Большая рождественская книга романов о любви для девочек - Вадим Селин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этого, наконец, вышла в спасительный коридор, где могла успокоиться и расслабиться.
Он специально ищет случая, чтобы меня поддеть, бросает вслед ехидные замечания! Поскорей бы все закончилось, уйти бы отсюда и оказаться дома – с бабулей и братом!
Вскоре гости наелись, и наступила передышка. Они веселились, фотографировались, приходили соседи и поздравляли с праздником.
Мы с Ритой вернулись на кухню и сели за стол. Наконец-то можно поесть самим.
Стрелки показывали 23.55.
У нас тоже собралась неплохая компания – мы с мамой и Ритой, домработница, управляющая и охранник. На холодильнике стоял телевизор. Выступал президент.
Я вяло ковыряла вилкой в тарелке – была настолько оглушена происходящим, что даже пропал аппетит.
В телевизоре забили куранты.
Со стороны гостиной послышались радостные возгласы и звон бокалов:
– С Но-вым го-дом! С Но-вым го-дом! Ура-а!
Мы тоже стали веселиться и поздравлять друг друга.
Через пару минут голоса в гостиной начали затихать.
Я увидела в окно, что гости высыпали во двор и принялись запускать в небо фейерверки и взрывать хлопушки. Мир наполнился звуками, а в небе стало так светло, словно наступили белые ночи, хотя в нашем регионе их нет.
Потом праздник начал постепенно затухать. Гости насытились: одни просто сидели за столом и смотрели телевизор, другие гуляли на улице, а некоторые уже разъехались по домам.
На часах было два часа ночи.
Мы сидели за столом.
Я зевала. Веки упорно слипались, а я так же упорно старалась их раскрыть, появилась заторможенность, звуки по телевизору воспринимались как-то отдаленно. Хотелось опустить голову, вместо подушки подложить руку и заснуть прямо здесь. Вспоминая усталость, которая была три часа назад, стало понятно, что в сравнении с теперешним состоянием я была бодрой, активной и свежей. Вот только сейчас устала по-настоящему.
– Девочки, посуду надо поменять, – устало сказала мама. – Представляю, как вам «хочется» вставать, но надо…
Мы с Ритой с трудом выползли из-за стола, потерли красные глаза, чтобы хоть как-то взбодриться, и отправились в гостиную. К этому моменту мне уже было все равно, в чьем доме я нахожусь. Хотелось только одного – спать. К тому же я слегка расслабилась, потому что благодаря Рите поняла, что все-таки могу ходить в больницу на общих основаниях.
В гостиной приглушили свет, горели только ночники и гирлянды на елке и стенах, а в музыкальном центре тихо играла музыка. Комната периодически освещалась вспышками фотоаппаратов. Стас стоял возле елки и держал фотоаппарат, внимательно просматривая какие-то снимки.
Я собрала на поднос гору грязных тарелок и направилась в коридор, чтобы отнести эти и принести свежие. Но подходя к коридору, я вдруг услышала, что в музыкальном центре заиграла моя любимая песня.
Я притормозила.
Послушаю, а потом пойду.
И расположилась в сторонке возле стены, где никому не мешала, прислонилась спиной к стене, прикрыла глаза, чтобы насладиться музыкой.
Как хорошо… Музыка… Приятный приглушенный свет… Ощущала, как гудят уставшие ноги. Любимые ноты ласкали слух, я полностью погрузилась в медленную, обволакивающую мелодию. Какая красивая… И как хорошо просто постоять с закрытыми глазами… Как было бы здорово оказаться в своем любимом уютном домике, лечь на диван, вытянуть ноги, расслабиться… Укрыться теплым пледом, закрыть глаза, насладиться тишиной…
В теле стало легко и спокойно… Отдалились все звуки… Мне было так хорошо…
И вдруг раздался звон разбитой посуды. Я подскочила на месте и стала дико озираться по сторонам.
И неожиданно увидела у себя под ногами гору осколков.
«Я заснула!»
На меня смотрели все. В том числе и Стас.
Сердце страшно колотилось. Как это могло случиться! Я на секунду закрыла глаза и отключилась! Выронила поднос из расслабившихся рук!
– Простите… – пробормотала я и, присев, стала подбирать осколки.
– Стас, помоги девушке, – сказал отец.
– Она разбила, пусть она и собирает! – отказался парень.
Я замерла с осколками в руках.
– Стас! – с нажимом повторил Роман Сергеевич.
– Это обслуга должна за нами убирать, а не я за обслугой! – заявил он и возмущенно ушел в другую комнату. За ним потрусил лучший дружок Витя.
– Веник принесу… – растерянно проговорила я и отправилась на кухню.
