Несгибаемый. Не буди лихо… - Константин Калбазов

Вот и сейчас мистер Дайсон с наслаждением втянул носом сигарный аромат, всем своим видом давая понять, что Аттвуда внимательно слушают и он может продолжать. На самом деле в настоящий момент хозяин кабинета как бы разделился. Одна его часть слушала помощника. Вторая обдумывала другой вопрос.

– Признаться, меня куда больше волнуют американцы, – между тем продолжал Аттвуд. – Если у русских есть только нефть и парочка изобретателей, построивших новый двигатель, то в Америке хватает как нефти, так и мозгов. Умники со всего света стекаются за океан сплошным потоком. Причем каждым из них владеет навязчивая идея непременно добиться успеха. Разумеется, правительство САСШ им не оказывает поддержки, но и не мешает. Для финансирования там хватает пронырливых и дальновидных толстосумов. Вот где работы более чем достаточно. Пусть позиции нашего клуба там и сильны как никогда.

– Европейские страны? – возвращая сигару в шкатулку, с задумчивым видом спросил мистер Дайсон.

– Опасения вызывают только Франция и Германия. Остальные в руинах, – пожал плечами Аттвуд.

– Отсюда я делаю вывод, что тебе нужно за океан.

– Слава богу, у нас теперь есть Трансатлантические авиалинии. Дирижабль домчит меня до Америки всего за три дня.

– Н-да. Трансатлантические линии – это замечательно. Но тебе, пожалуй, больше подойдет Трансъевроазиатская авиалиния, – вновь откидываясь на спинку кресла и скрещивая пальцы на животе, произнес мистер Дайсон.

– Но… – Аттвуд в недоумении посмотрел на своего босса.

– Не понимаешь?

– Нет. Я понял, что вы настаиваете на сосредоточении усилий в России. Но не понимаю, при чем тут именно Трансъевроазиатская авиалиния.

Год назад таковая была открыта. И пусть рейсы отправлялись только раз в неделю, всем было понятно, что это только начало. Русский Дальний Восток постепенно набирал силу и становился все более и более привлекательным. И теперь до Владивостока можно было добраться прямо из Парижа.

– И потом, – продолжил Аттвуд, – мне показалось, что вы признали правильность моих выводов.

– Признаться, Эдвард, от тебя я ожидал большей проницательности. Пойми, в Америке, конечно, сосредоточено много мозгов, и они готовы на все, чтобы добиться успеха. Но они только пытаются что-то создать. В России умников пока всего двое, но они уже построили свой двигатель. И если из известного нам хотя бы половина – правда… Конечно, шансы, что эти двое прогорят, довольно велики. Но мне не хотелось бы рисковать. Насколько я помню, этот самый Пастухов – весьма занимательная личность и успел обзавестись целым ворохом врагов. В том числе и в среде уголовников.

– То есть вы считаете, что мне необходимо отправиться в Сибирь и разыскать тех самых бандитов, с которыми у Пастухова серьезный конфликт? Обеспечить их бегство и натравить на него?..

– Именно.

– Только, боюсь, для начала мне придется сделать остановку в Петрограде. Во-первых, нужно разыскать следы этих каторжан. А во-вторых, начать кампанию в прессе в отношении Пастухова. Надо напомнить обывателям о том, что этот индивид успел поссориться с целой прорвой решительно настроенных людей.

– Вот теперь я вижу, что не зря остановил свой выбор именно на тебе, – удовлетворенно произнес старик.

– И все же, мистер Дайсон, я по-прежнему убежден, что самое лучшее наше действие – это предоставить возможность этим двоим прогореть самим.

– Ты можешь быть убежден в чем угодно. Но сделаешь то, что говорю я. И сделаешь со всем прилежанием, – жестко сказал хозяин кабинета. – И коль скоро мы не можем атаковать напрямую, мы сделаем эдакий ход конем. Ты все понял?

– Разумеется, – коротко кивнул Аттвуд.

После ухода своего главного помощника мистер Дайсон разложил перед собой бумаги и приступил к работе. Несмотря на преклонный возраст, он продолжал удерживать бразды правления компании в своих руках. Сыновья, само собой, также принимали участие в работе. Более того, случись с Дайсоном несчастье прямо сейчас, и он ничуть не сомневался, что парни подхватят семейное дело и компания продолжит работать, словно и не произошло смены руководства.

Джеймс Дайсон положил много сил на то, чтобы не просто воспитать достойных сыновей, но и чтобы оба они прекрасно дополняли друг друга. Чтобы даже помыслить не могли о предательстве. Они всегда должны были оставаться одним целым. И, похоже, ему удалось добиться своего.

