Требуются герои, оплата договорная - Елена Муравьева

— Ты думаешь, твоя контора не засветилась? Не мечтай! — Юля в очередной раз попыталась перехватить инициативу.

Борис не позволил, приказал.

— Не мешай. Подожди меня лучше в машине.

Любовница обиженно удалилась. Спина, гордо вскинутая головка недовольно роптали: «За что?! Я хотела как лучше!»

— Чем вы занимались конкретно? — Устинов вернулся к своим баранам.

— Я и сам точно не знаю, но… — Договорить директору не удалось. Он как-то странно дернулся и стал падать со стула. Одновременно с тем раздался грохот выстрела. Устинов …вразбивку, как в кино….увидел: напротив кафе бордовая мазда, окно открыто, мужская рука сжимает пистолет, дуло слегка движется в поисках жертвы…

До того, как грянул второй выстрел, он успел подумать: «только не в меня». Затем женский визг и истошный вопль «Убили! Человека убили!» заглушил собственные мысли и рев мотора. Когда началась паника, бордовое пятно уже растаяло в направлении магистрали.

Борис поднялся, увидел распростертое тело, неестественно вывернутые руки, подошел ближе, охнул тяжело. У Катиного директора отсутствовала голова. Стреляли с близкого расстояния, череп разнесло вдребезги, мозги разлетелись кашей. Один из ошметков угодил официантке на грудь и, кровавой склизкой медузой, алел на белой кружевной блузке. Девушка не пыталась сбросить кошмарное украшение, а только ойкала и тыкала указательным пальцем в кусок бывшей живой плоти. Вряд ли ей скоро захочется мяса, некстати родилась шутка.

В машине грохотала музыка. Юля читала статью в дамском журнале, и возвращение любимого проигнорировала с максимальной демонстративностью.

— Поехали …Скорей, пожалуйста, — Устинов не мог разговаривать, не хотел ничего слышать. Четвертый труп за одно утро — это было уже слишком.

— Ты напрасно идеализируешь ее! Катя вполне могла торговать наркотиками. Как всякий другой человек.

— Я знаю ее, как облупленную. Мы с ней ходили в один детский сад, сидели за одной партой, учились в одной группе… — перечень мог занять много времени.

Юля открыла бардачок, достала флягу с коньяком, отхлебнула прямо из горлышка, протянула Борису.

— Хочешь?

Он кивнул. Но тот час раздумал. Коньяком горю не поможешь.

– Мне надо пройтись. Тут недалеко. Ты можешь подождать здесь.

— Я с тобой!

— Нет.

Риелторская контора Богунского размещалась в старинном особняке, превращенном волею судьбы в офисный центр. Охранялся объект соответственно взимаемой арендной плате, поэтому на этажи впускали по пропускам. Устинов нашел Степину визитку, набрал указанный номер, потребовал Степана Васильевича. Женский голосок попросил уточнить цель визита.

— Я из инвестиционного комитета, — соврал Борис. — По вопросам слияний и поглощений. Мы договаривались с господином Богунским. Я уже в холле…

— Подождите, пожалуйста… — перебила собеседница. — Я сейчас за вами спущусь.

— Укатила в Париж, — тут же сообщила стоящая рядом с Устиновым, толстая тетка в сером рабочем халате.

— Кто? — не понял Борис.

— Это она не вам, — пояснила продавщица, торгующая сдобой за спиной Устинова, и переспросила: — Анжелка, в Париж, быть не может?!

— Сама сказала. А Степан обещал приехать позже.

– Ирочка, наивная душа, небось ни о чем ни знает?

— Я ей и словечком не обмолвилась. Как обещала.

— А надо было! — строго указала продавщица. — А он-то сволочь, настоящая кобелина!

Бурный пассаж, посвященный мужскому роду, оборвало появление высокой девушки, чем-то похожей на Катю.

— Это вы звонили?

— Я, — честно признался Устинов.

— Здравствуй, Иронька, — взгляд толстухи вспыхнул лицемерным сочувствием.

— Здравствуйте, Татьяна Ивановна.

— Как дела?

Она и есть наивная душа, которая не знает про Париж и Анжелу, догадался Борис. А вот кто таков Степан? Не Богунский ли?

— Нормально, — девушка повернулась к Устинову. — К сожалению, шефа на месте нет. И телефон не отвечает. Даже не знаю, что делать.

— Как что? Напоите пока суд да дело кофеем. Там глядишь, Степан и проявится.

— Прошу в офис.

На пятый этаж поднимались на лифте, в компании двух мужчин и пигалицы с серьгой в брови.

— Иринка, привет, — сразу вцепилась барышня в секретаршу Степана. — Анжела звонила? Как добралась? Как устроилась? — Видимо Анжела про свой секрет поведала многим.

— Не знаю! — процедила Ирина.

На третьем этаже пигалица и мужички вышли.

