Клиентка - Роман Абдуллов

Лера с преданным видом сложила ладошки и склонила голову:

— Слушаюсь, господин.

Маркус смерил ее холодным взглядом:

— У тебя хорошо получилось, так и продолжай.

* * *

Вернувшись к себе, Маркус устало сел на кровать. Сил не осталось. Ожоги ныли, не переставая, мягкая повязка превратилась в грубую холстину, и от каждого движения под ней вспыхивала боль.

С трудом стащив брюки, он лег. Рубашку оставил — она хотя бы немного удерживала то, что так старательно, но неумело намотала Вэлэри. Жаль, конечно, что придется выбросить… Мать будет вне себя от ярости, если узнает, во что превратился ее подарок из тончайшего лиамского шёлка.

Вскоре от стылого воздуха, холодных простыней и неподвижности боль унялась.

Маркус вытянул руку к столику у изголовья кровати и, не глядя, взял единственный лежащий там предмет. Свиток с «Песней о Соколе». Пробежав глазами последние абзацы, негромко во слух прочел:

— «Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!»

Почему-то казалось, что отец слышит. И тишина вокруг теперь звенела не пустотой, а обещанием. И мучительное чувство одиночества ослабляло хватку.

… Впервые за долгое время он уснул спокойно, быстро и без выматывающих кошмаров. Лишь под утро приснился наставник. Он следовал за Маркусом, уходящим вдаль по бесконечной дороге, и твердил, что только ужи перерождаются в новом мире и его ученику следует повернуть назад, пока он не превратился в сокола.

Глава 3

Цель оправдывает средства

Служитель Альвах передвинул фигуру, но мысли его занимала не ситуация на доске, а давешний разговор с Маркусом. Они не виделись не так уж и долго, но ученик изменился, повзрослел. Конечно, на него повлияла смерть отца, однако кое-что настораживало настолько, что Альвах счел своим долгом обсудить это с дэром Авитусом ван Сатором.

Дед Маркуса тоже погрузился в свои размышления и почти не следил за игрой. Альвах отметил, что тот постарел. Видимо, смерть сына переживает сильнее, чем хочет показать.

— Я позвал вас, чтобы поговорить о Маркусе, — сказал Альвах после очередного хода. — Вам не кажется, что он ведет себя необычно?

— Он с ареста отца ведет себя необычно, — проворчал дэр Авитус.

— Это-то как раз понятно: смерть близких меняет всех. Однако в двадцать лет мы не только острее все воспринимаем, но и чувства наши за дымкой новых впечатлений размываются быстрее. У Маркуса же чувства не ослабли. По-моему, они лишь сильней разгорелись.

— Может быть, может быть… — Дэр Авитус переставил пешку, готовя позицию для атаки. — Я потому и отправил его к вам. Его желание победить в дуэли любой ценой меня встревожило… Нет, я доволен — мужчина должен стремиться к победе, но то, как он ее добьется, тоже имеет значение.

— Ваши слова подтверждают мою догадку, — Альвах сдвинул фигуру, заманивая противника в ловушку. — И я считаю, что у Маркуса есть вполне определенная цель.

Дэр Авитус поднял голову.

— Цель? И какая же?

— Месть!

Служитель Альвах тепло улыбается идущему навстречу ученику. Тот на миг замедляет шаг, но сразу же черты его лица твердеют, и он стремительно приближается.

— Что с тобой произошло? — спрашивает Альвах, разглядев повязки.

— Дуэль, — коротко отвечает Маркус и, поклонившись, произносит традиционное приветствие: — Да продлится свет знания в ваших учениках.

Они неспешно идут по дорожкам храмового сада. Его недавно полили — воздух тяжелый, влажный. Альвах ждет, когда Маркус обратится с вопросом или просьбой, но тот молчит. Тогда Альвах негромко говорит:

— Судьба постоянно испытывает нас, но с некоторыми испытаниями в одиночку справляться тяжело . Маркус, я всегда готов поддержать тебя, и даже если ты учишься в Альтии, то, как и положено, навещай меня каждый месяц. Не избегай встреч.

— Да, наставник. Простите, — глухо отвечает Маркус, но в голосе его нет сожаления. Лишь тщательно скрываемая досада и… ярость? Стиснутые губы и темный, непримиримый взгляд ученика яснее слов говорят, что пришел он не за ответами. Что для себя он уже всё решил.

— Ты не должен просить у меня прощения. — Альвах останавливается у лавочки под цветущей магнолией. — Присядем… Я уже не молод, и созерцать мне теперь нравится больше, чем бежать куда-то в поисках неведомого.

Они молча смотрят на опадающие лепестки, и когда нежный аромат окутывает их невесомым облаком, Альвах прикрывает глаза и говорит:

— Демиурги дали нам четыре стихии: воздух, огонь, воду и землю. Воздух подталкивает нас в спину теплым ветром, уносит грязь и пыль, очищая разум. Огонь освещает путь, выжигает скверну. Вода смывает заблуждения и ошибки, которые мы неизбежно совершаем на пути к истине. Земля дает опору и надежду, питает бренное тело, покуда душа наполняется знанием… Тебя судьба одарила вдвойне: «воздухом» и «огнем». Это редкое везение. И мне больно видеть, как смятение и горечь утраты уводят тебя во тьму. — Взяв в ладони руку ученика, Альвах проводит пальцем по линии его судьбы. — Кто-то наивно полагает, что все деяния и помыслы предопределены. Это опасное заблуждение… Предопределено лишь то, что в новый, лучший, мир попадут следующие своему предназначению, остальные же канут в Бездну вместе со старым. Не забывай об этом. Каждое твое решение, каждый шаг — это выбор: переродиться или навсегда исчезнуть.

— По-вашему, мой отец выбрал… навсегда исчезнуть?

Маркус отнимает руку и смотрит в упор. От его взгляда, требовательного, наполненного каким-то тайным огнем, вдруг становится не по себе. Однако смутить опытного наставника не так-то просто, и, подпустив в голос сожаления, Альвах отвечает:

— Зачем гадать о помыслах дэра Луция, если его поступки словно яркой нитью вышиты на канве? Твой отец нарушил закон и принял наказание. Принял, даже не пытаясь оправдаться.

— А может, он понимал, что оправдания бесполезны? Как удобно для Совета магов — публичной казнью заткнуть рот всем недовольным!

— Месть… — глухо повторил дэр Авитус, будто пробуя слово на вкус. — Моего сына стёрли из этого мира. Смахнули, словно мусор, а я мог только наблюдать… Ведь закон превыше всего! — Он с громким стуком впечатал фигуру в доску. — Конечно, Маркус злится. Однако его бунт, все эти выходки и дуэль с бывшим другом — говорят лишь о желании заглушить боль. Не думаю, что он будет мстить.

Альвах выдвинул приманку. Слегка наивно, но