Все о феях - Вера Ковалева

«Какое хорошее дерево», – первое, что сказала фея Ана, поселившись на первом этаже старого двухэтажного дома на Весенней улице. Дерево в ответ зашелестело листьями и бросило под ноги Ане жёлудь – ему тоже понравилась фея. Да что там, фея Ана нравилась решительно всем – она была маленькой, весёлой и непрерывно чем-то занятой, она улыбалась каждому встречному, с любопытством рассматривая его из-под длинной чёлки, она любила кофе со сливками и блинчики с черничным джемом, особенно в кафе, особенно за удобным столиком у окна, из которого видно улицу, она носила перчатки без пальцев и красный шарф, серёжки и браслеты, а в сумке – обязательно вязание и толстую книжку, обёрнутую в разноцветную подарочную бумагу с прошлого Рождества, она любила обнимать знакомых, но главное – она была восхитительно, легкомысленно влюблена, так влюблена, что, глядя на неё, юноши отращивали бакенбарды и начинали писать стихи, коты убегали на крыши, мужья целовали жён в мочку уха, а старые холостяки сбривали бороды и давали объявления в рубрику знакомств в местной газете.

– Какое хорошее дерево! – сказала фея Ана и потёрла руки.

Она часто потирала руки, и каждый раз этот невинный жест приводил к совершенно неожиданным последствиям. Иногда из рукава феи вылетал белый как снег почтовый голубь с ажурным хвостом, иногда на небе появлялась радуга, иногда в январе расцветали насыщенным розовым цветом персиковые деревья, а иногда на крышах соседних домов зажигались жёлтые ёлочные гирлянды, неизвестно откуда появившиеся. А дело было во влюблённости. Искренняя влюблённость подчас самых обычных девушек превращает в фей, а уж опытных фей делает во много раз мудрее и волшебнее. Чудеса, для которых обычным феям необходима волшебная палочка и некоторое усилие воли, вокруг влюблённой феи начинают происходить сами собой, тянутся за ней шлейфом и даже иногда предшествуют ей. Если влюблённая фея улыбнётся прохожему, в тот же вечер его ожидают хорошие новости, стоит ей запеть от счастья или даже насвистеть детскую песенку, как в город слетаются все певчие птицы округи, а когда она плачет (ведь от этого не застрахована ни одна влюблённая девушка, даже фея), то по крышам и окнам начинает стучать ласковый тёплый дождь. Сегодня я попала именно под такой дождь – в начале февраля!

Весенняя улица как нельзя больше подходила Ане. А уж дом… её странный и замечательный дом, казалось, был построен специально для фей. Стены и потолок в нём были украшены сетью трещин, похожих на географическую карту мира, кухня сияла синими португальскими изразцами, старые половицы трещали, как палуба пиратского корабля в бурю, а в закутке у входа в дом журчал настоящий фонтанчик. С приходом феи Аны старый дом почувствовал вторую молодость. Он любил восковые свечи, кокетливые кружевные занавески, петунии и запах жасмина, по вечерам он скрипел и шептал Ане колыбельные, пока она не засыпала, а сам ночь напролёт беседовал с притворяющимся деревом, как и он, страдавшим бессонницей.

– Думаешь, её возлюбленный скоро приедет? – заговорщически шуршало дерево.

– Как знать, – кряхтел старый дом, – вчера она снова получила письмо. – И дом поплотнее прикрывал ставни, чтобы спящую фею не побеспокоил лунный свет.

Просыпаясь утром, Ана гладила его стену, оклеенную выцветшими обоями, тихонько пробиралась босиком к окну своей спальни, чтобы поздороваться с деревом, ловила ладонью первых солнечных зайчиков, потом шла на цыпочках в кухню – варить кофе. Старый дом так любил встречать утро запахом кофе и шкворчанием блинчиков на сковородке! Он вдыхал кухонные запахи всеми щелями и даже почавкивал в такт. Плотно позавтракав, Ана принималась за посуду – целых десять фаянсовых чашек с выгнутыми ручками и синими боками каждое утро отправлялись одна за другой в медный таз, полный тёплой воды с пенным марсельским мылом, затем вытирались мягким полотенцем и располагались полукругом на кухонном столе на случай незваных гостей. К чашкам прилагались малахитовые ложечки, блюдо с черничным пирогом, пузатый кофейник и чуть надтреснутая сахарница. Справившись с посудой, влюблённая фея открывала все окна, натирала полы сладко пахнущей мастикой, сметала пыль с книжных полок и отправлялась гулять.

«Какая легкомысленная фея, – с нежностью думал старый дом, наблюдая, как Ана сворачивает за угол, – опять не заперла дверь на ключ».

