Сити, деньги и перо - Прядеев Евгений

– Привет, – буркнула гостья, скидывая с себя отделанный мехом пуховик и оставаясь в накрахмаленном медицинском халате. – Рассказывай, что тут у вас стряслось?

– Меня зовут Андрей, – по-прежнему пытался выстроить я какое-то подобие диалога. – Моему при… хм… знакомому нужна медицинская помощь. Ему повредили ногу… Да и вроде как общее состояние не совсем хорошее.

– Конечно, нехорошее, – женщина наклонилась к французику и внимательно осмотрела кожу лица. Может быть, издалека я не совсем четко разглядел, что именно она делает, но внутри почему-то появилось ощущение, что она обнюхивает Еремеева. – Кто его так потрепал? Ты?!

Гостья уперла в меня жесткий колючий взгляд. Её взор выражал крайнюю степень неодобрения, как будто женщина и в самом деле считала именно меня виноватым в ранении Жана.

– Почему я? – по телу пробежала волна жара, как будто тело только что ощупали невидимые руки.

– Ну я же вижу, что его оборотень трепал, – объяснила свой вопрос врач, кинув ещё один короткий взгляд в мою сторону. – И твою сущность тоже распознать в состоянии. Не поделили чего-то, а теперь вдруг ты его лечить вздумал. Так что ли?

Вот теперь я напрягся. Странного вида женщина, которая видит моё звериное начало. Кто она такая вообще? И откуда здесь взялась?

– Не пыхти ты так, всех мышей распугаешь, – гостья уже не смотрела в мою сторону, а доставала из кармана халата резиновые голубые перчатки. – Я Целитель. Штатный целитель пограничного госпиталя. Ты что, никогда про нас не слышал?

Она ещё и мысли читать умеет? Или все вопросы у меня на лице отпечатались?

– Слышать то слышал, но вот встречаться вживую до сих не доводилось, – медленно ответил я, недоверчиво глядя на нашу гостью. Вот она Целитель госпиталя? Ощущение, что я попал в сказку или, как минимум, оказался рядом с космонавтом. Целитель – это же что-то за гранью.

Правды ради, подобные байки встречаются в любой более-менее крупной больнице с солидной историей. Все они говорят примерно об одном и том же, различаясь разве что только в незначительных деталях, но слово в слово повторяя суть этой городской легенды.

В любой больнице умирают люди. Так определено судьбой. Но кто-то там, наверху, решает, что не всем людям в больнице пришел черед умирать именно сегодня. Поэтому периодически по операционным и блоку реанимации ходит неизвестный, вытаскивающий людей с того света.

Пройдет операция, хирург устало снимет перчатки с натруженных рук, а сам чуть не плачет, понимая, что спасти жизнь этому тяжелому пациенту выше его скромных возможностей. Или медсестра в очередной раз стирает пот со лба неоперабельного пациента в блоке интенсивной терапии. Вроде бы всё, надежды никакой?

И тут в коридоре появляется Целитель. Внешний облик тут не важен, тем более, что он всегда разный. По рассказам одних, это пожилая женщина в белом халате, другие твердят про молодого парня в комбинезоне медбрата. Главное, что они приходят, а затем начинаются чудеса. Пациенты, на жизни которых официальная медицина уже поставила крест, внезапно идут на поправку семимильными шагами.

Кто это был? Что они сделали? Науке это до сих пор неизвестно. Когда я лежал в Голицынском госпитале, там тоже гуляла байку про тетю Марину. Веселая женщина за пятьдесят появлялась внезапно, здоровалась со всеми по имени и оставляла за спиной только выздоравливающих. Кто она и откуда, ответить никто не мог, и только старые хирурги загадочно улыбались.

Неужели передо мной она? Я почему-то представлял эту загадочную женщину совсем иначе. Но как Эдик сумел уговорить Целителя покинуть госпиталь? Как он вообще её нашел?

– Вы тетя Марина? – несмело спросил я у гостьи, которая уже разрезала штанину джинс Еремеева и сейчас обрабатывала его ногу ваткой, смоченной жидкостью из пузырька.

– О-о, – кинула на меня ещё один быстрый взгляд женщина. – Пограничник, что ли? Нет, я не тетя Марина. Маринка в Африку по контракту умотала. Экзотики ей, видите ли, захотелось на старости лет. Я Надежда Владимировна, на подмену ей приехала.

