Ошибка господина Роджерса - Владимир Востоков

Все трое во главе с Шульцем остановились около столика Егера.

— Хайль! Штандартенфюрер, мы рады приветствовать вас в нашем захолустье. Позвольте представиться — полковник Шульц.

— Штурмбанфюрер Брауэр, — вслед за Шульцем вытянулся в подобострастной стойке гестаповец.

Егер стоя знакомился с гостями, внимательно присматриваясь то к одному, то к другому. Наконец представился и сам:

— Штандартенфюрер Отто Егер.

— Очень приятно. Просим разделить с нами компанию, — сказал Шульц.

— Благодарю вас, господа. Рад о вами познакомиться, но, право же, я себя не совсем важно чувствую и боюсь испортить вам настроение, — засомневался Егер.

— Мы постараемся не очень утомлять вас. Окажите честь, господин штандартенфюрер, — вставил Брауэр, расплываясь в угодливой улыбке.

Ратнер самодовольно улыбнулся, не скрывая охватившего его чувства гордости.

— Прошу. — И Ратнер почтительно наклонил голову.

Брауэр щелкнул пальцами, и в ту же секунду подскочил метрдотель, молча наблюдавший за этой сценой. Получив распоряжения, метрдотель удалился.

Когда все было готово, Егер и Ратнер перешли за стол Шульца. Брауэр услужливо наполнил рюмки. Первым взял слово Шульц:

— Господа, я предлагаю выпить за нашего гостя — штандартенфюрера СС господина Егера. За его здоровье.

— За нашего уважаемого гостя, — подхватил Брауэр, и он по примеру Шульца потянулся к рюмке Егера.

— Одну минуту, господа, — остановил их Ратнер. — Позвольте первый бокал выпить за фюрера.

— Браво, майор. За фюрера, — подхватил, вставая с места, Егер.

Шульц и Брауэр на какую-то долю секунды смущенно переглянулись и как по команде вскочили с мест. За столом установилась неловкая тишина. Егер понимал причину молчания и не спешил первым нарушить ее. Он интуитивно чувствовал и ждал от Ратнера следующего тоста. Ратнер не заставил себя долго ждать.

— А теперь, господа, за здоровье штандартенфюрера Егера, — нарушил-таки молчание Ратнер с тайной надеждой уязвить самолюбие Шульца.

— За ваше здоровье, — произнес Шульц с вымученной улыбкой.

— Благодарю вас, господа. Но я с удовольствием поднимаю бокал за полковника Шульца и его коллег — штурмбанфюрера Брауэра и майора Ратнера. За вас, господа. — И Егер залпом осушил бокал вина.

Все оживились и дружно выпили.

— Не знаю, как вам, господа, а в этом захолустье, как изволил выразиться господин полковник, мне определенно нравится. Тихо. Спокойно. Все располагает к отдыху, — заметил Егер.

— Солдат рожден для боя, а не для постели, — первым откликнулся Шульц, и на его лице легла самодовольная улыбка. Он решил немного поиграть на нервах Егера за его поддержку Ратнера.

— Но и после боя солдату нужна постель, — вмешался Ратнер.

— Кое-кто за ней особенно гоняется, — вставил до сих пор молчавший Брауэр.

— Кого вы имеете в виду?! — нахмурившись, спросил Ратнер. — Меня, да?

— Господа офицеры, — вмешался Егер, — нашему фюреру нужны солдаты и на фронте, и в тылу. И каждый из них, не щадя себя, где бы он ни находился, должен защищать великий рейх от врагов. Надо ли упрекать тех, кому выпала доля быть в этом захолустье…

— Это захолустье почище любого фронта… Что стоит без «молока» наша техника?.. Пшик. Мы тоже на передней линии огня… — забыв о субординации, начал было Ратнер.

— Господа, не надо о службе, — перебил его Егер, едва сдерживая волнение от неожиданного открытия, сделанного пьяным Ратнером.

— Вы лишнего выпили, майор, — вмешался Шульц.

— Как всегда, в своем амплуа, — съязвил Брауэр.

Егер в знак согласия одобрительно кивнул. У него не выходили из головы слова Ратнера. Неужели он у цели? Ему уже захотелось поскорее уйти из этой компании, наедине все как следует проанализировать, взвесить.

А Брауэр тем временем продолжал, обращаясь к Ратнеру:

— Видимо, вам недостаточно урока, который недавно вам преподали…

— Я выпиваю не больше вас… и сейчас тоже, — перебил, горячась, Ратнер.

— Господин Ратнер, — сухо, по фамилии, обратился к нему Егер, — если вам говорит гестапо, я бы посоветовал слушать и делать выводы, а не препираться. Я думаю, господа, майор Ратнер сделает соответствующие выводы, а сейчас давайте выпьем за его нелегкую службу вдали от передовой. — Егер решил, что настал момент, когда надо было поддержать Ратнера.

— Благодарю вас, штандартенфюрер, но разрешите мне больше не пить… — произнес с признательностью Ратнер.

— Ну вот видите, как хорошо, — улыбнулся Егер, а за ним и Шульц с Брауэром.

— Штандартенфюрер, говорят, вы только что с восточного фронта? — отправляя в рот жирный кусок гусятины, спросил Брауэр, мельком бросив взгляд на новенький Железный крест, висевший на лацкане костюма Егера.

— Вы угадали.

— Давно были в Берлине? — полюбопытствовал Брауэр, вновь наполняя опустевшие рюмки.

Егер сделал вид, что не расслышал вопроса. Он обхватил затылок и поморщился. Все обратили на это внимание.

— Господа, позвольте мне покинуть столь приятную компанию и откланяться. Кажется, моя контузия дает о себе знать. Извините. Мне было приятно провести с вами время. Надеюсь, я буду иметь удовольствие видеть вас у себя.

— Нам тоже, пожалуй, пора, — заметил Брауэр.

— Прошу счет за всех, — устало обратился Егер к Матильде.

— Вы наш гость, и платим мы, — запротестовал Шульц.

— Вы обижаете нас, — вставил Брауэр, поспешно вынимая из кармана бумажник.

— Плачу я, — безапелляционно отрезал Шульц.

— Ну что же, господа, — вставая с места, обратился Егер к гостям, — я в долгу не останусь. Честь имею. — И, застегнув пиджак, он щелкнул каблуками.

Всю дорогу до дома и позже, когда оказался в своей комнате, он напряженно думал об одном и том же: о запальчивом признании Ратнера: «Это захолустье почище любого фронта… Что стоит без «молока» наша техника?.. Пшик». Ну да, конечно, это бензин. Конечно, речь идет о бензохранилище. Ради чего же тогда все эти ратнеры, шульцы, брауэры находятся здесь, в медвежьем углу? Вместе с тем Егер подумал о Брауэре, местном страже, знакомство с которым либо принесет ему пользу, либо… Конечно, Брауэр был с ним любезен и, кажется, подобострастен. Егер понимал, что этим был обязан своему высокому званию. Тем не менее вопрос, заданный о Берлине, едва не выбил его из колеи. Проклятый Берлин. Что он мог о нем сказать, когда и был там всего два раза. Здесь не отделаешься общими фразами. Может, он напрасно придал этому вопросу такое значение? Еще хорошо, что о контузии он вспомнил вовремя. Получилось вроде бы естественно. Нет, не надо спешить с повторной встречей, не следует испытывать судьбу, подумал Егер. Надо заняться как следует Ратнером. Да, да, Ратнером. Только Ратнером, решил он. «Что стоит без «молока» наша техника?.. Пшик». Ах, какой ты умница, Ратнер. Одно это признание стоило многого…