Как читать и понимать театр. Интенсивный курс - Анастасия Викторовна Вильчи

в пьесе есть, но это фон. Фон, на котором герои воруют со склада (мыло ящиками и ещё что-то там, наверняка), берут графин водки на встречу с ревизией на складе, возвращаются из Палестины вдруг в свою родную глухомань, проехав по Европе. Герои пьесы-спектакля боятся партийных деятелей, как огня, учат никому не нужные даты съездов КПСС, уезжают на всероссийские стройки, но и приносят соседу последние 30 рублей, когда его исключат из комсомола и выгонят из консерватории потому, что отец стал врагом народа. Герои эти получают от отца-пьяницы в нос за кражу открыток, подаренных любимой девушке, мечтают о булке с маслом, как о чем-то несбыточном, стыдятся своего отца-не дирижера оркестра, любят одних девушек, и не любят других, идут всем городом на расстрел с желтыми звездами на груди, и едут в санитарном поезде сквозь войну, по пути теряя пассажиров-солдатов. Этих подробностей с лихвой должно хватить, чтобы пьеса оказалась под запретом. Но главный герой — не стахановец или первый парень на деревне, а Абрам Шварц — кладовщик. Он мечтает не о победе коммунизма на этой части суши, а о буржуйских или мещанских поездках в Крым с сыном-музыкантом, и «чтобы горничная в накрахмаленном переднике приносила завтрак в постель». Массовые аресты, с обязательным «не может быть, партия разберется». И не героические победы, а реально покалеченные и изувеченные войной мальчики, не сыгравшие в своей жизни ни одного большого концерта, умирают не с именем Сталина, а крича: «Сестра, сестра! Воды!». Это просто слепок с реальной жизни обычных людей. Никогда советская цензура не пропустила бы такое.

При всем этом спектакль не мрачный, хоть и висят у Боровского синие шерстяные одеяла в общежитии студентов, а вся декорация из деревянных, будто пустых, дверных проемов.

Сцена из спектакля «Матросская тишина»

В спектакле «Матросская тишина» заняты ученики московских школ, Ростивлав Бакланов, Алина Петрова, Мария Шумилова

Сцена из спектакля «Матросская тишина»

В основе спектакля «Матросская тишина» — могучая сила любви

Сцена из спектакля «Матросская тишина»

Сергей Угрюмов и Владимир Машков

Сцена из спектакля «Матросская тишина»

Актёры передали и сохранили все эти советские довоенной эпохи приметы времени: надежду, энтузиазм, дружбу, взаимопомощь, когда люди знали соседей не просто по именам, а и обо всём, что у них происходит, делились последним и поддерживали в трудные минуты.

Тем зрителям, кто придет, будет предложен тот же Александр Галич, выжимающий слезы даже из мужских глаз простыми человеческими словами и поступками своих героев. Если вам захочется окинуть взглядом историю страны того времени, чтобы потом проговорить о многом несколько часов, то вы можете смело вести на «Матросскую тишину» школьников: или актёры, или история, что-то, да достучится до их сердец, заставит переживать и спрашивать после о такой непростой, болезненной и страшной, — о нашей истории. Погромы, репрессии, война, гетто, расстрелы… Чтобы заговорить на эти темы иногда не достаточно открыть учебник и прочитать параграф. Этот спектакль поможет и сделает это точно, прицельно и трогательно, а участие молодых актёров, почти ровесников, только поможет. Час сорок без антракта заменит вам десять школьных уроков и, кому-то, возможно, оставит что-то в сердце на всю жизнь.

Волки и овцы. Постановка Константина Богомолова

Хорошо это или плохо, когда хочется побежать и перечитать классика? Неужели это правда, что у него так написано? На сцене действительно Александр Николаевич Островский, просто или сложно прочитанный режиссёром Константином Богомоловым вместе с художниками (свет — Андрей Изотов, костюмы и сценография — Лариса Ломакина) и актёрами Табакерки. Сценография спектакля отсылает нас к эстетике начала ХХ века, а актёрские удачи этого спектакля можно описывать долго. Если сыграть в ассоциации, то спектакль Богомолова мне напомнил не так давно вышедший фильм Тарантино «Бесславные ублюдки» (примеч. и фильм, и спектакль вышли в 2009 году). А мысль из заголовка пьесы: не важно, под какой шкурой скрывается тот волк, она может быть овечьей, как, например, у Мурзавецкой, но истинное лицо — всё равно с клыкастыми зубами.

В кожаных перчатках, аккуратной шляпе, безукоризненном костюме и красном галстуке орудует на сцене Василий Иванович Беркутов (актёр Сергей Угрюмов). В пьесе его нет — вводится новый безмолвный персонаж, именуемый «человек Беркутова», эдакая шестерка (актёр Вячеслав Чепурченко), а вскинутая в приветственном жесте нацистов рука не кажется здесь излишней, и вот уже потянуло запахом коричневого цвета…

Сцена из спектакля «Волки и овцы»

Сочетание черного, белого с красным, в соединении с пятнами мышиного серого, невольно отправляет нас к цветовой гамме фашизма. Вот и разглядывая сцену до начала спектакля, у меня уже возникли смутные ассоциации, а потом зазвучали песни на немецком языке.

Сцены из спектакля «Волки и овцы»

Сцены из спектакля «Волки и овцы»

Меропа Давыдовна Мурзавецкая / Роза Хайруллина, ее племянник Аполлон / Дмитрий Куличков, Глафира Алексеевна /Аня Чиповская, поймавшая в сети Лыняева /Павел Ильин, и Купавина / Олеся Ленская, под руку с человеком из Петербурга Беркутовым /Сергей Угрюмов

И для тех, кто ещё не решился: смотреть или не смотреть, в спектакле четыре отлично поставленные хореографом Олегом Глушковым сексуальные сцены. Красивые. Мастерски сыгранные. Вот так и хочется сказать, что логично, если в 2009 году у режиссёра получаются сексуальные сцены на сцене, то в 2019 получится и сериал про эти самые сцены в избытке снять (сериал Богомолова «Содержанки»). Моя эстетическая натура ликовала: коротко, музыкально, по делу, красиво и очень точно передавая и дополняя характеры в коротких сценах без слов.

Чайка. Постановка Константина Богомолова

Чехов он, как врач, о болезнях и болячках. О гнойниках и фурункулах. И вот в этой «Чайке», будто вскрывали на моих глазах рану за раной. Вот мать, которая не любит своего сына. Делает вид, заламывая руки, но не любит. Вот патологическая любовь, из-за которой девушка выходит замуж за нелюбимого. Вот доведенный до самоубийства нелюбовью. Вот человек на пороге смерти зря проживший жизнь свою. Вот обласканный критикой писатель, прогнивший насквозь человек. Вот, разрушившая свою жизнь мечтами о славе, девушка. И шаг за шагом — вот он, мир вокруг нас. Не изменившийся за сто с лишним лет.

Сцена из