Под тенью Феникса - Андрей Годар

– И вы дали им вступить в этот бой, вот так просто дали им погибнуть? – я с трудом удерживался от повышения голоса, из-за чего слова звучали сдавленно.

Томми выжидающе молчал, определяя, насколько далеко эмоции могут меня увлечь. Затем спокойно продолжил:

– Да, нам пришлось. Мы совершенно не ориентировались в ситуации, и нужно было наблюдать. К тому же, мы понятия не имели, что это были за люди в лесу.

– И как это всё произошло? Расскажи, я хочу знать.

– Мы… Не могли всё рассмотреть в точности. Как раз пришлось заложить крюк через лощину, иначе выдали бы себя. Когда появилась возможность осмотреться, пришельцы уже готовились к бою. Видимо, они заметили людей раньше, чем те их. Ну и потом понеслось… Феликс, ей-богу, когда появилась возможность уверенно ударить им в тыл, мы это сразу сделали! Успеть спасти положение в любом случае не получалось, понимаешь? Видимо, ваши друзья очень уж неудачно подставились, слишком уж быстро их покрошили. Ну и когда отходили, стреляли всех раненых.

– И вы никого из них не уложили? Ни единого?

– Никого. Живучие, гады. И патроны бронебойные сразу не сообразили в ход пустить. Но всё же не бессмертные – отступили ведь, мы их с боем вдавили в дот и обложили. А дальше ты уже знаешь, вызвали вас по перехваченному сигналу.

– Погоди, ты же сказал, что их сразу перестреляли! Как они могли вызывать подкрепление, если не надеялись его дождаться?

– Я не знаю, Феликс! Единственным вариантом для них самих было отступить в дот, но я не знаю, пытались ли они это сделать, с нашей позиции не было видно!

– Сколько времени продолжалась их перестрелка до того, как вмешались вы?

– Около пятнадцати минут. Пришельцы сразу резко ударили, затем чуть успокоились, и потом ломанули с новой силой.

Я сказал, что пойду помогать пилить дрова, на что Томми понимающе кивнул и совершил неопределённый жест рукой. Весь сухостой в районе стоянки уже был собран, так что по пути к тому месту, где мы собирали тела пеструхиных ребят, не довелось выломать ни одной ветки. Вот этот пятачок, вытоптанный в жидкую грязь. Укрыться особо негде, разве что за деревьями. Кора на некоторых из них была отбита пулями, и можно было хорошо представить, с какой стороны атаковали серомордые. У пришельцев позиция была заметно лучше – вот продолговатый холмик, за которым они лежали. И где же были их преследователи? Походив вокруг, я обнаружил углубление, которое Томми назвал лощиной, небольшой овражек метрах в пятидесяти от места боя. Были отчётливо видны подходящие к нему следы лыж. Ложбина располагалась таким образом, что из неё действительно было неплохо видно позицию странников, однако обстрел из неё вряд ли был хорошей идеей из-за большого количества деревьев на линии огня. Позицию Пеструхи отсюда не было видно совершенно. Вроде бы сходилось с рассказом Томми. Как бы мне ни хотелось обвинить его в гибели ребят, претензия оставалась только одна: долго ждали, прежде чем ввязаться в бой. И это было, чёрт побери, логично. Прогулявшись ещё около десяти минут вдоль лыжни, я выломал два небольших сухих дерева и вернулся к стоянке.

Смотреть на то, как огонь пожирает тела боевых товарищей, было неожиданно просто. Думалось, что должна навернуться слеза или появиться щемящее чувство в груди, но этого не было. Сбор снаряжения, заготовка дров, укладывание штабелей – это придало происходящему какой-то бытовой, хозяйственный характер. На душе было спокойно, так как мы сделали правильно и достойно. Правда, было еще неприятное сколькое ощущение из-за того, что тела точно не прогорят полностью. Останутся обугленные человеческие останки, в которых при желании можно будет угадать тех, кого знал при жизни, и трудно сказать, какая перспектива для покойника является более заманчивой – кормить червей и прочую гадость или скалиться черной улыбкой. Но, нам нужно было что-то сделать в качестве последней услуги для погибших, причем сделать это по возможности быстро и просто. Как было начертано у нас в училище над мемориальной доской: «Это нужно не мёртвым, это нужно живым». Очень хорошая, правильная фраза, такие следует помнить.

Я сказал Томми самым спокойным и формальным тоном, что он может побыть у нас в Краснинском. Он коротко поблагодарил – едва заметно более тепло, чем позволял официальный тон. Адреналин уже давно схлынул, и вместо него пришло адское желание поспать. И, так как в таком потенциально опасном месте, да к тому же не имея в достаточном количестве палаток, спальников или даже ковриков, спать нам совершенно не хотелось, то решили выдвигаться в путь немедля, не дожидаясь рассвета.

