Твоя (не) родная семья (СИ) - Устинова Мария

Официант терпеливо ждет в полупоклоне.

Есть очень хочется, но я открываю меню и тушуюсь. Во-первых, перед незнакомым человеком, моим боссом в перспективе, неудобно есть. Во-вторых, цены в меню пугают, кто за это будет платить?

— «Цезарь», — негромко говорю я, отдавая отчет, что после салата денег не останется и ночь в поезде придется провести голодной.

Давыдов наблюдает за мной.

— Давайте так, — предлагает он, когда понимает, что продолжения не будет и я остановлюсь на «Цезаре». — Возьмем по комплексному ужину, вы отработали полный день и обед пропустили, не так ли? Юрий, оплата с корпоративного счета.

Последнюю фразу он произносит для официанта. Тот кивает и уходит, ничего не записав.

С Давыдовым мы напротив и не остается ничего, как смотреть друг на друга. Хочу поблагодарить за оплату ужина, но Олег правильно намекнул: я работала весь день и ужин заслужила. Получается такая работа за еду, пусть в пафосном ресторане.

Я мучаюсь, не зная, как спросить, принята я или нет.

— Вам понравилась Москва?

— Очень.

Я не говорю, что остаться здесь и работать — моя мечта. Что я все бросила на кон и по возвращению меня ждут проблемы, так что он, черт возьми, мог бы намекнуть на что мне рассчитывать. Но удача любит терпеливых. Я не решаюсь прервать ужин.

Нам приносят по хорошему бифштексу с грибами, закуску на шпажках и сырную тарелку. Два салата — ему овощной, мне тот самый «Цезарь». К ужину идет чайник чая с травами и штрудель на десерт. Еды просто гора.

— Каким классом вы добираетесь?

— Не знаю, — отвечаю я. — Обычное купе.

Кто бы мог подумать, что в поездах тоже разный класс. Я покупала самые дешевые билеты, так что вряд ли чем-то его удивлю.

— Упакуйте ужин и завтрак с собой, — говорит он официанту. — Во сколько ваш поезд?

— В десять.

— Успеем, не волнуйтесь.

Давыдов заметил, что я нервничаю. Только по другому поводу.

— Мне еще нужно заехать за вещами к подруге.

— Зачем? — поднимает он брови. — Я распоряжусь перевезти ваши вещи.

— Да? — удивляюсь я.

— Раньше я позволял помощникам самостоятельно выбирать жилье, но это привело к плохим последствиям. Вы будете проживать в том же жилом комплексе, что и я. Дам вам неделю, чтобы уладить вопрос с переездом и жду на рабочем месте в восемь утра.

Я бледнею от неожиданности.

Вдыхаю, боясь, что вот-вот хлопнусь в обморок, но меня взяли!

— Спасибо, Олег Владимирович.

— Благодарить абсолютно не за что, позже вы это поймете. Надеюсь, вам известно, что такое верность, Камилла.

— Да, — я обхожусь без громких клятв.

— Я возьму вас с испытательным сроком три месяца. Но с полным сохранением заработной платы.

— Спасибо, — вновь повторяю я.

Может быть, он считает, что благодарить не за что, но то, что для него — мелочь, для меня путевка в жизнь. У меня наконец просыпается аппетит: бифштекс сочный и восхитительный, закуски необычные на вкус, а сухарики в салате мягкие внутри и хрустящие снаружи. Мы ужинаем не торопясь, и время еще остается, чтобы выпить чашку чая, глядя в окно.

Давыдов отвлекается на телефонный разговор, а я поворачиваюсь к окну. Чашка греет ладони, а я чувствую себя счастливой. Со мной в первый раз такое: я сижу в элитном ресторане, и наслаждаюсь своим успехом.

Внимание привлекают несколько слов Давыдова:

— Я не хочу говорить. Нет, мы не встретимся. Извини, Юля.

По тону похоже, это личное, а не работа.

Я продолжаю смотреть в окно, делая вид, что ничего не слышу.

— Пора ехать, — он еще раз смотрит на часы.

Официант приносит фирменный пакет с едой. Я слегка закусываю губу: еды себе я не купила, но это можно сделать на вокзале, а вот с остальным сложнее… Я же ничего не купила Сеньке! Как так: мама ездила в Москву и ничего не привезла. Тем более, у меня вроде как хорошие новости, я работу получила. Не успела ничего купить, потому что не думала, что придется работать в день собеседования.

Когда мы садимся в машину, кошусь на вывеску магазина для детей. Давыдов замечает мой взгляд, но не правильно истолковывает:

— Что купили малышу? У вас сын или дочь?

— Сын… Ничего не купила. Не успела.

— Вам пришлось отработать весь день, — вспоминает он. — Давайте зайдем сейчас.

— О, вы не против? — улыбаюсь я.

Мы идем вместе, в магазине есть и отдел игрушек, но цены останавливают меня на пороге. Полное фиаско. Во-первых, цены не те, к которым я привыкла. Во-вторых, сам магазин. Здесь все идеально украшено, словно над экспозицией поработал опытный дизайнер. Скорее всего так и было. В этом магазине мраморный пол и ненавязчивый свет, который не слепит глаза.

Давыдов в этом магазине выглядит органично, а я с кротким выражением лица после увиденного на ценниках — нет.

Олег проверяет один из ценников, хмыкает, сообразив, что для меня это слишком.

— Как его зовут?

— Арсений.

— Во что он любит играть?

— Поезда, машины, — вспоминаю я.

Вообще, он люби железные дорогие. Но тут на них такие цены, что придется три месяца работать на старой работе только ради них. Но, надо сказать, игрушки шикарные. В нашем городе таких просто нет и никогда не будет.

Он с интересом рассматривает несколько коробок. Сравнивает. Я замечаю, как уместно мужчина в дорогом костюме смотрится среди шикарных железных дорог для юных принцев и роскошных кукол для маленьких принцесс.

— У вас есть дети? — спрашиваю я.

— Нет, Камилла. Девушка, — зовет он. — Покажите нам эту модель.

— У меня нет денег, — испуганно шепчу я, взглянув на цену. — Олег, это мне не по карману…

Я замолкаю, когда подходит продавец. Она выглядит, как фотомодель и с улыбкой демонстрирует железную дорогу, рассказывая про непревзойденное качество.

— Это точно такая же модель, — она ведет нас в выставочный зал, где собрана огромная железная дорога, по которой бесшумно гоняет поезд. Паровоз, вагоны, как настоящие, только в миниатюрном размере. Семафор, шлагбаумы, все функциональное. — Она управляется с пульта…

Тут же она показывает скорости и возможности игрушки. Никогда не интересовалась поездами, но тут даже я под впечатлением.

Давыдов смотрит на часы.

— Упакуйте в подарочную обертку.

— Олег Владимирович… — шепчу я, когда продавец удаляется за стойку с коробкой.

— Не переживайте, Камилла. Это подарок от меня.

— Я не могу принять такой дорогостоящий подарок.

— Почему?

Я теряюсь.

— Потому это неприлично? Не принято? Не хотите быть мне обязанной? Вы работаете на меня. По итогам квартала вы бы получили подарок от компании примерно на ту же сумму. Считайте, что получили его в начале квартала, а не в конце.

— Спасибо, — бормочу я. — Сенька и так избалованный…

— Детей и нужно баловать. Они наше будущее.

Он забирает фирменный пакет с коробкой внутри. Мы возвращаемся в машину — пора на вокзал. На перрон меня проводит водитель. Мы прощаемся в машину.

— Удачи, Камилла, — говорит он. — Помните, у вас неделю. Все необходимое вас будет ждать.

Водитель галантно отводит меня на перрон с коробками — оказывается, еда тоже была заказана для меня. Меня сажают на поезд, я располагаюсь с коробками в купе. Вещи остались у Ксюши, даже не успела ей позвонить! Быстро пишу СМС с объяснениями. Пара дней, пронеслись, как комета, оставив такой же яркий след. Такое чувство, словно я встряхнула свою жизнь до основания, а теперь возвращаюсь в прежнее болото.

Но я уже другая и у меня есть хорошие новости.

Что меня ждет дома, даже боюсь представить. У Игоря, скорее всего, будет истерика. И на работе меня, наверное, уволили с треском. Возможно, даже не заплатят. Той суммы мне бы хватило разве что на один вагон из Сенькиной новой железной дороги. А у Давыдова — это просто квартальный подарок для сотрудников.

Я прибываю рано утром и еду домой, предвкушая встречу с Сенькой и как он обрадуется. Мне стыдно, что я вот так сбежала и ничего не сказала ребенку. Но у меня был повод и возвращаюсь не с пустыми руками.