Феи страстно любят гулять, особенно в парках, и по многолюдным улицам с красивыми витринами, и по переулкам, где ещё сохранились газовые фонари, иногда в лесу за городом, а можно и на окраине, где все друг друга знают и дети гоняют день-деньской на велосипедах. Да что там говорить, феи любят гулять. Влюблённые феи почему-то гуляют на вокзалах. Если не считать суеты, шума и некоторой загрязнённости, вокзалы – прекрасное место для прогулок и признаний в любви. У них зачастую высокие своды из толстого рельефного стекла, поддерживаемые железными балками, на которых гнездятся голуби, у них длинные платформы, по которым можно ходить туда-сюда или бежать кому-нибудь навстречу, деревья в больших кадках и скамейки для ожидания. На вокзалах обязательно есть большие, даже огромные часы и чёрные табло с множеством красивых названий. Главное, запомните, на вокзале всегда, даже поздно вечером, даже в воскресенье, продаются живые цветы. А с букетом цветов замечательно кого-то встречать – это красиво и приятно даже посторонним людям и отлично занимает руки, если не хочешь их прятать в карманы. И даже если никто не приедет, хотя вы и договаривались, всегда можно подарить букет случайному незнакомцу – пусть у него станет тепло на душе.

Фея Ана обязательно покупала цветы, и ждала у газетного киоска, и выпивала кофе из бумажного стаканчика, а кекс крошила на салфетке и отправляла в рот изюмину за изюминой, а потом читала про себя все названия городов на чёрном табло сверху донизу и выбирала себе один, куда ей очень хотелось поехать. Однажды она чуть не купила билет, но вовремя одумалась – её возлюбленный мог приехать со дня на день, как бы они не разминулись. Когда Ана совсем уставала ждать, она садилась на скамейку и, закрыв глаза, прислушивалась к стуку колёс. Иногда колёса стучали так красиво и слаженно, что Ана принималась напевать детскую песенку. Вечером начальник вокзала трогал Ану за плечо и вежливо предлагал проводить её до дома. Фея соглашалась: во-первых, она не любила отказывать, как и все феи, а во-вторых, начальник вокзала был замечательным дедушкой старой закалки, любил побеседовать по душам и боялся ходить в темноте. Ана частенько провожала его до самого дома и даже до прихожей, чтобы вручить дневной букет его румяной и робкой жене.

– Думаешь, её возлюбленный скоро приедет? – спрашивала жена начальника вокзала, когда за Аной закрывалась дверь. Тот растерянно качал головой и думал про себя, что тогда некому будет провожать его в темноте до дома.

Ана возвращалась на Весеннюю улицу с пустыми руками, напевая по дороге то детские песенки, то твист, и без труда попадала в дом, даже если забывала ключи – ведь дверь не была заперта. На кухне частенько оставался вкусный, не остывающий чай и куск черничного пирога, который фея поглощала на ужин, устроившись на подоконнике так, чтобы было видно притворяющееся дерево и кусочек звёздного неба. Старый дом так любил эти поздние ужины, он любил, когда пахнет пирогами и тёплые пальцы гладят его потёртые оконные рамы. Вы не поверите, но крохотный двор-колодец, в который днём редко проникал солнечный луч, ночью был залит лунным светом. Старый дом поплотнее прикрывал ставни, чтобы свет не беспокоил засыпающую фею, а притворяющееся дерево сбрасывало дневные листья, стараясь шуршать как можно мелодичней.

– Спит? – шептало оно.

– Спит, – скрипел в ответ дом вполголоса.

– Как ты думаешь, – кокетничало в ответ дерево, – кем мне завтра притвориться?

А фее уже снились сны.

Сказка о фее, которая видела сны

Дорожка к дому была, как и положено, посыпана жёлтым песком, а по бокам от неё кивали головками крокусы, как будто на дворе была не середина декабря, а какое-нибудь двадцатое марта. Окна в доме были распахнуты и пахло из них так, что любой, даже случайный прохожий, сразу бы догадался, что тут живёт самая настоящая фея. Кому же ещё, кроме феи, придёт в голову печь булочки с корицей и апельсиновым джемом в самый обычный будний день? А кто ещё может сушить мандариновые корки, разложив их тонким оранжевым слоем на крыше, или развесить на ветвях деревьев гирлянды настоящих леденцов и украсить входную дверь гроздями китайских колокольчиков?

Завидев издали случайных гостей, застывших на жёлтой дорожке, колокольчики звенели на разные лады, приглашая в дом.

– Заходите, что же вы медлите! Не стучитесь! – вторила им фея, высунувшись по пояс из окна кухни. – Только не наследите в прихожей!