Кыся-2 - Владимир Кунин

Я ждал своего часа. Безотчетно и, по всей вероятности, безосновательно, я слепо верил в то, что наступит день, когда я вернусь в Петербург, разыщу Водилу, и снова обрету СВОЙ ДОМ и СВОЕГО Шуру Плоткина! Просто нужно запастись терпением. А как только представится малейшая возможность войти в Контакт с Человеком, достойным доверия - уж я его на эту поездочку уговорю в лучшем виде!..

Тем более, что сейчас вокруг меня идет невероятная суетня: разыскан знаменитый старый русский мошенник - специалист по липовым документам, бланкам, штемпелям, печатям и изготовлению бумаг любой эпохи. Он, к счастью, не умер, слава Богу - на свободе, а не в тюрьме, и недавно даже женился на какой-то эмигрантке-молодухе шестидесяти шести лет, которой, как уверяет старик, никто больше шестидесяти не дает!..

Уже вторую неделю старик корпит над изготовлением моей фантастической родословной, которая, оказывается, берет начало со времен исторической любви личного Боевого Кота русского царя Петра Первого к любимой Кошке короля Швеции - Карла Двенадцатого!

Руджеро колет мне витамины и, по-моему, какие-то стимуляторы, потому что мне теперь снова постоянно хочется трахаться. Так как я сам чувствую, как здоровею от этих уколов, то разрешаю Руджеро делать мне инъекции без всякой клетки-фиксатора.

Хельга ежедневно расчесывает меня и раз в три дня моет специальным составом, от которого шерсть блестит как полированная.

Эрих точно проследил, что я жру с большим удовольствием, и теперь кормит меня только этим, не пытаясь даже впихнуть в меня то, что лопают все остальные наши Коты и Кошки - всякие разные "Вискас", "Китекат", "Пурина", "Кэт-Шоу", "Феликс" или "Имас"...

Уже несколько дней весь дом от келлера (подвала) до чердака, включая всю прилегающую к дому территорию, чуть ли не круглосуточно оглашается нескончаемыми спорами - оперировать меня или нет?

Существует четыре мнения. Честный Эрих считает, что продавать меня нужно в добротном отреставрированном виде - то есть, с зашитым ухом, которое было разорвано три года тому назад в Петербурге в драке с одним кретином-Ротвейлером. А шерсть перед продажей можно на шов и начесать. Хельга это делает обычно превосходно. Никто ничего и не заметит...

Руджеро Манфреди день и ночь вопит о необходимости прооперировать мне другое ухо и сделать его точно таким же, как и разорванное. Тогда два разорванных уха у одного кота можно будет выдавать за специфический признак породы ДИКОГО КОТА, что резко поднимет ко мне интерес и цену при продаже!

Хельга категорически возражает против какой-либо операции и требует, чтобы меня оставили в покое. Она считает, что шрам на морде и одно разорванное ухо - превосходный показатель несомненных бойцовских качеств и мужественности кота, ведущего свой двухсотлетний род от боевого окружения русского царя и скандинавской фаворитки короля Швеции.

Четвертое мнение - мое. Оно полностью совпадает с мнением Хельги и поэтому не требует повторения.

Как только Шредеры и Манфреди убедились в том, что я пока не собираюсь никуда смыливаться - мне предоставили ту степень свободы, которая меня вполне устраивала.

Участок при доме был достаточно велик и в хорошую погоду на день сюда, на свежий воздух, выносились из подвала клетки с разной отловленной и ворованной живностью, предназначенной для перепродажи. Тут были и Кошки, и Кролики и даже одна клетка с молоденькой Лисичкой, на которую никак не находился покупатель и она целыми днями тоненько и тоскливо лаяла, словно обиженная собачонка...

Кошек мыли специальными шампунями, расчесывали, делали им антивирусные и противолишайные прививки, иногда, для дела, подкрашивали. Тут Хельга достигла такого уровня мастерства, что ни одним даже очень сведущим кошатником такой подкрас ни разу не был замечен!

Иногда Кошек выпускали из клеток на редкое теперь солнышко, и они, ошарашенные внезапной свободой, томно ползали по траве на брюхе и с перепугу передвигались медленнее черепахи.

Вот тут наступал мой звездно-половой час!

Не торопясь, вдумчиво и сосредоточенно, я перетрахивал в один присест четыре-пять элитных, высшего, так называемого "шоу-класса" Кошек, - от "Британских ориенталов" и "Шотландских вислоухих" до "Голубых длинношерстых Персианок", под восторженные крики Хельги:

- Руджеро!.. Руджеро!!! Я умоляю тебя, иди скорее сюда!.. Посмотри, посмотри, КАК ЭТО НУЖНО ДЕЛАТЬ!

Обычно Руджеро Манфреди вылетал из дому с криком:

- Шайзе-Карамбо!.. Он нам всех кошек перепортит!.. - и рвался ко мне.

