехглавым Змеем». На этом не так часто публикуемом в репродукциях полотне на лице богатыря еще не видно победного торжества, перелома еще нет, отрублена лишь одна змеиная голова, закат багров, белеют на камнях черепа погибших, застыла в ожидании исхода царевна…

«Ковер-самолет». Царевич с суженой в стремительном полете над русскими дебрями. Тонкая нежность, поэзия и в красных облаках, и в соединении рук влюбленной пары. Наверно, картина вполне может быть иллюстрацией полета Александра и Марии Покрышкиных на У-2 зимой 1944-го, когда наконец соединились их судьбы.

«Витязь на распутье». Уже постаревший богатырь вглядывается в слова на вещем камне. Но ничто не сулит легких путей… Вечереет. Черной тенью реет ворон над пустынным полем, где лежат лишь человечий и конский черепа среди поросших мхом валунов.

Писатель В. Крупин называет Вятскую землю исторически наиболее благоприятной из всех земель России. Вятка не знала разрушительных ударов стихии, здесь и сейчас более высокий уровень нравственности, крепче семьи, не тот размах пьянства и других пороков. «Почему так? — задает вопрос писатель и отвечает: — По Вятской земле вот уже 600 лет год из года идет Великорецкий крестный ход. Его называют Вятская Пасха. Он длится как раз неделю, светлую седмицу». Каждый год верующие несут икону святителя Николая на реку Великая. Перед Первой мировой войной шли 24 тысячи православных, в годы хрущевских гонений на церковь — не более 30 богомольцев, шедших по ночам, тайком от милиции. В наши дни этот Крестный ход указом Патриарха объявлен общероссийским.

Можно сказать, что образ святителя Николая всегда сопутствовал Покрышкиным от переселения из Вятки в город Новониколаевск до последней квартиры маршала авиации в Москве. В ближайшем к его дому на Большой Бронной храме Иоанна Богослова северный придел — святителя Николая. В 1990-е годы храм был восстановлен, сюда приходила помолиться о упокоении души воина Александра Мария Кузьминична Покрышкина…