Мне было так больно!.. Я чувствовала такую беззащитность, такое одиночество, так хотелось, чтобы кто-нибудь защитил меня от Стаса! Если бы папа был жив, то обязательно заступился бы и поставил парня на место!
Но его нет…
Взяв веник, я вернулась.
Стас все еще не вышел.
Не хочет со мной пересекаться. Вот и прекрасно! У меня тоже нет особого желания!
«Это обслуга должна за нами убирать, а не я за обслугой!»
Хотелось плакать. Но я терпела.
Ради мамы. Ради нас. Ради ботинок.
Глава 3
Ловушка
К утру мы оказались дома. Едва голова коснулась подушки, я тут же отключилась.
Проснулась в два часа дня. Голова раскалывалась после бессонной ночи. Но еще больше стала раскалываться тогда, когда я вспомнила, где эту ночь провела.
Я приготовила чаю и с чашкой подошла к окну. На улице снова падал снег, и снова нужно было его чистить. Допив чай, отправилась на улицу. Мамы не было – оказывается, немного поспав, она поехала в кафе, потому что с остальными работниками и Русланом нужно было обсудить план предстоящих банкетов, согласовать график работы в связи с тем, что повар, которому сделали операцию, какое-то время будет лежать в больнице. Работа не прекращалась ни на секунду.
Я надела неизменную малиновую куртку с фиолетовыми галошами, взяла лопату и стала убирать снег. Приятный морозец бодрил и щипал щеки. Постепенно я пришла в себя, и в мыслях наступила ясность.
«С Полянским нужно что-то делать, – сбрасывая очередную порцию снега на обочину, где летом растет красивая зеленая травка и цветы, решительно подумала я. – Он испортил мою деятельность в больнице, а теперь при каждом удобном случае старается меня зацепить и показать свое превосходство! То демонстративно сказал про помидоры, то презрительно назвал меня обслугой!»
Вот только что делать – я совершенно не представляла.
В состоянии некоей растерянности и недоумения вернулась домой, устроилась за компьютером и вошла в социальную сеть, проверить, не написал ли мне кто-нибудь.
«Нужно с ним поговорить! – вдруг осенило меня. – Надо обсудить все наши недопонимания! Звонить не хочу, боюсь растеряться, да и вообще он может трубку не взять. Лучше напишу сообщение. Надеюсь, что после этого он прекратит так себя вести. Когда закончатся каникулы, придется встретиться в школе. Но как мы встретимся, если у нас такие трения? Он что, будет каждый день как-то меня колоть? Нет! Надо что-то делать! Надо срочно до конца каникул наладить отношения!»
Может, если напишу, Стас смягчится и успокоится? Вот, например, его родители добрые, они вчера даже не стали брать с нас денег за разбитую посуду, сказали, что такое со всяким могло случиться. Может, Полянский, как сын своих родителей, тоже пойдет мне навстречу?
С этими мыслями я открыла список друзей и начала искать парня. Кстати, хоть он и был в списке друзей, мы никогда не переписывались. В социальных сетях понятие «друг» сильно размытое, у него не такое значение, какое оно несет на самом деле. Друг – это верный и надежный человек, который идет с тобой по жизни рука об руку. А в списке друзей часто находятся люди, с которым даже ни разу и не обменялся сообщениями.
В Интернете все добавляют друг друга в друзья, вот и мы со Стасом однажды так сделали. Кстати, помню, именно я прислала заявку. Просто увидела у кого-то в друзьях и добавила, ведь тогда мы еще не враждовали и были обычными одноклассниками.
Я зашла к нему, чтобы написать сообщение, и увидела главную фотографию. Он поместил тематический новогодний снимок – стоит на фоне елки, а на голове красная с белым помпоном шапка. Я нажала на кнопку «Отправить сообщение» и неожиданно с правой стороны, в разделе, где отображаются новые загруженные фотографии пользователя, увидела… себя!
Стас выложил снимки с Нового года!
Дрожащими руками я нажала кнопку «мыши» и вошла в альбом.
Он назывался «И снова Новый год».
Полянский разместил много сегодняшних фоток, и была заметна в них одна особенность – практически на каждой можно было увидеть меня! Но главное заключалось в том, что я была запечатлена исключительно в те моменты, когда обслуживала гостей – вот с подносом на руках расставляю салаты, вот убираю со стола смятые салфетки, а вот собираю грязные тарелки.
На празднике постоянно блестели вспышки фотоаппаратов. А еще помню Стаса – он стоял возле елки и внимательно просматривал снимки. Но я не придала этому значения, потому что даже и подумать не могла, что он специально весь вечер меня снимал, чтобы потом выставить фотографии в Интернете и посмеяться!
