Маг по соседству (СИ) - Цыпленкова Юлия

Ох… Как романтично. Значит, она прикрывала ему отход и погибла в сражении с какими-то кьернами. А он чувствует себя виноватым и не желает смириться с потерей, вот и цель ритуала — успокоить свою совесть и вернуть любимую женщину. Как ми-ило… Женская жалость подняла голову, и желание обнять и плакать стало запредельным, но я сдержалась. Все это, конечно, и вправду мило, однако я не Даргона, не воин, и вообще никакого отношения к этому миру не имею. И что будет, когда он поймет, что явилась подделка просто похожая на его Дару, еще неизвестно, чем это может закончиться. Максимум — четвертует, минимум — сделает наложницей, чтоб хотя бы тело похожее рядом. Нет уж. Мне бы домой, а Глодар пусть со своими душевными травмами сам разбирается.

— Леха!!! — снова заорала я. — Если ты, рыцарь липовый, не вытащишь меня сейчас же, я тебя на солонину построгаю! Маг, чтоб тебя, пятой категории, — сварливо, но тише закончила я.

— Что ты говоришь, Дара? — спросил меня «муженек».

— Кажется, она призывает Леоху, — потерев подбородок, ответил Керх. — Но как госпожа может быть связана с этим древним духом? Он ведь погребен под скалой Вотикай самим Рогеном… Неужто госпожа служит древним силам?

— Чушь, — мотнул головой Торган. — Дух заперт в своей темнице, а Дара всегда почитала светлых богов.

Внимательно выслушав то, что они говорили, я поняла, что больше соседа Лехой называть не буду, не в этом мире. Кажется, это может привести к неприятностям. И сознаваться, что не Даргона, тоже нельзя — чревато. Нужно как-то продержаться до появления Алекса, а там он их всех магией вырубит…

— А если нет? — потрясенно прошептала я.

Если не появится? Если он сейчас уже исправил пентаграмму и рванул от греха подальше? Кто знает, что я с ним? Никто! А вдруг вправду бросит? Не-не-не, Леха не может быть таким уродом. Он же крутой… Хотя все слабаки любят прихвастнуть… Но он-то не слабак!

И паника вернулась. Но теперь я не вырывалась, и по сторонам не глядела, полностью уйдя в свои переживания. Лишь когда меня усадили в низкое деревянное кресло, я подняла затравленный взгляд на «супружника», и он провел по моей щеке ладонью.

— Мы вновь будем счастливы, — сказал он с нежностью. — Я больше тебя не потеряю, Дара. — Я отстранилась, и Глодар отошел. Он на миг поджал губы, но снова улыбнулся и мягко произнес: — Я прикажу принести твои одеяния. Я все сохранил, Даргона, даже старую пряжку от твоего ремня, которым ты вытащила меня из болота. И я буду говорить с тобой столько, сколько нужно, чтобы ты вспомнила наш язык и меня…

* * *

Прошло… А кто его знает, сколько прошло времени, часов здесь не было. Могу сказать точно, что Глодар Торган мне до смерти надоел со своими разговорами. Может, я бы даже получила удовольствие, слушая его историю, но, во-первых, не понимала и половины из того, что он говорил, потому что рассказ изобиловал словами, смысл которых я не знал. Например, фраза: «Когда атары напали на Пребье, я находился в Тохисе, и капры с твоим фроком до меня не долетели». Что? Как разобраться в этой тарабарщине?! Мои уши вяли, сворачивались в трубочку, зубы скрежетали, а мозг вопил, требуя пощады. И вот так почти все время!

А во-вторых, все мои мысли были посвящены Алексу. Куда он делся? Почему не идет за мной? И вообще, он еще в этом мире?! На эти вопросы никто ответить не мог, даже сам Алекс, потому что он до сих пор даже намека не дал на то, что находится где-то рядом и просто ждет момента, чтобы забрать меня и дать деру. А так как излить желчь и не проходившую панику на мага было невозможно, то все это досталось «муженьку».