Но Хельга перехватывала его за шиворот и ласково предупреждала:

- Если ты хоть немножечко помешаешь ему, - я тебе тут же оторву яйца! Смотри, смотри, как это делает настоящий мужик!

Под защитой Хельги я спокойненько дотрахивал последнюю Кошку, отваливался от нее и, уже приводя себя в порядок, видел, как Руджеро и Хельга чуть ли не бегом скрывались в доме на половине, принадлежащей Хельге.

Ровно через пятнадцать секунд оттуда начинали доноситься нежные немецкие подвывания Хельги и страстно-итальянское рычание Манфреди...

Тогда из своей половины дома в сад выходил Эрих с откупоренной пивной бутылкой, садился напротив меня прямо на траву и, пока я умывался и прилизывался, Эрих прихлебывал пиво из горлышка бутылки и укоризненно говорил мне:

- Ну, что ты делаешь?.. Ты знаешь, сколько стоят такие кошки? От трех до пяти тысяч марок. А попадешь на лоха - еще больше можно взять. Ты же, мерзавец, начиняешь их своими, черт знает какими, генами, не имеющими никакого отношения к их редчайшим породам... А кроме всего, ты этой демонстративной порнографией срываешь с работы и Хельгу, и Руджеро. Слышишь, что они там вытворяют, насмотревшись на тебя? И это в двенадцать часов дня! А каждый час их работы стоит достаточно дорого... Тем более, что нам нужно менять в доме всю систему отопления. За полвека все сгнило к чертовой матери!.. Крышу нужно перекрывать... А сколько стоят ваши кошачьи медикаменты, ты думал?! За вас страховка не платит. Все из нашего собственного кармана. Можешь ты это понять или нет?!..

Разговор со мной он почти всегда заканчивал этой фразой. И я, естественно, каждый раз молчал и даже не думал ему отвечать.

Но однажды, когда мне его действительно стало очень жалко, и он в очередной раз спросил меня:

- Можешь ты это понять или нет?!

Я ответил:

- Могу!

Причем, ответил так, чтобы он понял, что Я ЕМУ ОТВЕТИЛ. Уж слишком хорошо в эту секунду Эрих был настроен на мою Волну.

Ненароком, слишком вплотную приблизился к КОНТАКТУ! Вот я и не удержался...

Он в это время как раз прихлебывал пиво из горлышка бутылки.

Что с ним стало! Он захлебнулся, поперхнулся, закашлялся, и, выпучив на меня потрясенные глаза, хрипло спросил:

- Что ты сказал?!

Но тут же вскочил на ноги, попятился от меня, выронил бутылку и закричал благим матом на весь Оттобрунн:

- Хельга-а-а-а!!! Руджеро!.. Хельга-а-а!!!

Два визита к психиатру ничего не дали...

Напичканный успокоительными лекарствами в количестве, способном повергнуть трех бегемотов в летаргический сон (ничего себе словечко я откопал?!), Эрих Шредер сутками шаркал заплетающимися ногами по дому и саду с остановившейся физиономией и земедленной речью.

Когда он сталкивался со мной, он на несколько секунд столбенел, а потом искательно пытался заглянуть мне в глаза в поисках хотя бы одного ответа на сотни мучающих его вопросов.

Я всеми своими печенками ощущал, что психически Эрих был раскрыт для Контакта на все сто процентов. Я, правда, понятия не имею, что такое "сто процентов", но все Люди - и немцы, и русские, когда хотят сказать "полностью" или "целиком", говорят - "на сто процентов". Мне просто понравилось это выражение своим хрустальным звучанием.

Так вот, возвращаясь к бедному Эриху...

Мне стоило только шевельнуть кончиком хвоста и он сразу же заговорил бы со мной на МОЕМ языке! Мне даже чудилось, что я зрительно вижу его обнаженный мозг, отчаянно рвущийся к общению со мной. Я понимал, что помимо сильного волевого излучения, исходящего от меня (это не похвальба, а элементарная констатация собственных ощущений), Эрих был достаточно неплохо подготовлен к возможному Телепатическому Контакту со всеми Животными, с которыми он общался за время недолгой учебы в ветеринарном институте - его выперли с третьего курса, - и всей последующей жуликоватой деятельностью в компании с Руджеро Манфреди.

Вполне вероятно, что попадись Эриху в руки книга доктора Ричарда Шелдрейса, он нашел бы в ней ответы на все вопросы, сегодня раздирающие его бедный, как выяснилось, не очень подготовленный, мозг. Мало того, прочти он Конрада Лоренца, он и сам бы мог войти в Контакт с любым неглупым Котом или хотя бы мало-мальски мыслящей Кошкой.

Но Эрих, как и Руджеро, никогда ничего нового по своей "специальности" не читал. Только объявления в газетах, отчеты о Кошачьих выставках и разные великосветские сплетни о Котах и Кошках Великих мира сего.