По лезвию денег - Сергей Павлович Бакшеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нельзя, — покачал головой охранник.
— Ну конечно, я вырвался из упряжки, а ты бей копытом, получишь лишнюю порцию овса. — Я всучил ему постер и покинул здание.
Сконфуженный охранник забыл потребовать сдать пропуск.
5
«Беда не приходит одна», — вспомнил я неутешительную поговорку. Подразумевалось, что беды приходят парами, но мой случай особый — считай, пока не собьешься. Трагедия с дочкой, собственная болезнь, увольнение, и вот еще одна неприятность — старый «пежо» упорно не хотел заводиться. Конечно, это ерунда по сравнению с остальным, но разве мало мне других несчастий.
Хоть в мелочах пожалей меня, боже! Однако всевышний меня не услышал.
Покрутив стартер до полного разряда аккумулятора, я бросил машину и пошел к метро. Размеренная ходьба хорошо сочеталась с лечебной процедурой: вдох-выдох, раз-два, вдох-выдох… — только так я смог успокоить расшатанные нервы. Я никуда не спешил, прошел пешком нескольких станций, где-то посидел, отдышался и домой добрался поздно.
У порога нашего таунхауза рядом с «вольво» жены стоял полицейский «форд». «Сашка прикатил», — догадался я.
Мой сводный брат Александр Громов был капитаном полиции и предпочитал пользоваться служебным автомобилем. Сначала наша мама была замужем за учителем физики Серовым, — так родился я, потом за участковым милиционером Громовым, — и появился Сашка. Насколько разными были наши отцы, настолько непохожими получились и мы с Сашкой. Я был старшим, меня считали тихим правильным умником. Мама гордилась моими успехами в школе и ставила в пример брату. Сашка был на три года младше меня, успехов в учебе не проявлял, но отличался деятельной самоуверенностью.
— О, явился! Ты где застрял? И на звонки не отвечаешь, — с порога упрекнул меня брат. — Мы тут переживаем.
Александр, его жена Наталья и моя Катя расположились за столом на кухне. Женщины выглядели бледными и подавленными, Громов, как обычно, вел себя шумно и активно жестикулировал. Его всегда было много, он заполнял собой любое пространство, особенно, когда выпьет. Сегодня планировалось отметить наше новоселье, но жизнь спутала планы, встреча получилась по грустному поводу.
— Машина сломалась, — сообщил я в свое оправдание.
— Садись, — хлопнул ладонью по столу рядом с собой Громов и разлил в рюмки водку. Он постучал себя кулаком в грудь. — У меня на душе, брат, полный мрак, представляю, что у тебя. Выпей, полегчает.
Он выпил залпом, краем глаза заметил, как пригубила рюмку Наталья, и, отправляя в рот квашенную капусту, пригрозил влажным пальцем в сторону беременной Кати:
— Тебе нельзя, не вздумай.
Я медленно опустошил рюмку, но не почувствовал ни вкуса, ни облегчения. Грудь сжимало, словно тисками, есть не хотелось, пить тоже.
— Ты что-нибудь узнал? — спросил я брата, когда тот прожевал и потянулся за бутылкой.
— Работаем. Опросы-допросы, все, как положено.
— И что? — мне начинали надоедать его отговорки.
— Пока безрадостно, как всегда в таких гадюшниках. Хотя клуб «Гонконг» пафосный, дорогой, но они же как — внутри запись не ведут, чтобы не тревожить посетителей. Камера есть только на входе. Ну и охрана ни хрена не следит, кто чего пьет или нюхает. Если будут придираться, посетители к конкурентам свалят.
— Бар проверили?
— Паленого алкоголя нет, тогда бы многие отравились. Там все проще и жестче. — Громов выпил и поморщился больше от досады чем от горечи водки.
— Рассказывай, — потребовал я.
Сашка наклонился ко мне, стараясь говорить тихо, но его шепот получался театральным, и был слышен каждому на кухне.
— Мы нашли под диванчиком, где Юлька сидела, бутылек из-под уксусной эссенции. На склянке отпечатков нет. Если бы она сама решила, ну… это самое, то не стала бы отпечатки стирать.
— Да не могла она, — возмутился я. — Кто притащил кислоту?
— В том то и дело, что эссенцию можно купить свободно в продуктовом магазине. А народу в клубе вертелось много. Ты бывал в таких местах?
— Мне незачем, я вышел из этого возраста.
— Там полумрак, музыка гремит, огни мигают, толпа снует туда-сюда, многие под кайфом. Начнешь опрашивать — никто ничего не видел, ничего не знает. Как Юля там оказалось?
— Понимаешь… — я замялся.
Катя заплакала навзрыд, Наталья поспешила увести ее. Громов скривился, сделал неопределенный жест руками: мол, женские нервы не в моей власти. Он посмотрел на опустевшую бутылку водки, спустил ее на пол, достал их холодильника новую. Когда возвращался, задел пустую бутылку, и та с грохотом укатилась под стол. Мы не стали ее поднимать — катись оно все!
— А Юлька что говорит? — деловито спросил Громов, открывая бутылку.
— Она не может говорить. У нее трубки в горле, — едва сдерживая раздражение, ответил я.
— Мрак, — спокойно согласился Громов. Он выпил, сжал кулак и потряс им, грозя в пространство: — Мы найдем гада и посадим! Ты главное держись, и Катя чтобы без глупостей… Ну, ты соображаешь.
После очередной рюмки, бряцанья вилкой по тарелке с остатками ужина и громкого чавканья капитан полиции решил сменить тягостную тему. Он положил руку мне на плечо, типа, по-братски.
— У тебя опять «пежо» сыпется? Замени эту рухлядь. Купи хорошую тачку.
Я усмехнулся и стал монотонно перечислять:
— Новую безопасную машину я купил жене. В кредит. Ей она нужнее. За этот дом нам двадцать лет предстоит выплачивать. Его еще надо обставить, наверху вообще без отделки, малыш скоро родится — это новые расходы. — Затем во мне что-то надорвалось, я сбросил чужую руку с плеча. — Да не в этом дело! Юле плохо, ей советуют операции за границей. Это огромные деньги, а ты говоришь про новую машину.
— Мрак, — вставил любимое словечко Громов. — Но у тебя же отличная работа и полжизни впереди. Ты начальник отдела. Начальник! А я всего лишь капитан, в мои-то годы. Вот если бы я был начальником отдела…
— Да уж, я начальник.
Я хотел признаться, что меня поперли с работы, но в последний момент сдержался. Братец проболтается жене, та — Кате. Это будет дополнительным ударом по беременной женщине, а она и так вся на нервах.
— У нас, знаешь, как должности получают? — стал пьяно объяснять Сашка. — Или по блату, или отличиться надо. Ну там, громкое дело раскрыть, бандита какого-нибудь поймать, чтобы в прессе отметили.
— Ну так поймай! — потребовал я, имея в виду покушение на дочь.
— Я работаю, — охотно кивнул Громов. — У нас в округе появились преступники, грабящие банкоматы. Представляешь, что придумали: отключают камеры. Как — неизвестно. Видимых повреждений нет, провода целы, камера не заклеена. Если такое дело раскрыть, можно в управление «К» перейти. Это по
