Иоганн Кеплер. Его жизнь и научная деятельность - Е. Предтеченский

Глава II

Жизнь и деятельность Кеплера в Греце. – Издание календаря. – Занятия астрономией и переписка с Мэстлином. – Женитьба Кеплера. – Первое его сочинение и мнение о нем Тихо Браге. – Приглашение Кеплера в Уранибург. – Предсказания Кеплера и других великих людей. – Преследование Кеплера во время гонения на протестантов Штирии и вынужденное оставление Греца. – Бедствия Кеплера. – Кеплер отправляется в Прагу к Тихо Браге. – Научная деятельность и личность Тихо Браге.

На преподавателей математики и астрономии в то время почти всюду возлагалась обязанность составления календарей для общего употребления; поэтому первое печатное произведение, вышедшее из-под пера Кеплера, был календарь на 1595 год, в котором числа считались по новому стилю, введенному в католических землях уже 12 лет тому назад. Несмотря на то, что календарь его снабжен был статьею, объяснявшею всю необходимость и своевременность календарной реформы, его единоверцы, как они говорили, предпочитали оставаться в разногласии с Солнцем, чем в согласии с папой, и были очень недовольны Кеплером. Протестанты в это время были вообще значительно образованнее католиков, но все-таки не могли еще освободиться от религиозных соображений в чисто научных вопросах. «Мы видим в папе рыкающего льва, – говорили они, – и если примем его календарь, то должны будем ходить и в церковь по его звону». Поэтому вопрос о календарной реформе в Германии, или в протестантских странах, пришлось отложить еще надолго. Через 17 лет после того, в 1613 году, Кеплер, по желанию императора Матвея, чтобы побудить протестантов к принятию реформы, написал диалог между двумя католиками, двумя протестантами и математиком, просвещающим своих собеседников по календарному вопросу и, разумеется, убеждающим их в необходимости реформы; однако сам Кеплер не имел такого же успеха среди своих единоверцев, и новый календарь был введен у протестантов лишь значительно позднее.

Этот первый календарь, равно как и многие другие, которые издавал Кеплер впоследствии, содержал в себе метеорологические и разные другие предсказания и приметы. Такого рода предсказания являлись в календарях Кеплера как наследие прошлого, по той же причине, по которой во многих наших календарях являются до сих пор еще брюсовские предсказания, а не потому, что Кеплер – особенно в более зрелом возрасте – придавал им какое-нибудь значение. Во всяком случае, для этого было тогда гораздо более разумных оснований, чем в наше время. Прежде всего, тогда считалось неприличным, чтобы преподающие астрономию отвергали или даже относились с недоверием к астрологии, а всякие предсказания основывались на астрологических соображениях. И если мы припомним, что наше настоящее свободомыслие по отношению к астрологии зависит, главным образом, от того, что оно теперь никому не возбраняется, и что мы ведем себя совершенно иначе в тех случаях, где такого разрешения еще не последовало, – то уже одного этого довода достаточно будет для извинения Кеплера. Кроме того, все последующие календари издавались Кеплером исключительно с целью поддержания своего существования, а без предсказаний их никто не стал бы покупать. Чтобы лучше уяснить себе это, опять достаточно вспомнить лишь то, как тщательно мы сами прячем свои убеждения и даже отказываемся от них, чтоб сохранить за собой службу, официальное положение и вообще беспечальное житье.

Следующие слова Кеплера не оставляют ни малейшего сомнения насчет того, как он смотрел на предсказания и на астрологию. В одном из своих писем он говорит: «Чтобы ищущий истину мог свободно предаваться этому занятию, для него необходимы по меньшей мере пища и помещение, у кого нет ничего – тот раб всего, а кому охота идти в рабы? Если я сочиняю календари и альманахи, то это, без сомнения, – прости мне, Господи, – великое рабство, но оно в настоящее время необходимо. Избавь я себя хоть на короткое время от этого – мне пришлось бы идти в рабство еще более унизительное. Лучше издавать альманахи с предсказаниями, чем просить милостыню. Астрология – дочь астрономии, хотя и незаконная, и разве не естественно, чтобы дочь кормила свою мать, которая иначе могла бы умереть с голоду?»

Эти замечательные слова являются вполне заслуженным укором человеческому обществу, обыкновенно не умеющему обеспечить жизнь замечательных людей и тем принуждающему их тратить значительную часть своего времени на такие занятия, которые с успехом могли бы быть выполнены людьми с несравненно меньшим умственным цензом. Разве и в наше время многим выдающимся людям не приходилось и не приходится вступать в подобные же сделки с современной астрологией? Чистая наука, чистое стремление к истине и доныне еще очень мало ценятся человечеством, несмотря на всю его хваленую просвещенность.

На календарные свои предсказания Кеплер смотрел совершенно так же, как и мы. В январе того года, на который вышел календарь, он между прочим пишет Мэстлину: «Мой календарь пока верен: в нашей стороне стоят неслыханные холода». Эти слова ясно показывают, что Кеплер не смотрел на свои предсказания как на нечто важное. Но, может быть, гороскопы, которые он составлял по всем правилам искусства, пользовались – особенно в первое время – несколько большим его доверием. Некоторые его письма показывают, что в молодости он допускал влияние светил на события человеческой жизни. Так, в одном из писем к Мэстлину он прилагает свои правила к сыну его, родившемуся несколько месяцев тому назад, и говорит: «Сомневаюсь, будет ли он жить». Ребенок действительно скоро умер. Нужно заметить, что письмо это писано было в то время, когда умер собственный сын Кеплера и когда он находился под живым впечатлением этого горя, а затем слова эти мы находим в письме к глубокоуважаемому им наставнику; поэтому необходимо допустить, что Кеплер говорит это серьезно. Однако с течением времени он совершенно освободился от всякой веры в астрологию и, делая свои предсказания, обыкновенно говорил, что сказанное, наверное, «либо случится, либо – нет». На это указывают и слова его в брошюре, посвященной описанию звезды 1604 года. «Если кто спросит: Что же случится? Что предвещает эта звезда? – Тому я отвечу без всяких колебаний: предвещает целую кучу разных сочинений, которые напишут о ней различные ученые, и множество работы для типографий». «Я обязан употреблять мои силы, – прибавляет он, – по мере возможности, на усовершенствование астрономии, а не браться за роль общественного прорицателя… Но если бы мне можно было свободно говорить обо всем, что происходит в Европе и в среде церкви, то я сильно поразил бы всех. „Грешат троянцы как внутри, так и вне городских стен“, – сказал Гораций».