Известия Ибн Даста о хазарах, буртасах, мадьярах, славянах и руссах - Даниил Хвольсон

У Ибн-Хаукала находится все это место в следующем виде: «Хазераи есть имя восточной половины города Итиля, где находится большая часть купцов, магометане и товары; западная же часть была исключительно для царя, его вельмож и войска» (См. Fraehn, там же, стр. 602, примеч. 73.).

Масуди говорит о трех частях города, которые отделены друг от друга большой рекою. Две части города, замечает он далее, лежат на двух берегах реки, а царский дворец находится посреди реки на острове, который соединен с обоими берегами понтонным мостом (См. Масуди, там же, II, стр. 7 и след., где, как выше (стр. 23, прим. а) было сказано, следует читать: «Итиль» вместо «Амоль»; ср. Aboulfeda, Geogr. стр. к» г, примеч. 5 и trad. стр. 288, примеч. 1.). Сам Хозарский царь в вышеупомянутом своем письме тоже говорить о трех частях города (хотя в самом письме сказано (***), то есть, «три города», однако же, по связи изложения видно, что речь могла быть только о трех частях города.). В одной части города, говорит он, живет царица со своими служанками, евнухами (или слугами), и, кроме того, там живут еще Евреи, магометане, христиане и другие народы; относительно второй части города он определяет ее пространство, ничего не упоминая о том, кто там живет; наконец о третьей части города царь говорит, что там живет он сам вместе со своими вельможами, сановниками и ближайшими к нему слугами. Между стенами, прибавляет он, течет река. Хозарский царь определяет притом пространство и границы своего царства и говорит, наконец, согласно вышеупомянутому показанию Масуди, следующее: «Я живу на острове, и там же находятся мои поля, виноградники, огороды и сады».

Эти противоречия относительно частей города и царского дворца, как я полагаю, объясняются следующим образом: город Итиль первоначально состоял только из двух частей, именно на восточном и западном берегах реки. В восточной части города, которую различные населявшие ее народы называли различно, жило, так сказать, мещанское сословие. Западная же часть города была первоначально местопребыванием правительства, присутственных мест и войска; кроме того, сам царь имел еще загородный дворец, где, вероятно, жило его семейство. Позже, может быть, для большей безопасности, резиденция была перенесена на остров, который посредством понтонного моста был соединен с восточною частью города, и царское семейство перешло сюда на жительство из отдаленного дворца.

Если сделанное выше предположение, что имя (***) следует читать (***), Ханбалыг, т. е. «ханский город», верно, то в этой части города очевидно была столица правительства; Сарашен же, или Бараиш, как эль-Бекри пишет это имя, был именем восточной части города, где жили купцы. Выше мы, однако же, привели одно показание Ибн-Хаукала, по которому часть эта называлась Хазераном. Сам Ибн-Даста (VI, 2, стр. 35) упоминает об одном городе, Хазеране куда русские купцы обыкновенно привозили свои товары, и под этим он, вероятно, также разумеет восточную часть города Итиля. Очень возможно, правда, что один и тот город получил от разных наций разные имена, но всё-таки странно, что имя Сараш’ен нигде не встречается и что Ибн-Даста не знает имени Итиля как имя города.

Ибн-Даста здесь упоминает только об одном этом хозарском городе; другие писатели упоминают еще о некоторых городах, местоположение которых не всегда легко определить. Уже выше мы говорили о хозарских городах Беленджере и Семендере первом городе мы не находим подробнейших известий у Арабов. О втором же у Абу-Зайд эль-Балхи есть следующее показание: (***), то есть «Хозары имеют город, но имени Семендер, лежащий между Итилем и Дербендом. В этом городе много садов, и, как говорят, около 4000 виноградных деревьев, простирающихся до границы Серира. Из фруктов больше всего встречается виноград. В этом городе живут также много мусульман, и они имеют мечети. Строения города выстроены из сплоченных досок (ср. ниже, сходное место из Мукаддеси) и кровли их остроконечны. Царь их — еврей, родственник царя хозарского. Семендер лежит в 2 фарсахах (около 10 верст) от границы Серира и мир господствует между жителей этой страны и Семендера». Эти известие сокращенно находится у Истахри (стр. 96 = 104) и с некоторыми прибавлениями у Ибр-Хаукала. Так последний говорит и о христианских церквах и еврейских синагогах в Семендере и из 4000 виноградных деревьев он — или переписчик, — делает 40,000 (см. Fraehn, De Chazaris, стр. 614 и след. и Ibn Foszlan, стр. 65). В одной цитате из Истахри у Якута (там же, III, стр. ***, s. v. (***); ср. Fraehn, De Ghaz., стр. 616 и след.) сказано: 4000 виноградников. Первоначальное показание эль-Балхи вернее. По другому показанию его Семендер лежал на расстоянии 8 дней пути от Итиля и 4 от Дербенда.

