Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

class="p">― Я пахал ее каждую ночь, ― кричал Враги. ― Это ее вина!

― Возможно, ты пахал не то поле! ― рассмеялся Бьорн и отскочил в сторону от моего удара, ударив топором по моему щиту, словно прихлопывая муху.

Я вспыхнула, но не из-за грубого намека, а из-за того, что ему даже не пришло в голову, что я могла сама что-то сделать.

― Лимонный сок быстро расправлялся с любым семенем, которое этот урод мог посеять.

Наверное, не стоило выдавать свой секрет, но, учитывая, что моя смерть казалась неминуемой, было приятно увидеть выражение ошеломленного возмущения на лице Враги. Бьорн завыл от смеха, отшатнулся назад и схватился за живот, хотя он быстро блокировал мою атаку, когда я попыталась ударить его ножом.

― Боги, Враги, ― рассмеялся он. ― Миру действительно будет лучше без твоего потомства, если ты не задаешься вопросом, почему у твоей женщины вкус лимона.

Вкус? Я замерла, уставившись на Бьорна, который медленно улыбнулся мне.

― Похоже, он определенно делал это неправильно.

― Бьорн, заткнись, мать твою! ― Снорри зашагал по кругу вокруг нас. ― Убей ее сейчас же, или я отрежу тебе язык, чтобы ты замолчал!

Юмор исчез из глаз Бьорна.

― Хотел бы я, чтобы судьба была к тебе добрее, Фрейя.

Без предупреждения он напал.

Исчезли вялые толчки и легкие парирования, на их место пришли удары, сбивающие с ног.

Я думала, что умею драться, понимаю, что такое участвовать в настоящем сражении. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что, как бы сильно я ни отбивалась, как бы быстро ни двигалась, меня все равно ждет конец.

Мой щит горел, дым и жар жалили глаза, но я не смела его опустить. Бьорн снова атаковал. Я сделала движение, чтобы защититься, но его топор зацепил меч и вырвал его из моей хватки, отправив в лес.

Вот и все.

Это был тот самый момент.

Но Бьорн колебался, отступая назад, вместо того, чтобы двинуться вперед и убить. Воин ― да. Но не убийца.

― Покончи с этим, ― крикнул Снорри. ― Ты и так долго тянул. Убей ее!

Мне было страшно. Так мучительно страшно, что, хотя я делала отчаянный вдох за вдохом, мне казалось, что в мои легкие ничего не попадает. Как будто меня душил собственный ужас. И все же я смогла поднять горящий щит, готовая сражаться до конца. Готовая умереть с честью. Готовая заслужить свое место в Вальхалле7.

Пылающий топор полетел в мою сторону и ударил по щиту. В дереве образовалась трещина, и я попятилась назад, едва удержавшись на ногах. Рука болела от удара, а с губ сорвался всхлип.

Он снова замахнулся.

Мне показалось, что время замедлилось. Я знала, что сила удара разрушит щит и отсечет мне руку. Знала, что почувствую запах собственной обожженной плоти. Своей собственной крови.

Моя храбрость дрогнула, а затем подвела меня.

― Хлин, ― задыхаясь, произнесла я имя, запретное для меня всю жизнь. ― Защити меня!

Раздался раскат грома, и пылающий топор Бьорна ударил в мой щит, который теперь был сделан не из дерева, а из серебристого света. От удара он взмыл в воздух, и его тело врезалось в дерево в дюжине шагов от меня с такой силой, что ствол раскололся.

Бьорн упал на землю, оглушенный, а его топор угодил в кучу сосновых иголок и быстро поджег их.

Но никто не сделал ничего, чтобы затушить пламя. Никто не пошевелился. Никто даже не заговорил.

Медленно поднявшись на ноги, Бьорн тряхнул головой, чтобы прийти в себя, но при этом его взгляд не отрывался от меня. Его голос дрогнул, когда он сказал:

― Она — дева щита.

Меня пробрала дрожь, и я обуздала свою магию. Но было уже поздно. Они все видели.

Они все знали.

― Видите, господин, ― сказал Враги, его голос был громким и скрипучим. ― Все так, как я сказал. Фрейя ― дочь богини Хлин и скрывала свою магию.

Хотя это не имело большого значения, первая мысль, которая возникла у меня в голове, была следующей ― как он узнал?

Враги усмехнулся, увидев вопрос в моих глазах.

― Каждый раз, когда ты ускользала, я думал, что ты с другим мужчиной. Поэтому я следил за тобой. И я поймал тебя, даже если это не имело никакого отношения к другому члену.

У меня свело живот. Как я могла быть настолько глупой? Почему я не проявила большей осторожности?

― Стейнунн, ― сказал Снорри. ― Это будет песня целого поколения, и она будет создана твоей магией.

Женщина не ответила, только уставилась на меня с такой интенсивностью, что мне пришлось отвести взгляд.

Бьорн погасил огонь, вызванный его топором, хотя оружие все еще пылало в его руке, когда он приблизился.

― Я так понимаю, ты не хотел, чтобы я убил ее.

Снорри фыркнул.

― Не уверен, что ты смог бы, даже если бы попытался. Было предсказано, что ее имя родится в огне бога. Ей не суждено умереть от твоей руки.

― Ее судьба не определена, ― возразил Бьорн. ― Никто не мог предсказать, убью я ее или нет, даже боги.

Снорри разразился смехом.

― Думаешь, я не знаю собственного сына? Я знал, что ты не нанесешь смертельный удар достаточно долго, чтобы страх спровоцировал ее силу.

Снорри разыграл нас.

Пустота в моей груди начала заполняться тлеющим жаром гнева. Этот жар превратился в пламя, когда Снорри достал из-под плаща кошелек и бросил его Враги.

― В качестве компенсации за потерянный выкуп за невесту. И за твою верность.

― Ах ты, чертов предатель! ― прорычала я. ― Неужели нет конца твоей жадности?

Враги достал из кошелька золотое ожерелье и, любуясь им, сказал:

― Это не жадность, Фрейя. Я лишь чту богов, наставляя тебя на путь истинный. Ты должна благодарить меня.

― Благодарить тебя?

― Да. ― Он усмехнулся. ― Скоро ты станешь второй женой ярла, а это значит, что ты будешь жить в его большом доме с бесконечными безделушками и богатствами. И он будет брать тебя с собой в набеги, как ты и хотела.

Вторая жена. Я с ужасом посмотрела на Снорри, и хотя в его глазах мелькнуло недовольство, он кивнул в знак подтверждения.

― Почти два десятилетия назад одна провидица сделала пророчество о деве щита, которая родилась в ночь красной луны. Она сказала мне, что имя