Дело чести - Уильям Макгиверн

Его «повысили», потому что внизу он кого-то не устраивал. Будучи ещё простым сыщиком, он несколько раз накрывал в клубах республиканской и демократической партий сборища любителей запрещенных азартных игр, а однажды даже арестовал большого политического босса и двух судей, посоветовавших ему убираться к черту. Во время допроса в управлении обвиняемым становился сам Крэнстон. Его показания выслушивали с презрительной ухмылкой, начальство морщилось от его непонимания «таких простых вещей», но он ни разу не дал сбить себя с толку. Когда его спросили, почему арестованы «джентльмены» — он заявил твердо: «Потому что нарушили закон».

Вот была пожива для газет! Но те выставили Крэнстона не героем, у которого хватило мужества привлечь к ответственности нарушителей закона, невзирая на их положение, а чудаком не от мира сего. Просто отмахнуться от него не удавалось: он был честен и справедлив, умен, авторитетен. Значит его можно было только «повысить». Став капитаном, он навел порядок в самом запущенном участке; произведенный в инспектора, на время изгнал из города самого Макса Стоуна; исполняя обязанности старшего инспектора — правда, всего две недели, — добился закрытия всех игорных заведений и собрал материал против Стоуна и Лаганы.

Это переполнило чашу терпения истинных хозяев города, и Крэнстон оказался на нынешнем «ответственном» посту.

Увидев Бенджона, он оторвался от книги и дружелюбно улыбнулся.

— Привет, Дэйв! Только не говори, что вам понадобился совет такого старика, как я.

— У нас в отделе все в порядке, а вот у меня — проблемы.

— Да ну, с каких же пор?

Бенджон рассказал все: и про самоубийство Тома Дири, и про Люси Кэроуэй, и про Бигги Барроу, и о том, как его сняли с дела.

— Я был так взбешен, что еле удержался, чтобы не швырнуть ему в лицо мой значок.

— Даже так… — Крэнстон неторопливо занялся трубкой. — Такие вопросы каждый решает для себя.

— Я не могу работать и надеяться, что все когда-то переменится. Мне не нужны компромиссы, я не хочу…

— Знаешь, я тоже никогда не шел на компромиссы! Упорно двигался своим путем, пока мой пыл не остудили. Ладно, оставим прошлое. Ясно, что Дири застрелился. Вдова утверждает, что из-за проблем со здоровьем. Люси это отрицает. Я бы поверил жене, а не ей. Но после разговора с тобой её убили. Возможно, подручные Стоуна. Тут они себя и выдали. — Он улыбнулся. — Ты напал на след Барроу, и тут же тебя сняли с дела. Уилкс наверняка получил команду, но мог действовать и по своей инициативе. Но почему такой переполох из-за Барроу и Люси, зачем её убили? Потому что обратилась к тебе?

— У меня нет ответа.

— Вернемся к Дири. Ты не заметил ничего подозрительного? Могли его убить?

— Нет, тут все чисто.

— И все-таки искать нужно там. — Крэнстон помолчал и вдруг спросил: — Что будешь делать, Дэйв?

— Доведу дело до конца. Посмотрим, что получится.

Крэнстон проводил его до двери, положил руку на плечо и сказал:

— Не забывай, англичане говорят: «Мы проигрываем все битвы, кроме последней!»

В коридоре Дэйв встретил Джерри Фарнхэма.

— Ничего нового, Дэйв? — спросил репортер.

— Ничего.

— А дело Кэроуэй?

— Им занимается полиция Рэндора.

— Хотя жила она у нас. — Джерри покосился на Бенджона. — Нас интересует её история. «Экспресс» не любит, когда убивают его читателей. Мы не можем себе позволить потерять ни одного подписчика, ты же знаешь.

Они помолчали. На улице шел дождь, вода потоками текла по стеклам окон.

— Мне казалось, её дело вел ты.

— Теперь нет.

Фарнхэм поджал губы, достал портсигар, предложил Бенджону.

— Закуривай, Дэйв.

— Спасибо, не хочу.

— Ты веришь в убийство на сексуальной почве?

— Хочешь поиграть в детектива?

— Да не будь ты таким мнительным! Кто тебя задевает? Не я же! Я знаю насчет Бигги Барроу, но все же мне любопытно. Кроме того, я не люблю, когда меня дурачат.

Мгновение Дэйв недоуменно глядел на Фарнхэма, потом лицо его побледнело.

— Не любишь? — неожиданно всю злость против Уилкса он перенес на ни в чем не повинного репортера. — Тогда зачем ты лезешь не в свое дело? Им занимается полиция, а не газетчики!

— Ну ладно, Дэйв, как хочешь! — Фарнхэм отвернулся и зашагал по коридору.

Дэйву перехватило горло. Как же ему надоело врать и изворачиваться!

— Джерри! — окликнул он.

Фарнхэм уже открыл дверь пресс-центра.