У Мукаддеси (Ms. Sprenger в Берлине, №5,а, стр. 172) находится следующее показание об этом городе (***). «Семендер большой город у Каспийского моря, между рекой Хозар (Волгою) и Дербендом. Жилища в нем — хижины, и большая часть жителей христиане, очень низкий народ, которые любят чужестранцев, а сами разбойники. Город обширнее Хозара — т.е. вероятно: обширнее столицы Хозар — а жители имеет много садов и виноградников. Строения из дерева проплетенного камышом: кровли остроконечны. Мечетей там много». Об столице хозарской Итиле, Мукаддеси также говорит, но преимущественно при этом пользовался Ибн-Фодланом. К показаниям сего последнего он прибавляет: «Я слышал, что эль-Мамун предпринял из Джорджами экспедицию против Хозар, завоевал Итиль и приглашал жителей к принятию ислама» (Ms. стр. 172. (***); cp. Fraehn, De Chazaris, стр. 597 и след.). Потом он говорит о вышеупомянутом (стр. 4) набеги Руссов на Хозар и завоевании ими, при Святославе, столицы хозарской, и, наконец, замечает, что страна неплодородна и суха, не производит фруктов и не имеет ничего привлекательная (Ibid. (***)). О других упоминаемых Мукаддеси городах хозарских, мы уже говорили выше (стр. 45).

О другом большом городе Хозар прежде всего говорит Казвини (II р. *** и след.), которому вероятно служил источником путешественник XII века, эль-Гарнати (Абу-Абдаллах Мухаммед бен Абд-эль-Рахим эль-Гарнати, автор книги (***), посетил Болгар в 1135 г., много ходил к тамошнему Кади, писавшему истории Болгарии умер около 1.164 г.; см. Хаджи Халфа, II, стр. 222, № 2548 и Френа, «Drei Muinzen der Wolga-Bulgaren, стр. 181 прим. 12, и Reinaud, Geogr. d'Aboulfeda, I, Introd. стр. СXI и след.). Город этот называется Саксином и описывается очень многолюдным, имеющим много каналов и изобилующим деревьями. Сорок разных племен Гузов (команов) будто бы жили в нем, и там стекалось множество иностранцев и купцов. Жители — мусульмане и имеют много мечетей. Холод там очень силен. Дома внутри обиты войлоком и крыты сосновым деревом. Жители этого города в торговле употребляли свинец вместо серебряной монеты, так что три багдадских «минна» свинца равнялись одному динару. Город лежал на очень богатой рыбами реке, которая больше Тигра, и по показанию эль-Гарнати, переправившегося пешком через покрытую льдом реку, имеет в ширину больше 1840 шагов. Географ Ибн-Аяс, сообщающий в сокращенном виде известия Казвини об этом городе, прибавляет следующие замечания: «Ныне наводнила вода (протекающей мимо реки) эту страну так, что и следов строений не осталось. Прежде же Саксин быль столицей царя этой земли» (Рукопись Санкт-Петербургского университета., № 109, лист 83, b: (***) ). На другом месте у Казвини мы еще находим показание, что из земли Славян привозятся соболь и меха в Саксин и Болгар (стр. ***). Ни Казвини, ни Ибн-Аяс не говорят подробнее о местоположении этого города. Разные обстоятельства, по моему мнению, указывают на то, что он лежал на Яике или Урале. Мы выше (стр. 44 и след.) привели показание Мукаддеси, что в земле Хозар две реки, впадаюнщие в Каспийское море, на берегу которых лежат большие города. Эти реки, несомненно, Волга и Урал; на Волги лежала столица Итиль; не сказано какой большой город находился на последней реке. Саксин лежал на очень широкой реке. Нельзя разуметь под ней Волгу по следующим причинам: река эта была хорошо известна как Гарнати, бывшему в Болгаре, так и Казвини, и они бы не говорили о ней, так как говорят о реке не очень хорошо известной, во всяком случаи, они называли бы ее общеизвестным именем «Итиль». Казвини говорит также, что река, на которой лежал Саксин, больше Тигра, между тем как он о реке Итиле говорит (I, стр. ***), что она (относительно величины) почти равняется Тигру (***). Саксин, далее, не мог лежать на Волге к северу от Болгар а, ибо в таком случае он не принадлежал бы к Хозарскому государству; остается разве только предположение, что он находился между Итилем и Болгаром; но в таком случае, находясь между двумя важными торговыми пунктами, сам не мог быть столь значительным торговым городом. Если же он всё-таки лежал там и имел такое значение, он наверно не мог оставаться неизвестным арабским писателям, так как Волга между Итилем и Болгаром весьма часто посещалась арабскими купцами, что мы подробнее докажем ниже. Если Саксин наконец лежал бы между Итилем и Болгаром, то там не могла бы образоваться особенная монетная система и свинец не мог бы служить жителям при меновом торге. Саксин следовательно не мог лежать на Волге и еще меньше на Доне, так как эта река нигде не имеет в ширину 1840 шагов (полководцы Джингисхана, после того как они завоевали Болгар, отправились, по Ибн-эль-Атсиру, (***, ч. XII, стр. ***) через Саксин, чтоб встретить хана, идущего из Персии (ср. D'Ohsson, Hist, des Mongols, ч.I, стр. 346 и след. и 446, ed. 1834). Если добираться из Болгара до ближайшей дороги в Персию, то никак нельзя попасть в придонский край; через Урал же необходимо переправиться). Саксин следовательно мог лежать только на Урале, где он и мог вести самостоятельную обширную торговлю с разными странами и в изобилии быть снабженным свинцом из уральских рудников. Впрочем, мы можем указать на положительное известие о том, что Саксин лежал именно на Урале; оно приводится Карамзиным (См. Карамзина, История государства России, III, стр. 466 и примеч. 355, стр. 430 изд. Эйнгерлинга) по одной летописи, и гласит: «Того ж лета (в 1229 г.) Саксины и Половцы избегоша изнизу к Болгарам перед Татары, и сторожеве Болгарский прибетоша, бьени от Татар близ реки, ей же имя Яикъ».