Руки женщины тем временем с космической быстротой порхали над ногой Еремеева. Не знаю, что именно она делала, но результат, как говорится, был на лицо. Дыхание французика стало более глубоким и спокойным, кожа перестала гореть, а тело обмякло, полностью расслабившись.

– С кем это вы так сцепиться умудрились? – спросила Надежда Владимировна, не прекращая своих манипуляций. – У парня две трещины в кости, да и порезы, вроде неглубокие, а уже подгнивать начали. Когти-то явно чем-то отравлены, вряд ли всё дело в том, что кто-то руки мыл недостаточно регулярно.

– Если честно, то мы и сами не знаем, – пожал я плечами, не до конца понимая, насколько далеко можно зайти в откровениях с Целителем.

– Ладно, парень, не хочешь отвечать, не мучайся кишечником, – обрубила мои опасения женщина. – Давай-ка лучше я на тебя посмотрю. Ты-то небось тоже покоцанный…

– Да есть немного, – согласился я, решив не отказываться от помощи. – Бок что-то ноет.

– Раздевайся, – скомандовала целительница, а затем уверенно коснулась моей кожи твердыми пальцами.

Я почувствовал легкие покалывания по всему телу, а затем волна жара окатила поцарапанное место и тут же ушла, оставляя после себя прохладу и облегчение.

– Чем раны обрабатывал? – требовательно спросила у меня Надежда Владимировна.

– Присыпкой от ранений, – честно ответил я, даже не подумав солгать. Согласен, название звучит комично, но Мося продавал этот лечебный порошок именно под таким наименованием.

– Этот старый вампир ещё чем-то торгует? – язвительно уточнила женщина, нажимая на место ранения то сильнее, то слабее. – Я то думала, что кто-нибудь уже давно насадил его на кол осиновый за излишнюю любовь к обогащению.

– Ну зачем вы так? – постарался оправдать я в глазах целительницы старого приятеля. – Мося просто зарабатывает копеечку на безбедную старость, тем более, надо признать, что его лекарства работают.

– Это единственная причина, почему до сих пор никто не выбил его острые зубы, – ворчливо отозвалась Надежда Владимировна. – Впрочем, может быть, он поумнел и теперь действительно торгует только полезными препаратами, не пытаясь делать деньги из воздуха.

Я не удержался и хмыкнул, вспомнив его недавний бизнес проект. Мося всегда умел держать нос по ветру, поэтому внимательно читал не только официальные новости, но и живо интересовался темами, которые обсуждались в чатах мамочек и бабушек.

Судя по всему, где-то именно в такой клоаке он и почерпнул идею биологически активных добавок, защищающих от негативного излучения вышек 5G. Раскрутиться во всероссийских масштабах ему помешал новостной сюжет местной телерадиокомпании, честно рассказавший о сотнях доверчивых женщин, но снять верхний слой сливок старый вампир наверняка сумел. Почему его «Гомеопатическую аптеку» после этого не разнесли по кирпичику, я не знаю, но, в целом, Надежда Владимировна была права. Мося ходил по краю, так что рано или поздно кто-то обязательно посчитает количество клыков у него в челюсти.

– Захочешь Мосе настроение испортить, спроси у него, как он приворотным зельем Григория Распутина торговал, – напутствовала меня Надежда Владимировна, прикрепляя к коже кусок пластыря. – Его тогда чуть было не расстреляли, а, может быть, просто контрольный выстрел не сделали.

Судя по всему, история имела воистину эпические масштабы, но разглагольствовать дальше женщина не собиралась.

– Пулевые ранения практически заросли, – констатировала она, стягивая с рук перчатки. – Мяса поешь и поспи нормально, совсем, как огурчик будешь. Яд из пореза я убрала, завтра об этой царапине и не вспомнишь. Но имей ввиду на будущее, если встретишься с этой зверюгой ещё раз, то на самотёк не стоит пускать даже самое маленькое ранение. У него или неё на когтях что-то жутко убойное находится, мальчик ваш мог бы и не дожить до рассвета.

Надежда Владимировна с какой-то материнской нежностью и заботой посмотрела на Еремеева, а затем перевела на меня мгновенно построжавший взгляд.