Стрела Святого Валентина - Джинни Раскорлей

Экипаж был окутан темнотой, нарушаемой только слабыми лучами четверти луны. Небольшой салон казался еще более интимным под покровом ночи. Сияние глаз Брайаны и влажность ее губ казались выделенными слабеющим лунным светом. Майкл пытался начать обычный разговор, но, словно лишившись речи, не мог открыть рта. А ему так хотелось сказать ей, что он очень рад видеть ее.

— Вы прекрасно выглядите, мистер Донован. — Ее голос разрушил тишину.

— И я рад отметить вашу несравненную внешность, мисс Мак Брайд. — Майкл чувствовал себя напыщенным ослом и никак не мог избавиться от налета формальности в своих словах. — Мы, конечно, могли бы отбросить на этот вечер ваши титулы, — добавил он.

Ее глаза снова блеснули в темноте.

— Как скажете. — Она сделала паузу, потом добавила чуть слышно — Майкл.

Это был первый раз, когда она обратилась к нему по имени. Произнесенное Брайаной, его имя прозвучало лирично, отогнав насмешливое слово «Мик», которое гналось за ним через его детство и юность.

Подброшенный при внезапной остановке экипажа, он случайно оказался вплотную к девушке. Она выставила вперед руки, чтобы предупредить его падение на нее, и сейчас он был лишь в нескольких дюймах от Брайаны. Казалось, что Майкл может даже попробовать на вкус ее нежное дыхание. Влажность ее губ манила, и он начал наклоняться к ней, но вдруг внезапно остановился. Молодой человек скорее почувствовал, чем услышал ее вздох, опускаясь на сиденье рядом. Живительная прохлада ночи исчезла, и жара, казалось, пропитала закрытое пространство.

Когда экипаж остановился во второй раз, Майкл не знал, молиться ли о том, чтобы они уже приехали, или просить у Бога еще многих миль поездки. Выглянув в маленькое окошко, он увидел, что они действительно добрались до дома Джильс.

Открыв дверь экипажа, он вышел первым, сделав большой глоток холодного воздуха, прежде чем повернулся к Брайане. Чувствуя, как прояснилась его голова, он повел ее вперед, чтобы дворецкий, который стоял у огромных двойных дверей особняка, объявил об их прибытии. Фасад, отделанный красным кирпичом и мрамором, необыкновенно гармонировал с крутой крышей мансарды, высокими окнами и двойными портиками с изысканными решетками. Майкл глубоко вдохнул. Мечта всей его жизни, казалось, начинала сбываться. Он с удивлением почувствовал легкое прикосновение ладони к своей руке. Повернув голову, он встретил успокаивающий взгляд Брайаны.

Они вошли внутрь, Майкл снял накидку Брайаны и отдал ее дворецкому вместе со своим пальто и шляпой. В холл доносилась музыка оркестра. Майкл повернулся к Брайане, чтобы предложить ей руку, и заметил легкий румянец на ее щеках. Молодой человек повел ее в бальный зал, где они слились с растущей толпой.

Увидев приближение хозяина дома, Майкл начал волноваться, готовясь представить Брайану.

— Мисс Брайана Мак Брайд, позвольте представить, Этьен Джильс.

Склонившись к ее руке, Этьен промурлыкал:

— Enchante [3], мадемуазель.

— Mais c'est moi qui est enchantйe [4],— ответила она на безупречном французском.

Майкл с изумлением посмотрел, как удивленный, но обрадованный Этьен завладел ее рукой и принялся болтать с ней на своем родном языке. Наконец он с сожалением отпустил ее.

— Я не осмеливаюсь просить первый танец сегодняшнего вечера. — Этьен говорил по-английски, чтобы помочь Майклу, — но вы должны приберечь для меня вальс, мадемуазель Мак Брайд.

Поклонившись, Этьен покинул их, а Брайана улыбнулась Майклу, дыхание которого сбивалось.

Надеясь вернуть утраченное равновесие, Майкл пригласил ее на танец. Прикосновение ее рук обожгло его, сердце забилось сильнее, когда она, откидывая голову назад, смотрела на него или улыбалась. Он едва мог поверить, что именно это гибкое создание скучно сгибалось над столом, готовя рисунки в унылой конторе. Важность вечера как начала возвращения в свет увядала по сравнению с открытием, которое он сделал для себя.

Танец закончился, и он увидел, как Этьен направился к ним, чтобы пригласить Брайану на вальс. Майкл знал, что француз буквально очаровывал людей, на которых хотел произвести впечатление, и он почувствовал, как злость закипает в нем, когда Этьен увел девушку. Майкл смотрел на них из-за ограничительной линии, забыв про важные связи, которые он намеревался установить.

Когда танец закончился, Этьен пригласил Брайану в избранную группу людей, с которыми Майкл так хотел познакомиться. Он слышал смех и обрывки французского и понял, что они нашли общий язык. Вдруг Брайана повернулась и посмотрела на него, словно приглашая подойти. Майкл не двинулся с места, и тогда она сама пошла к нему.

— Майкл, эти люди жаждут с вами познакомиться, — объявила она, подталкивая его вперед.

— Вот он, — доложила Брайана, когда они приблизились.

— Мисс Мак Брайд рассказала нам о новшествах, которые вы ввели в ваш бизнес, — неторопливо сказал один из джентльменов. — С таким борцом, как она, о вас на самом деле должны заговорить на Уолл стрит.

Майкл обменялся взглядом с Брайаной, видя ободрение в этих интригующих глазах.

— Мы сейчас только обустраиваемся, — возразил он.

— Говорит, как истинный джентльмен, — провозгласил Этьен. — Я могу понять, почему прекрасная мисс Мак Брайд испытывает к вам такое уважение.

Майкл гадал, что же все-таки Брайана рассказала.

— Это уважение взаимно. — Он увидел, как щеки девушки начал покрывать румянец. Очарованная ими группа понимающе засмеялась.

— Я вижу, мы держали ее вдали от вас слишком долго, — церемонно поклонился Этьен. — Что вы скажете по поводу ленча в клубе на следующей неделе, Майкл?

Он едва дышал и, не найдя подходящих слов, согласно кивнул. Ленч в клубе означал представление самому ограниченному кругу бизнесменов, в который он так старался попасть. Майкл встретил неотрывный взгляд Брайаны. Поистине это была ночь триумфа и сумятицы.

Глава 5

Поднявшись с постели, Брайана охватила себя руками. Ощущение привкуса прекрасного вина и изысканных сладостей, привезенных от лучших кондитеров Европы, напомнили ей прошедший сказочный бал. Раздвинув портьеры на окне, она посмотрела на серый туман раннего утра, видя не открывшуюся промозглую сырость, а чувствуя тепло сильных рук, в объятиях которых она протанцевала всю ночь.

Грохот поленьев в камине заставил ее испуганно повернуться, но она счастливо улыбнулась Мэри, когда пожилая женщина нагнулась, чтобы зажечь огонь.

— Похоже, при такой погоде можно замерзнуть до смерти, — проворчала Мэри.