Мимоходом - Дмитрий Борисович Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через день после увольнения Альберт Ольшанский был принят на работу в совместное российско-мексиканский торговый холдинг «Mexico», на должность старшего менеджера.
Начали проверять его связи, кончик нити был обнаружен ещё в институтские годы. С первого курса наш объект был дружен с Лучинским Игорем Николаевичем, оба специализировались по психиатрии, оба были приглашены в научно-исследовательский институт. Лучинский от приглашения отказался.
После срочной службы в армии, год работал в городском психо-неврологическом диспансере. В 1985 году иммигрировал в Израиль.
Через два года он оказывается в США, через пять лет он уже трудится на кафедре нормальной физиологии Чикагского университета.
С 2000 года возглавляет лабораторию нормальной физиологии Калифорнийского университета.
В 2005 году его доклад на тему: «Регенерация биоэлектрической моторики головного мозга больных шизофренией» принёс ему мировую известность. С этим докладом он выступил на научно- практической конференции в Париже.
В это время в Париже находился и Ольшанский, который представлял на конференции Россию
Через месяц после возвращения из Парижа Лучинский погибает в дорожно-транспортном происшествии. Научную проблему лаборатории подхватывает старший научный сотрудник – Смит Берроуз. Через неделю он совершает суицидальный акт – выбрасывается через окно.
В университете появляются сотрудники Федерального бюро расследования и изымают всю документацию лаборатории. Тема исследования закрывается.
Слушай дальше!
С 2005 года Ольшанский становится постоянным участником международных научных конференций, связанных с проблемами физиологии мозга, его замечает мировое научное сообщество, даже больше, он становится популярным в научных кругах.
До звания академика остаётся полшага, и вдруг, он решает порвать с наукой. Круг знакомых даёт ему характеристику, как человеку одарённому, даже гениальному, но, эгоистичному и самовлюблённому.
Наши аналитики сделали предположение, что Ольшанский в своей работе достиг серьёзных результатов. Дальнейшее исследование требовало переступить грань, которая называется нравственностью. Опыты надо было переносить на людей.
Наблюдение за объектом длилось два месяца. Было установлено: склад – муляж, в этом помещении работают энергопоглощающая установка, по учёту энергоснабжения складское помещения использует электричества значительно больше необходимого, складское помещение не сдаётся под охрану органов внутренних дел. Охрану осуществляют охранники холдинга. На складе соблюдается жёсткий рабочий режим – в девять часов зашли, в пять вышли, обедают на месте, пищу привозят на фургоне, при этом имитируют погрузочно-разгрузочные работы. Формально склад предназначен для хранения компьютерной техники. Кроме Ольшанского в этом помещении трудится менеджер холдинга Порхунов Владимир Константинович – ранее работающий в лаборатории у Ольшанского.
А теперь о главном! Неделю тому назад Ольшаский в 12 часов покинул складское помещение. За всё время наблюдения такого не было.
Наружкой зафиксирован его контакт с работником посольства США Робертом Нироом, а на самом деле – резидентом разведки.
Я присвистнул.
Климов продолжал:
– Пять дней тому назад в фургоне был привезён мужчина, которого дневные охранники вывели под руки, у этого человека заплетались ноги. Ольшанский, Порхунов и два охранника провели последующую ночь на складе. На следующее утро к складу подъехала «Газель», в которую сели оба охранника и мужчина.
Наружка вела «Газель» до железнодорожного вокзала Брянска, пассажир вышел из машины и отправился в центральный вход.
Сейчас он находится в брянской психиатрической больнице, у него частичная амнезия. За полгода в Брянске уже второй случай появления таких пациентов.
– Геннадий Андреевич Вы мне ответили на мучающий меня вопрос – кому это надо?
– Павлик, тебе надо найти ответ на вопрос – зачем?
– Получив такую информацию можно попытаться построить и оперативную версию. Сколько всего людей с такой амнезией?
– На сегодняшний день, тысяча три!
– Мотострелковый полк!
После событий на Украине я считаю актуальной версию о масштабной подготовке в Москве событий аналогичных «Майдану». Личностные свойства человека являются оболочкой, которую очень трудно пробить при зомбировании, не зависимо от того, инструмент НЛП или гипноз, или электротехника. Вполне возможно, с уничтожением памяти о своём «Я» они получили кодированную установку на действия. В определённый день они получат сигнал и преступят к действиям.
– Неплохо, но это одна версия, проверь её. Принято решение о зашифрованной ликвидации лаборатории и людей. Что тебе нужно?
– Напарник, пистолет Стечкина с глушителем, «Газель» белого цвета с водителем, два шприца на двадцать кубиков, двадцать кубов скополомина гидрохлорида и двадцать кубов этаминала натрия, жгут для внутривенных инъекций, газовый резак и баллон с пропаном к нему, полицейская форма, мобильный телефон.
– Напарник уже прибыл. «Кара-курт». Узнаешь?
– Такую красавицу забыть нельзя!
– Остановилась в номере № 345. Ваша встреча в ресторане «Прага», в двадцать часов. На подготовку два дня. Старею, забыл, на охранниках бронежилеты, вооружены «Ижами», оба из бандюков – один из люберецких, другой из одинцовских. Живы до сих пор – из-за отбывания наказания за разбой.
Климов протянул мне фотографию:
– Запоминай! Ольшанский!
* * *
На третий звонок дверь приоткрылась. Это был Гена из люберецких:
– Чего надо?
– Участковый инспектор Карнаухов, а это, – я кивнул головой на девушку, стоящую слева от меня, – санитарный инспектор. У меня заявление от жильцов первого этажа, запах зловонный из вашего склада до них доходит.
Я начал медленно расстёгивать молнию на папке, которая удобно покоилась на левой руке. Взяв заявление в правую руку, папку оставил открытую, сжав её подмышкой. Заявление протянул охраннику, тот рефлекторно взял его в руки.
Охранник медлил:
– Какой у нас может быть запах, у нас здесь склад компьютерной техники.
– Да мне по барабану, с чем склад, у меня заявление граждан, и мы должны это заявление проверить.
Появился второй охранник:
– Начальник, да не ругайся ты, сейчас начальство подойдёт. Что в дверях стоять, заходите.
Я и «Кара-курт» выстрелили одновременно.
Порхунов получил пулю в левый глаз.
Ольшанского я нашёл в лаборатории, которая находилась, за складским помещением. Он даже не успел ничего понять, как получил удар моими пальцевыми суставами правой руки в область мочки уха.
Кара-курт зафиксировала Ольшанского в кресле-каталке. Пока я набирал в шприц раствор этаминала-натрия, моя напарница на предплечье негодяя наложила жгут.
Двадцать миллилитров снотворного побежало по вене в мозг, из которого я хотел достать информацию. Скополомина гидрохлорид был запасным ключом к мозгу Ольшанского
Две пощёчины привели в чувство.
Я спешил:
– Ольшанский я знаю, чем ты тут занимаешься! Меня это не интересует. Ты замечательный учёный, ты гениальный учёный. Я прекрасно понимаю, что своими работами ты преследуешь хорошую цель. Тобой найден путь лечение шизофрении, нужна чёткая технология и методика этого лечения, без экспериментов над людьми этого сделать невозможно. Твоя цель гуманна. Я тебе причинил боль, но ты должен понять меня!
Я тоже преследую гуманную цель, я не буду вмешиваться в твои исследования, но,