Но сидеть просто так? Нет, он не мог себе этого позволить. Если бы он находил удовольствие в садоводстве или огородничестве, быть может, и занялся бы грядками и клумбами. Но тяги к этому у Дайсона нет. Вместо этого он предпочитал работать с железом, создавая все новые и новые машины и механизмы. Именно в этом он находил искреннюю радость.

Казалось бы, есть пост председателя тайного клуба промышленников, отнимающий немало сил, нервов и времени. И не сказать, что Дайсон хотел бы оставить это кресло. Но настоящее удовлетворение он все же испытывал только тогда, когда творил.

Дверь открылась, и в кабинет вошел вышколенный дворецкий. Не произнеся ни слова, он положил на угол большого стола, обшитого зеленым сукном, блестящий поднос с корреспонденцией. Коротко поклонился. И все так же молча вышел.

Мистер Дайсон еще какое-то время работал с бумагами. Потом наконец протянул руку к корреспонденции. Для начала просмотрел газеты. Ничего интересного. Обычное дело: одни репортеры обличают тайный клуб, другие откровенно их высмеивают, требуя без обиняков назвать конкретные имена. Ну, коль скоро эти обличители говорят «А», так пусть они в таком случае скажут и «Б».

Кто бы сомневался. Правдоискатели либо упрямо делают вид, что не замечают этих нападок, либо вступают в спор, неизменно придерживаясь обвиняющего тона. Но конкретных имен нет. Дайсон не сомневался, что у затеявшего эту игру Пастухова был список членов тайного клуба. Пусть не полный, но был. Его просто не могло не быть. А вот сколь-нибудь приемлемых доказательств не имелось. И если найдется хотя бы один репортер, который необдуманно назовет имя… Адвокаты буквально разорвут его на части. Впрочем, репортеры это также понимают. Вот и не лезут на рожон, несмотря на множественные провокации.

Хм. А, может, Аттвуд все же прав. Не нужно явственно мешать Пастухову самому похоронить свою перспективную идею. А она перспективная. В этом нет никаких сомнений. Разве что самую малость, исподволь продолжать сеять зерна сомнений.

Нет. Этот упертый тип не отступится. Одно то, что он русский, уже говорит о многом. Этот народ отличает подчас невероятное упорство в достижении поставленных перед собой целей. Причем даже если это будет стоить невероятных усилий и больших жертв. Да, если русские решат, что это им нужно, остановить их невозможно.

Поэтому никаких сомнений. Необходимо действовать радикально. Причем в первую очередь убирать именно Пастухова. Он наиболее опасен из-за своей непредсказуемости и упрямства. С Кессенихом потом можно будет сладить и иными путями. Он немец до мозга костей, а этих отличают рационализм и прагматизм.

В правильности своих выводов мистер Дайсон убедился этим же вечером. Он вновь находился в своем кабинете, когда получил вечернюю корреспонденцию. И там среди прочего было донесение из России. Это помощник Аттвуда старается. Напрасно. Подсидеть своего шефа у него не получится. Во всяком случае, пока Дайсон при здравом уме и твердой памяти.

Вот, значит, как. Русским ученым удалось получить синтетический каучук. Ну-ну. Молодцы. В настоящий момент открытие не было сколь-нибудь значимым. Имеющийся спрос с запасом перекрывается предложением природного каучука.

Нет, потребности в каучуке будут постоянно расти, это неоспоримо. Но ведь именно исходя из прогнозируемого роста, сейчас и закладываются все новые и новые плантации гевеи[2]. Так что у синтетического каучука есть только один шанс быть востребованным – если он окажется значительно дешевле природного. А это сомнительно.

Практически сразу же поползли слухи, что успех Лебедева якобы дутый. Мол, на самом деле все совсем не так, и группа потерпела неудачу. Хм. Ну-ну. Наивная попытка отвлечь от открытия. Впрочем, о причинах происходящего мистер Дайсон узнал тут же.

Оказывается, открытием заинтересовался Пастухов. А этот молодой человек любил наводить тень на плетень. Значит, либо Лебедеву удалось открыть дешевый метод производства синтетического каучука, либо Пастухов рассмотрел в этом какой-то потенциал. А в прозорливости ему не откажешь. Он может видеть на дальнюю перспективу.

Итак, Аттвуд абсолютно прав. Пастухов и сам не верит, что может добиться успеха с двигателями внутреннего сгорания. А потому готовит площадку для отступления. Каучук – это совершенно иная ипостась. Резина – уже давно известный товар, потребность в ней год от года только растет. И в основной массе – для производства автопокрышек и камер.