Еще и одеяния, которые на меня напялили, несмотря на мои красноречивые возражения, доброго расположения не добавляли. Тут Торган меня понял верно, но уперся в свою веру, чтоб тряпки помогут мне вспомнить. Разумеется, не помогли! Что мне было вспоминать? Про разбитый елочный шарик? Про открытый замок на входной двери моей квартиры, оставленный так, пока я ломилась к соседу? Или об этом самом соседе, которого я сейчас желала придушить собственными руками? Это и так было свежо в моей памяти, а вот всяких там капров, фроков и Пребье напрочь не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все, что поддерживало меня сейчас — это мой топор. Керх оставил его перед тем, как был изгнан господином. Может и не оставил бы, если бы я не взбесилась, увидев свое имущество в чужих руках. Это был второй выход женщины-кошки, и со мной решили не связываться. Топор оставили, и я схватила его, как только служанки, терзавшие меня, исчезли. Прижав к груди инструмент, я вернулась в кресло и уже не выпускала его из рук.

— Да помолчи же ты, — простонала я, устав слушать душещипательные истории несчастного вдовца. — Сам виноват. Бросил ее, теперь решил из меня все соки вытянуть?

— Ты спрашиваешь, почему я позволил тебе остаться моим телохранителем? — понял меня по-своему Глодар.

— Угу, именно об этом и спрашиваю, — пробурчала я и застрелилась из пальца. Не помогло, Торган начал отвечать на вопрос, который сам себе задал от моего имени.

— Да я и так уже все поняла! — воскликнув, перебила я его. — Ее отец служил еще твоему отцу, а потом тебе. Она росла на твоих глазах, училась военному делу. И ты сам немало принимал в этом участие. А потом она всех победила, когда ты искал себе телохранителя, и так попала в твою свиту. Сначала была защитой и девочкой на посылках, а ты забавлялся на ее глазах с другими, пока не увидел в ее глазах боль. Вот тогда ты понял, что давно уже любишь ее, и что ее боль — твоя боль. Ты выбрал ее и женился, и вы были счастливы, пока не скормил ее кьернам на болоте. Ты же глава клана, твоя жизнь важней, а она пожертвовала собой. Теперь тебя грызет совесть и хочется вернуть жену и все исправить. Все, хватит. Довольно.

— Ты имеешь право на меня злиться, Даргона, — печально улыбнулся Глодар, и я взвыла.

— А-але-экс!!!

И дверь открылась. Я порывисто обернулась к ней и с надеждой воззрилась на того, кто появился на пороге, и тут же разочарованно вздохнула. Это был совершенно незнакомый стражник с седеющими усами, уныло свисающими с подбородка. Глодар нахмурился и сердито вопросил:

— Чего тебе?

— Там это, у ворот гонцы, господин, помощи просят. Опять атары воду мутят. Холпик меня отправил к вам. Говорит, хоть наизнанку вывернись, а призови господина. Дело важное, — и он резко склонил голову. Мне даже послышался хруст шейных позвонков, но страж распрямился, как ни в чем не бывало.

Торган сжал кулак, но вскоре его расслабил и поглядел на меня:

— Я скоро вернусь, любовь моя. Нам еще надо о многом поговорить. — Улыбнувшись ему с пониманием, я кивнула, и «муженек» расширил глаза: — Ты все-таки меня понимаешь. О, Дара…

— Иди… милый, — указала я взглядом на дверь. — Дело прежде всего.

Он шагнул ко мне, поддел подбородок, провел костяшкой пальца по щеке, и я отстранилась.

— Ты вспомнишь, — уверенно заявил Глодар. Он в последний раз ненадолго задержал на мне взгляд и чеканным шагом направился прочь из покоев.

Я откинулась на спинку кресла и шумно выдохнула. Наконец-то! Хвала вам, непонятные атары, хоть какая-то передышка от бесконечных историй! А потом мне пришло в голову, что разговоры когда-нибудь закончатся, и что он будет дальше? Перейдет от теории к практике? И я даже не знаю, что хуже: экзамен по боевому искусству или супружеский долг. Если в первом я ни бельмеса не смыслю, то на второе попросту не имею желания.

— Чертов Алекс, — проворчала я.

И дверь опять открылась. Вот теперь я узрела деловитую физиономию своего соседа. Он окинул меня пристальным взглядом и кашлянул в кулак, но отчего-то мне показалось, что ничего он не кашлянул. Он ржал! Может, и не вслух, но глаза загорелись весельем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты где был?! — рявкнула я.

Маг порывисто обернулся и посмотрел себе за спину, после, скользнув в господские покои, быстро прикрыл за собой дверь и шикнул.

— Пошел ты, — буркнула я.

Он на мое недовольство внимания не обратил, снова приоткрыл дверь и прислушался, а затем обернулся ко мне: