Унесенная в дюны. Африканские дневники - Татьяна Гальман

Мамаду Танджа (фр. 10 Mamadou Tandja, род. В 193811 Маине-Соро а12 Ни гер13 – президент Нигера с декабря 1999 по февраль 2010.

Убедившись, что все в деревне «слава Богу», мы опускаемся на колени у воды. В прошлый свой приезд наш попутчик нашел на берегу деревенской лужи-озера мелкие нежно-фиолетовые орхидеи. Сегодня мы соберем их семена и отправим на экспертизу во Францию.

Я едва слышно вскрикиваю от боли: в ногу мне впивается злобный крам-крам. Эта колючка – чудо природы. Результат тысячелетней борьбы за выживание. Острые крючочки-иголочки невозможно отодрать от одежды или шерсти. Впившись в ткань, или надёжно оседлав животное, колючка путешествует по стране и миру в поисках лучшей доли. Вооружившись пинцетом (спасибо вам, швейцарцы, за незаменимый ножик), я пытаюсь избавиться от жуткой семечки.

Неожиданно ногу пронизывает страшная боль. «Снимай штаны!», – командует Лоран. Плохо соображая от страха, я лихо скидываю красные шаровары. Да не здесь же! Уже в машине мой обидчик нашёлся: по ноге ползал испуганный муравьишка.

Собрав, наконец, семена в баночку, а детей Лорана в багажник джипа, мы отправляемся домой. В машине у меня начинается жар и рвота.

Из персонала в французском госпитале в субботу – только устрашающего вида стервятники во дворе. Это обнадёживает. Вызванный доктор не скрывает своего раздражения. Еще бы, такую партию в теннис пришлось прервать! Он недовольно швыряет ракетку в угол кабинета, натягивает кипельно-белый шуршащий халат на помятую майку и шорты. Из-под медицинской робы забавно торчат волосатые ноги. Пахнет дорогими духами и спортивной площадкой. Неожиданно врач лучезарно улыбнулся. Он признал новенькую из танцевального клуба. «А я ведь говорил вам, мадам, что вам следует танцевать вальсы и танго, а не лазить по негритянским трущобам в сомнительной компании. У вас, моя дорогая, переутомление и солнечный удар. Пусть служанка приготовит вам легкий ужин из овощей, свежий сок. Отрегулируйте кондиционер, примите ванную и отправляйтесь, голубушка в кровать. Питье и сон. Вы – абсолютно здоровы.»

Всю ночь меня знобило. Ломили суставы, страшно болела голова. С утра в понедельник, выпив десятую по счету таблетку жаропонижающего, я отправилась на работу. Оттуда на служебной машине я была доставлена в бессознательном состоянии в африканскую, к счастью, больницу.

Анализ крови, практически обязательный в Нигере при температуре больше 38 градусов, показал острую запущенную форму малярии. Я не узнавала близких, бредила, металась в жару. В бреду, мне вдруг стало казаться, что у меня растут пальцы рук и вот уже они толще предплечий и длиннее ног и так тяжелы, что пошевелить руками я уже не могу.

Загадка

Какое самое опасное животное в Африке? Грозный царь зверей задирающий 500-килограммового буйвола? Самка бегемота, способная, спасая собственное дитя, в щепки разнести 15-метровую моторную пирогу с десятком пассажиров? Упрямый и злобный африканский слон? Смертельно ядовитая флегматичная мамба? Неверно.

Правильный ответ: малярийной комар.

По данным «Всемирного доклада о малярии 2011 года», в 2010 году произошло 655000 случаев смерти от малярии, что на 36000 меньше, чем в предшествующем году. Несмотря на то, что ежегодное снижение на 5% является значительным прогрессом, показатели смертности остаются однозначно высокими.

Почти месяц я пролежала в постели. Ослабшая, с дрожащими от напряжения коленями я словно тень бродила по дому, цепляясь за выступы в стенах, чтобы не упасть. Осунувшийся за время моей болезни муж поил с ложечки и менял повязки на пылающем лбу. Заботливый Сильвен варил мне жуткие на вкус целебные отвары из кинкилиба.

Кинкилиба (от Та Ли Либа – вот – дерево (волоф, Сенегал) – травянистое растение широко используется в западной Африке благодаря своим лечебным и общеукрепляющим свойствам. Настойки из кинкилиба применяют для профилактики и лечения малярии.

На исходе третьей недели я, с трудом перебирая босыми ногами, отправилась в ванную. Из последних сил рухнула в море пены и ароматов. Но тут, как у Корнея Ивановича, откуда не возьмись… таракан! Да еще размером с хороший финик, лоснящийся, с препротивными усами. И бух в мою пену!. Резво вскочив из ванны, я с диким воплем понеслась за аэрозолью. Так кончилась моя болезнь. Африканские врачи спасли меня от смерти, а вернул к жизни – африканский таракан.

Вернувшись через несколько дней на занятия в танцевальный клуб для белых бездельников, я с радостью отмстила незадачливому лекарю. «Случайно» и с всей силы вонзив 7-сантиметровый каблук ему в ногу, я лучезарно улыбнулась, прощебетала «миль пардон» и закружилась в ритме чаровника Штрауса.

Собранные у лужи растения оказались вовсе не орхидеями. Ну и что! Зато какой был день…

Глава 9. Зима/Базарный день в Аюру

На дворе декабрь. Ветер разогнал последние тучки, и у нас навечно воцарилось лето. Пронзительно голубое небо, золотое солнце. Прогноз погоды в Ниямее на телевидении записывают наверное раз в году: «Сегодня ясная, солнечная погода. Температура воздуха 35 градусов».

К вечеру стало холодать. С утра на работу спешат закутанные в яркие шарфы и теплые куртки африканцы. На голове – шапочка-петушок или детский капор с огромным цветным помпоном, а на ногах те же сланцы. Ну нет на рынке зимней обуви! Как-то мне встретился старичок в лисьей, потрёпанной жизнью, шубе. Холода… Ночью до +19 С°.

Впереди выходные, и мы отправляемся за 350 км. от Ниямея, в Аюру.

Сверкающий «Прадо» несется по пыльной дороге в сторону границы Мали. В машине прохладно, из динамика рокочет Трейси Чепман. Ослики, повозки, пешеходы – как кадры из кино. Мы – по разные стороны экрана.

Айюру. Затерянный в песках городишко на берегу великого Нигера. Полноводная река – пристанище кайманов и гиппопотамов. Последние, по словам местных жителей, обладают весьма склочным характером: днем нежатся в иле и пугают проезжающие пироги. А по ночам забираются в прибрежные огороды, воруют маньок и кабачки, топчут рисовые поля. Местные жители из племени сонгай устраивают на зловредного соседа облавы, охоту, но забияка возвращается вновь и вновь.

Известный французский этнолог Жан Руш снял в пятидесятых годах прошлого века документальный фильм об охоте на это огромное млекопитающее. Вес взрослого животного достигает 2—3 тонн, а многочисленные охотники вооружены лишь пиками. Впечатляет.

Посмотреть можно здесь: http://www.kinopoisk.ru/level/4/people/101138.

День воскресный, и на местный рынок со всех сторон стекается, сползается и плывет население окрестных сел. Грациозные моторные пироги с вздёрнутыми расписными носами доставляют десятки пассажиров из соседнего Мали. В ветхих плоскодонках перебираются соседи с противоположного берега. Управляют такими судёнышками мальчики-подростки лет 12-лет. Ловко балансируя на корме, они отталкивают пирогу от берега длинным шестом. Река подхватывает лодку и словно щепу несет вниз по течению: только успевай уворачиваться от торчащих грозно камней да тихих заводей, где дремлют порой гиппопотамы, и вовремя поворачивай.

А вот переплывает реку огромное стадо буйволов: в стороне от деревни мычит и блеет птичий, а скорее животный рынок. Впереди, вытянув старательно черную морду с огромными острыми рогами, плывет бык-вожак, а рядом, уцепившись за грозный рог, плещется мальчик-пастух.

На тележке, запряжённой осликом трясутся на ухабах женщины буза: замысловатое сплетение косичек, черные платья-распашонки из хлопка, бесчисленные яркие бусы из дешёвого бисера. Буза – рабы туарегов. До сих пор девочек их бедных семей продают, отдают или крадут: и затем в богатых поселениях они выполняют черновую работу, нянчатся детьми чуть старше их самих, а часто становятся легкой добычей для хозяев – любителей молодости. Лица женщин «украшают» зарубки с именами хозяина на тамашек (язык племени туарегов), а на ногах – огромные литые бронзовые браслеты «рабства». Некоторые из моих «белых» знакомых охотятся за подобными украшениями на всех африканских рынках, а затем гордо выставляют «находки» в своих шикарных салонах и прихожих… к моему величайшему стыду.

В 1991 году в Нигере была создана неправительственная организации по борьбе с рабством Тимидрия (в переводе с тамашек Братство). Несмотря на отказ официальными органами признать факт существования данного феномена в Нигере, по данным этой организации, в настоящий момент более 40000 человек принадлежат другим людям и семьям. Данное явление особенно распространено среди туарегов, берберов и пель. Невольники часто становятся жертвами лишений, пыток и сексуальных домогательств.