Закон и беспорядок. Легендарный профайлер ФБР об изнанке своей профессии - Джон Дуглас

В моем деле всегда учитывается роль СМИ, а в Чикаго была самая дерзкая и свободная пресса в стране. Когда у журналистов появился повод писать о «Помадном убийце», они начали доводить публику до безумия. И к тому же мы не можем игнорировать тот факт, что на протяжении первой половины XX века и даже позже в Чикаго сохранялась проблема с коррупцией. Это, в свою очередь, привело к двум другим проблемам: общественность цинично и скептически отнеслась к способности властей решать проблемы, а власти же чувствовали необходимость находить решения, независимо от того, располагают они средствами для этого или нет.

Если бы я консультировал полицейское управление в Чикаго после изучения случаев Росс и Браун, я бы посоветовал им поискать белого мужчину в возрасте от двадцати до тридцати лет, который уже был связан со взломами и насилием в отношении женщин. Этот человек стремился к контролю над происходящим, внутри него таилось огромное количество ярости, о чем свидетельствовал «перебор» однотипных ножевых ранений. Ни одна из женщин не отличалась агрессивностью и не вела рискованный образ жизни. Убили их случайно: к несчастью, жертва оказалась дома, когда туда вломился преступник. Вероятно, убийца воспринимает своих жертв просто в качестве объектов для нападения и вряд ли испытывает угрызения совести за содеянное. Убийства Росс и Браун – как и убийства, совершенные Тимоти Спенсером в Вирджинии, – показывают высокую степень криминальной изощренности, наработанные технические навыки и желание выплеснуть злость на женщин. Так я бы определил профиль личности старшего из неизвестных субъектов.

Я счел нацарапанное губной помадой сообщение на месте убийства Браун любопытным, но отнесся к нему скептически. Это могла быть насмешка нарциссического преступника, его стремление с гарантией спровоцировать шумиху вокруг этого случая в прессе и обрести популярность в результате такого ужасного преступления. Но это могла быть и газетная утка, полностью выдуманная чересчур ушлым репортером, который сделал ставку на сенсацию. Когда мы с Марком Олшейкером изучали убийства Джека-Потрошителя в Уайтчепеле для книги «Дела, которые преследуют нас» (The Cases That Haunt Us), мы убедились, что печально известное письмо «Дорогой босс», откуда произошло прозвище Потрошителя, оказалось фальшивкой, вероятно, написанной предприимчивым викторианским журналистом, надеявшимся увеличить всеобщий интерес к делу. Проще говоря, после проведения психолингвистического анализа мы выяснили, что письмо не соответствовало профилю, который мы составили для предполагаемого убийцы на основе совокупности найденных доказательств, в то время как последующее письмо «Из ада» – гораздо более грубое и небрежно написанное сообщение – в этот профиль уже вписывалось. Полагаю, с сообщением «Поймай меня» могло произойти то же самое.

На мгновение вернемся к нашему профилю ситуации: все изменилось, когда Сюзанну Дегнан убили менее чем через три недели после Фрэнсис Браун. Нет ничего более ужасного для коллективного сознания, чем убийство ребенка, и подробности этого конкретного убийства были настолько чудовищными, что общественность и СМИ требовали скорейшего вердикта и уверенности в свершении правосудия. Казалось немыслимым, что еще одна маленькая девочка может повторить судьбу Сюзанны. На полицию теперь оказывалось сильнейшее давление, требовавшее ускорить поиски подозреваемого. В ответ началась величайшая розыскная операция в истории города, в нее вошли тысячи потенциальных подозреваемых, почти тысяча допросов, сотни проверок на полиграфе и бесчисленные сравнения образцов почерка.

Полиции понадобилось всего два дня, чтобы найти первого подходящего подозреваемого. Гектор Вербург, 65-летний уборщик, работал в том здании, где в прачечной обнаружили тело зарезанной Сюзанны. На записке с требованием выкупа были грязные пятна, словно ее написал кто-то, чьи руки всегда в грязи. Представитель полицейского управления объявил: «Это он».

Казалось, полиция получила свой трофей.

Они продержали Вербурга за решеткой 48 часов и за это время так сильно избили и запугали его, что после этого ему потребовалось десять дней госпитализации. Лишь вмешательство адвоката из профсоюза дворников, который потребовал судебного приказа по правилу хабеас корпус, наконец, привело к освобождению подозреваемого. Термин «хабеас корпус» буквально переводится с латинского как «имеющееся тело», восходит к эпохе английского общего права и дает заключенным право подать петицию и лично появиться в суде для рассмотрения своих жалоб или возражений против незаконного задержания или вынесения приговора.

Рассказывая об ужасающих методах допроса, Вербург заявил: «Еще немного – и я бы признался в чем угодно». Выяснилось также, что письменных навыков уборщика не хватило бы даже для того, чтобы написать примитивную записку о выкупе.

Обращение с мистером Вербургом говорит само за себя. Действия полиции были настолько возмутительными, что дворник подал в суд иск на полицейское управление Чикаго, потребовав 15 000 долларов, что по тем временам было немалой суммой. Суд, судя по всему, пошел ему навстречу и присудил ему эти деньги плюс еще 5000 долларов его жене за то, что полиция вынуждала ее давать показания против мужа.

Когда психолога-криминалиста вызывают в местные правоохранительные органы, его роль заключается в помощи при переориентации или перенаправлении расследования. Задержание Гектора Вербурга наверняка потребовало бы перенаправления, если бы меня привлекли к этому делу. Во-первых, он находился в слишком преклонном возрасте, при этом у него не было никакой предшествующей истории преступлений. Люди не превращаются в жестоких сексуальных маньяков внезапно. Это подтверждается нашим обширным опытом анализа таких дел. Чтобы кто-то в возрасте Вербурга совершил подобное, в прошлом у него должны быть зафиксированы проявления насилия в отношении детей или других беззащитных существ. Кроме случайного совпадения с местом работы, ничто не указывало на его связь с преступлением.

За Вербургом последовала череда мало подходивших подозреваемых. Один из них, ветеран морских сражений, жил просто по соседству, у него были те же инициалы, что и в бирке прачечной на носовом платке, найденном рядом с местом убийства. У этого человека оказалось твердое алиби, и он легко прошел проверку на полиграфе. Еще был местный мальчишка, он учился в исправительной школе, куда попал за вооруженное ограбление, и сказал приятелю, что убил Сюзанну. И снова местные газеты объявили дело раскрытым. Не сумев убедить полиграфолога (другими словами, пройти проверку), мальчик признался, что выдумал историю, чтобы заставить другого школьника попробовать получить выкуп.

Тем временем более чем за полторы тысячи километров от Чикаго полиция обнаружила подозреваемого, который определенно заинтересовал бы меня.

Ричард Рассел Томас, которому было 44 года, порой бродяжничал и в то время находился в тюрьме округа Марикопа,