Ребята Томми, включая самого атамана, решили, что пробираться на лыжах по мокрому снегу через холмистый лес в темноте неразумно, и приняли решение идти пешком, приторочив лыжи к рюкзакам. Даже полудурок мог бы понять, что они просто хотят уравняться с нами в пешем строю, но никто не позволил себе сказать что-либо по этому поводу. Солидарность это всегда хорошо. Обвешавшись оружием и вещмешками, мы отправились в путь.

Возвращались мы той же дорогой, что шли сюда. Уже можно было не тихариться и обходить заполненные мокрым снегом низины стороной. Мира уже могла более-менее самостоятельно передвигаться, но была слишком сильно дезориентирована, так что нам пришлось изготовить для неё носилки-волокуши. Вырезав несколько жердей молодого клена и оставив некоторую часть кроны, мы скрепили их вместе, пристроили поперечные перекладины и для мягкости постелили две куртки на меху. Задняя ветвистая часть носилок волоклась по земле и очень хорошо пружинила, что, наверняка, превращало для девушки эту поездку в чистое удовольствие под звёздным небом. К сожалению, это не касалось тех двоих, кто тащил конструкцию вперёд, так что приходилось чуть ли не каждый километр меняться. «Торсы» и «ноги» бронекостюмов странников нанизали на жерди и несли подвое, шлемы разошлись по вещмешкам – примерить их на голову никто даже не пытался.

Мы шагали рядом с Томми, вместе же с ним волокли носилки с Мирой, и разговор наш струился сам собой. Так я выяснил, что грузовик … на «болотных» колёсах, который Томми какими-то шаманскими манипуляциями таки прогнал через лес, не доехал до прыжковой точки всего пару сотен метров. Подготовка машины и планирование всей затеи в целом заняло у него много времени, и застрять в деревьях у самой цели было особенно обидно. В связи с этим он поинтересовался, есть ли у нас в Краснинском бензопила, и пришёл в неописуемый восторг, услышав положительный ответ.

Я уже начал привыкать к постоянному чувству удивления: таким открытым и контактным был этот молодой атаман. Он с охотой отвечал на самые разные вопросы, явно получая удовольствие от разговора и от собеседника, что льстило. У меня даже возникло фантастическое ощущение того, что такой человек просто не сможет соврать, глядя в глаза. Это было абсолютно невероятно, особенно в свете истории детства, которую Томми поведал мне в ответ на осторожные вопросы относительно его американского происхождения. История была настолько необычной, насыщенной, что, услышь я её от другого человека или прочти на бумаге, первый бы похвалил фантазию автора, что завела его в такие сказочные дебри. Но её рассказывал Томми – гладко и уверенно. Так же уверенно он давал исчерпывающие ответы на вопросы, что я задавал ему по ходу. Всё решительно располагало к доверию… Кроме самого рассказа, подобный которому никто из тех людей, кого я знал, не смог бы даже выдумать.

Рассвет наступил, когда мы уже подходили к селению.

Глава 2

Рассказ Томми

Мне тогда семь лет было. Знаешь в Техасе город Абилин? Ну, он небольшой совсем, ничего, что не знаешь. Мы жили в большом доме возле ферм, то есть как бы в пригороде, но на самом деле совсем недалеко от центра города, на машине минут пятнадцать получалось.

Наверное, наш город был слишком незначительной целью для этих жутких лучей…или волн, не знаю, как это назвать… которыми пришельцы обрабатывали нас с орбиты. Но так они поступали только с населёнными пунктами: заводы, аэродромы и военные базы уничтожали авиацией. Да я знаю, что ты в курсе, просто я к чему веду – у нас возле города была одна крупная фабрика. С высокими стенами и круглосуточной охраной, никто толком не знал, чем они там занимаются. Конечно, многие на ней работали, но о том, что именно там производится, не распространялись. Так, по мелочи можно было услышать, что Мик опять напился посреди недели и его на два дня отстранили от работ и оштрафовали, чуть ли не на треть зарплаты. Или что Джозеф пронёс через КПП какие-то радиодетали, а потом купил новый мотоцикл безо всяких рассрочек и кредитов. Соседский пацан, как-то ночью, залез с друзьями на стену и заглянул на территорию – оказалось, ничего интересного, несколько закрытых цехов, гаражи и погрузчик. Мой отец работал там же. Ну, я маленький был, не интересовался подробностями. Но зарабатывал, видимо, нормально: мама не работала, большую часть времени проводила со мной и сестрой. И жили мы в большом двухэтажном доме.