— Джерри, забудь, что я наговорил!

— Разумеется забуду! — Фарнхэм щелкнул пальцами. — Не сомневайся.

— Не знаю, почему я на тебе сорвался.

— Ладно, я ничего не слышал, Дэйв. — И уже совсем другим тоном: — Это все, что ты хотел сказать?

— Нет, есть еще. Я напал на след Барроу и уверен, что убил Люси он. Но меня тут же сняли с дела. Уилкс намерен передать его в смену Джонсона. Удовлетворен ответом?

— А ты так думаешь? Я только что вышел от Уилкса. На вопрос насчет Барроу он мне заявил, что в твоем рапорте нет никакой зацепки, и что вся версия рассеется как дым. Как прикажешь совместить твои слова и его?

— Захочешь — сможешь, — сухо бросил Бенджон.

Фарнхэм потер руки.

— Можно использовать твою версию как основу для статьи?

— Нет, черт возьми! — Слова эти вырвались у Бенджона раньше, чем сам он осознал их смысл.

Опять все впустую. Желание остаться честным человеком всегда дорого обходится…

Фарнхэм не написал о том, что узнал, но передал материал сотруднику, писавшему передовые, и у того статья вышла на славу. Острая, саркастическая, с анализом противоречий во мнениях сотрудников уголовной полиции. Автор ясно намекал, какими методами город должен бороться с откровенными преступниками. Конечно, кое-что подобным типам сходит с рук, везде так, и с этим приходится мириться, но для убийства Кэроуэй особого «специалиста» выписали аж из Детройта. Не доставало только почетного эскорта. И в результате следствие по делу Кэроуэй ведется вяло, особенно из-за того, что действия полиции находятся в прямой зависимости от давления, оказываемого на неё преступным миром и политиками.

Сильная вышла статья! И куда острее, чем простое изложение фактов.

Уилкс в бешенстве то метался по кабинету, то стучал кулаком по столу, и все-таки во время столь мастерски разыгранной сцены Дэйв подметил в нем какую-то скованность, чертовски напоминавшую страх.

— Кто тебе разрешил сообщить репортеру добытые тобой факты? — уже в который раз крикнул Уилкс.

Дэйв сохранял спокойствие.

— Пусть я поступил неосмотрительно, к чему столько шума?

— Я не хочу, чтобы проблемы полиции обсуждались в газетах! — кричал Уилкс, вновь мечась по кабинету.

— Да нет тут никаких проблем. Я написал рапорт и передал вам. Вы сказали, что расследованием займутся ребята Джонсона. Больше я Фарнхэму ничего не говорил. А сами вы ему до этого заявили, что в моей версии нет ни одной зацепки. Вы говорили с Фарнхэмом, лейтенант?

— Черт, конечно он все наврал! — на лице Уилкса появилась натянутая улыбка. — Дэйв, — начал он совсем другим тоном, — ты можешь вспомнить хоть один случай, чтобы эти Богом проклятые писаки не наврали?

— Разумеется, они ошибаются, — сказал Бенджон. — Значит, Фарнхэм утверждает, что мы пытаемся что-то скрыть? А разве это не так? — Бенджон понемногу терял терпение и хотел услышать от Уилкса хоть слово правды.

— Никогда! — кулак Уилкса с треском опустился на стол, что должно было изображать справедливый гнев. — Как тебе такое могло в голову прийти?

— Я был взбешен, что кто-то недоволен, как я веду следствие по делу Кэроуэй.

В кабинете повисла устрашающая тишина, пока Уилкс вдруг не произнес:

— Не будь ребенком, Дэйв. Ты получаешь команды, и я тоже.

— Можно идти?

Ответа не последовало. Дэйв вышел из кабинета и вернулся к себе.

Нил с Кармоди обсуждали статью в «Экспрессе». При виде Бенджона они умолкли и на несколько секунд повисла пауза. Напряжение нарастало. Наконец Нил прокашлялся.

— Мы прославились на все управление. Не знаешь, кто раскопал эту историю, Дэйв?

— Фарнхэм.

— Черт бы его побрал! — выругался Нил.

А Кармоди прибавил:

— Сейчас никому доверять нельзя.

Вошел Барк. Лицо его раскраснелось от резкого ветра и выпитого виски.

— Слава Богу, что до них не дошли слухи о моих методах и «талантах», — ухмыльнулся он, — честное имя можно сохранить только до тех пор, пока о тебе не писала газета…

— Это дело рук Фарнхэма, — бросил Нил.

— Типы вроде него вечно вертятся у замочных скважин, — добавил Кармоди. — Зачем их только к нам пускают? Да и к чему вообще газеты? Чтобы копаться в разном дерьме…

Дэйв внимательно слушал. На чьей стороне Барк, он не знал, а Нил с Кармоди, как и большинство полицейских, ополчились на Фарнхэма, встав на защиту Уилкса. Немного подумав, он решил выложить все до конца.