Притяжение души - Элен Форс

за синяк на скуле и отпечаток зубов, что оставил брюнет. Чёрнющие глаза начинают метать молнии. Могу поклясться, что, если бы Брюнет попался ему на глаза, он открутил бы ему голову голыми руками.

Проходимец умудрился оставить несколько засосов на шее. Он будто специально помечал меня. Ему нравилось делать из моего тела карту прикосновений.

- Ничего подобного не произошло бы, если бы ты не убегала от Равиля и не пыталась целенаправленно впутаться во что-то нехорошее. – Обычно таким тоном он разговаривал с Ибрагимом, но сегодня недовольство обрушилось на меня. – Больше ты не выйдешь из дома одна, если решишь сбежать или показать свой характер, я повешу на тебя маячок с записью звука. Найму специального человека, который будет следить за каждым твоим шагом круглосуточно.

Он не шутит, мама говорила всегда, что у отца плохое чувство юмора. Я с ней была согласна. И с наказанием сейчас я была абсолютна согласна. Я перешла черту.

Строить из себя невинную овечку я не собиралась, сделано то, что сделано.

- Ничего плохого же не случилось. Всё было под контролем. – Сама себе не верю. Невинная игра в соблазнение чуть не стоила мне невинности. – Такого больше не повторится, обещаю.

- Да неужели? – Папа вскидывает густые брови. – Ты вся в засосах, твоё платье было разодрано, а про отсутствие белья на тебе я вообще молчу! Ты считаешь, что ничего плохого не случилось? Тебе это мало? Хотелось бы, чтобы он засунул в тебя член, лишил невинности и подарил сувенир - ребёнка?

Обычно мы на такие темы не разговаривали, за эту сторону воспитания отвечала мама. Мне становится неудобно, краснею и теряюсь. Если бы он узнал, что вместо члена во мне побывали пальцы, он бы точно придушил меня и похоронил в саду за особняком, чтобы не растягивать позор. Даже на плиту не стал бы тратиться.

- Мне уже двадцать два… и… - Когда отца всего передёргивает, я замолкаю. Не решаюсь продолжить мысль о том, что я сама способна нести ответственность за свои поступки. Отец сейчас не в настроении слушать мои оправдания.

Больше всего на свете я боялась разочаровать своих родителей, что взяли меня под своё крыло, любили и оберегали всю мою жизнь. Папа никогда не наказывал меня, не кричал и не смотрел так зло, с таким осуждением. Чувство вины перед ним сдирало с меня кожу заживо.

Глаза увлажнились сами собой.

Обещаю, Брюнетик, я найду тебя и заставлю расплатиться за подаренное унижение.

- Николетта, свет очей моих, я не против, чтобы у тебя был парень – достойный молодой человек. Мне неважно сколько у него будет денег, главное, чтобы человек хороший. Но я категорически против, чтобы мою дочь лапали в туалете клуба. Если с тебя так легко снять трусы, я повешу цепь поверх них, а ключ оставлю себе. – Сглатываю ком. По телу пробегает судорожное волнение. За свои двадцать два года я творила многое, но никогда не подпускала никого к себе, не позволяла опорочить честь. Одна моя ошибка подкосила веру отца в меня. И это самое отвратительное.

- Прости. – выдавливаю из себя, чувствуя себя дурочкой. Конечно, папа прав. Такое поведение не достойно дочери Зейда Хегазу, я не могу себя вести так легкомысленно.

Сжимаю кулаки непроизвольно, мне очень хочется отомстить за пережитое унижение. Смыть кровью позор.

Папа сжимает ногу чуть сильнее.

- Тебе не стоит просить у меня прощения, молодость дана для ошибок, но есть такие ошибки, Ника, которые нельзя будет исправить или отмотать назад. Будь благоразумнее не ради меня, а ради себя. Я никогда не ограничивал твою свободу, но может быть в этом и была моя ошибка. – Слова отца полоснули по сознанию, он говорил так, словно разочаровался во мне. Или я не слышала его слов?

Отец поднялся, поцеловал меня в макушку. Он немного смягчился.

- Съездите на море с мамой, отдохните. Тебе нужно выбросить эту историю из головы. – Последнее уже адресовано маме. – Плюс, пока Вас не будет, я улажу тут всё.

Конечно, папе придётся закрыть рты тем, кто слишком много говорил.

Мама не любила Сардинию, поэтому мы предпочитали ездить на Сицилию. У нас там был маленький домик, мне очень нравилось проводить там время, поэтому я с удовольствием согласилась. Хотела отвлечься и забыться.

Он уходит, бросает меня, что глубоко задевает и ранит. Меня впервые отвергают как женщину, грубо отталкивают. Было бы не так неприятно, если бы Брюнет был бы не первым мужчиной, кто понравился мне так сильно - до дрожи в ногах.

Я привыкла получать желаемое.

Так получилось, что родные родители оставили меня в детском доме небольшого городка, где слабые дети не выживали. Прямо как в дикой природе. Естественный отбор. Мне постоянно доставалась за всё, чтобы я не делала и как бы ни старалась понравиться, мне всё равно прилетало: меня били, оскорбляли, издевались.

Так было, пока я не увидела в детском доме невероятно красивого мужчину, не похожего ни на кого в нашем городе. Смуглый брюнет напоминал колоритного актёра и производил впечатление, я не удержалась и подошла к нему. У меня сразу же промелькнула мысль «Вот бы мне такого папу! Он бы никогда не дал меня в обиду.»

Это была первая настоящая мечта в моей жизни. Позднее я постоянно представляла его как моего отца, фантазировала как мужчина заберёт меня и увезёт к себе. Мечтая, я и подумать не могла, что когда-нибудь мои мечты сбудутся.

Этим мужчиной оказался Зейд Хегазу, он стал моим отцом – самым лучшим на этой Земле, а его жена Ната – самой доброй и внимательной мамой. Они сделали всё, чтобы показать мне, что я достойна любви и могу обладать всем, чего захочу. И я взрастила в себе привычку получать желаемое.

И сейчас я хотела этого мужчину, желала увидеть его влюблённым в меня. В голове нарисовалась картина – я и он. Мы были бы очень красивой парой.

Пару секунд я стою, пытаясь переварить происходящее, потом допиваю за ним водку и иду следом.