— Простите, — засуетился вдруг Борис. — Я забыл сумку. Вы езжайте, я сам потом…

Сопровождаемый удивленным взглядом девушки Устинов, выскочил из тесной кабинки, бросился вдогонку за бывшими попутчиками и решительно толкнул дверь с табличкой ООО «Эквивалент».

— Вы к кому? — воскликнула удивленно пигалица.

— Вы только, что говорили про Анжелу. Скажите, она надолго в Париж?

— Вам какое дело?

Устинов нахмурился:

— Вопросы здесь задаю я. А вот отвечать на них, возможно, придется в другой месте.

Девушка пожала плачами:

— Сказала, что на год.

— А Степан как же? Когда вернее? И как Ира перенесла этот удар?

— Пойдемте в коридор! — Через пять минут Устинов почти разобрался в ситуации. Анжела и Ира работали у Степана секретаршами и делили не только служебные обязанности, но и внимание шефа. Со временем Анжела победила, добилась, чтобы Степа снял ей квартиру. Ирина, не сложила оружия, и, назло сопернице, обслуживала шефа в кабинете. Анжела, с досады, потребовала у Богунского шубу, получила отказ и собралась увольняться. Степан понял, кто ему по-настоящему дорог, и позвал Анжелу с собой в Париж. На год. В командировку.

Поднимаясь в лифте, Устинов криво ухмылялся. К тотальной неприязни к Степану добавился еще один пункт. За который кое-кому следовало бы начистить рожу.

— Будьте любезны, — Борис ввалился в «Риэлти», — Степан Васильевич не вернулся?

Ирина быстрым движением вытерла слезы.

— Нет.

— И не звонил?

— Нет.

— Я собственно, — Борис помялся, — собираюсь купить вашу фирму.

Девушка распахнула широко глаза. Молодой, симпатичный, без кольца, при деньгах. Она уже любила Устинова как родного.

— Ваше «Риелти» расположено в прекрасном месте, раскрученный бренд. Но заправка вроде выгоднее. Даже не знаю. Так сложно выбрать, куда вложить приличную сумму…

В Ирине проснулся материнский инстинкт. Богатенький блондинчик не знает, как потратить бабки? Не знает — научим! Не может — заставим! Она улыбнулась.

— Заправка, конечно, лучше.

— Почему?

— «Риелти» — однодневка, а бензин — навсегда. Если с умом повести дело, да с верными помощниками… — тонкий намек в собственный адрес.

— Мне как раз не хватает таких…

Флирт как теннис. Мячик туда, мячик сюда.

— Но недвижимость престижнее…

— Нет, — женский голос приобрел командные нотки, — заправка лучше. «Риелти» — убыточное предприятие, мы сидим без работы, нет рекламы, нет клиентов, конкуренция жуткая, за полгода авторитет не заработаешь.

— Как полгода? Степан говорил он много лет в бизнесе!

— У компании на счету три сделки, одна из которых особняк господина Богунского… — Степа видимо сильно обидел барышню. Если бы не телефонный звонок, она бы долго поливала шефа грязью.

— Да, да, да, сейчас. Обязательно? — Ирина виновато глянула на Бориса. — Мне надо срочно выйти. Будьте любезны, подождите, пожалуйста, в коридоре.

Устинов скорбно вздохнул.

— Я загляну завтра.

— Позвоните мне под вечер, телефон у вас есть. Погуляем, потанцуем. Я проконсультирую вас на счет «Риелти».

Ирина закрыла дверь на ключ, вздохнула грустно, поспешила по делам. Заправка — туманное будущее, «Риелти» — забота сегодняшняя. Предстояло идти на шестой этаж, ковыряться в пыльных бумагах, искать какие-то договора. В коридоре на нее налетел мужик в спецовке, она чертыхнулась, и это ругательство стало последним словом, произнесенным девушкой в жизни.

Сильный удар опрокинул Ирину в шахту лифта. Она пролетела 18 метров и рухнула на бетонный пол подвала. Жуткий вопль настиг Бориса в районе второго этажа. Лифт отключили, пришлось спускаться пешком. Звук удара он не услышал, но, оказавшись в холле, удивился, царившей там суете. Народ роптал испуганно. Охранник выглядывал из двери, ведущей в нижние помещения, и силился что-то сказать. Наконец, превозмогая волнение, он заорал:

— Милицию вызывайте и скорую! Немедленно! Женщина разбилась.

Устинов побелел. Он почти наверняка знал, какая женщина разбилась. Сомнения развеял новый крик.

— Это Ира с пятого этажа. Насмерть.

Борис дернул подбородком. Значит так?! Насмерть?! Сразу же после директора «Весты»?!

— Блин! — он шагнул за порог. Кокетка Ира, ошалевший от страха директор; старушка с проломленной головой; парень с порванным горлом; девушка, взорванная в машине — страшный список разростался.