Призрак с хорошей родословной - Дарья Калинина

— Все равно, — настойчиво повторил Женька. — Вдруг она свалилась еще в какую-нибудь яму и лежит там без сознания.

Мы не стали спорить с мужчиной. Хоть каждая из нас и подумала про себя, что вряд ли Любка, прожившая в этом месте несколько лет, так плохо здесь ориентировалась, что угодила бы в яму. Разве что…

— Она ведь была сильно пьяна, — добавил Женька. — Как и все мы. Лично я вчера здорово набрался.

С этим утверждением трудно было спорить. К примеру, мы даже и не пытались. И пошлепали по мокрой траве по саду, оставляя в серебряной росе цепочки темных следов. Мы с Катькой выбрали для своих поисков фруктовый сад. Изрядно искололись и исцарапались, так как среди фруктовых деревьев тут буйно разросся какой-то сорт крыжовника со страшно колючими ветками, но никого не нашли. Мариша обыскивала пристройки к дому, а Женька решил обойти ту часть участка, которая пребывала, так сказать, в виде, близком к первозданному. То есть заросла травой, полевыми цветами и даже кустарником.

Участок возле дома был настолько велик, что от заброшенного и оставленного на дрова старого дома родителей Виктора до нового дома шла целая поляна, по которой и бродил сейчас Женька. Мы с Катькой отказались от мысли найти Любку во фруктовом саду и присоединились к Женьке, который к этому времени стоял возле пересохшего и потому заброшенного колодца и задумчиво его разглядывал, свесившись вниз.

— Посмотрите, — предложил он нам. — Мне кажется, что внизу что-то лежит.

Мы наклонились и посмотрели в колодец. Воды в нем не было уже давно. Только та, которая попадала в колодец после дождей. А этой ночью и в самом деле несколько раз начинал идти дождик, превратив дно старого колодца в месиво. И в этой грязи и в самом деле мокло что-то, похожее на человека.

— Это не Любка, — поспешно отшатнулась Катька. — Она вечером была одета во что-то яркое. А там какая-то дерюга.

Женька проворчал что-то о том, что нужна лестница или багор, чтобы вытащить нечто, лежащее на дне колодца. За поисками подходящих инструментов пришлось вернуться в дом. Виктор как раз спускался из мансарды. И немедленно присоединился к поискам. С его появлением все быстро наладилось. Нашлась и лестница, и веревки. Мы дотащили лестницу до заброшенного колодца и опустили ее туда. При этом в окне мансарды мелькнула женская фигура. Любима наблюдала за нами, не спеша присоединяться.

Виктор спустился в колодец первым.

— Нащупал? — крикнул ему Женька.

— Это просто старое пальто! — воскликнул Виктор, поднимая в руке что-то влажное и грязное. — Просто пальто!

Он вылез на поверхность и бросил влажную тряпку на траву.

— Мне кажется, я его видела в доме, — пробормотала Мариша.

— Ну да, — кивнул Виктор. — Это Любкино старое пальто. В городе она его носить уже стеснялась. А в деревне на случай неожиданного похолодания в самый раз. Оно висело на веранде.

— А как оно оказалось тут? В колодце?

— Откуда я знаю? Может быть, Любка решила наконец навести в доме порядок и выбросила старье, — раздраженно пожал плечами Виктор.

— В старый колодец? — не поверила я.

— А что такого? Место ничем не хуже, чем любое другое, — отозвался Виктор. — С нее вполне бы сталось так поступить. Ладно, чего тут торчать? Пошли в дом. Лично я продрог. Вернется Любка, куда ей деваться. Может быть, пошла прогуляться. Вернется.

И он в самом деле пошел к дому. Мы некоторое время постояли, глядя ему вслед. Потом Женька догнал Виктора, и они двинулись к дому вместе. А мы с подругами остались стоять, глядя на старое испачканное в грязи пальто Любки. Почему-то это пальто вселило в нас страх.

— Где мы еще не искали? — мрачно спросила у нас Мариша.

И мы втроем одновременно повернули головы в сторону старого дома, стоящего в низинке. Сбежав по тропинке, мы с некоторой опаской подошли к нему. Дом и в самом деле некоторое время явно использовался на дрова. Часть его пристроек была аккуратно разобрана, доски и бревна распилены и сложены под навес. Но вторая половина дома была еще относительно цела.

— Тут кто-то недавно топтался, — произнесла Мариша, посмотрев себе под ноги. — Какие-то следы ведут в дом.

Мы переглянулись и решительно шагнули в пролом в стене. Первой Любку увидела Катя.

— Вот она! — сдавленным голосом пропищала Катька, указывая на лежащее на полу женское тело. — Ой, девчонки! Как вы думаете, она еще жива?

Мы с Маришей одновременно бросились к Любке, но увы. Все наши усилия привести женщину в чувство не увенчались успехом. Тело Любки уже похолодело. А ее глаза безжизненно смотрели в потолок.

Глава 3

— Что с ней случилось? — прошептала я. — Мариша, что это у нее такое на шее?

На шее у Любки был обрывок веревки, которая петлей обхватывала ее. Мы невольно подняли глаза к потолку и, вскрикнув, отшатнулись в сторону. Как раз над нами и над тем местом, где лежала Любка, в потолке был вбит крюк, на котором болтался второй обрывок веревки.

— Все ясно, — мрачно произнесла Мариша. — Она повесилась. Но потом под тяжестью тела Любки старая веревка не выдержала веса и оборвалась.

И она показала на измочаленный обрывок веревки на шее у женщины.

— Ой, Любка! — заревела отзывчивая Катюха. — Зачем же ты такое с собой сделала?! Разве же можно так из-за мужика переживать! Грех какой!

— Странно, мне вчера Любка не показалась расстроенной, — пробормотала Мариша. — Злой — да, но не депрессивной.

— Да, я тоже весь вечер опасалась, что она в любую минуту может вцепиться в мужа или в его новую зазнобу. Думала про что угодно, но только не… не о таком, — выдавила из себя я.

— Наверное, потом настроение у нее переменилось, — вздохнула Мариша. — Злость сменилась унынием. Она вышла в сад и побрела куда глаза глядят, чтобы выплакаться всласть. Проходя мимо колодца, швырнула в него пальто. А потом пошла в старый дом и повесилась.

— Однако, находясь в таком расстройстве и спускаясь с веранды, она не забыла накинуть на себя пальто, чтобы не продрогнуть от ночной свежести, — заметила я. — Странно это как-то. Если бы я была так расстроена, то не стала бы думать о тепле. А побрела бы прямо в чем была.

— А может быть, на нее потом накатило, — утерев слезы, произнесла Катька. — Когда меня Сашка бросил, на меня так один раз накатило, думала, руки на себя наложу. А вроде бы все ничего было. И я уже почти себя уверила, что такой кобель мне и самой даром не нужен. А потом в магазине случайно с ним столкнулась. Как домой дошла, даже и не помню. Хорошо, дома мама с бабушкой были. Они меня в чувство привели. А то еще неизвестно, может быть, из окна бы выбросилась. Потому что совсем ничего не соображала.

— Нечего нам с вами спорить, как дело могло было быть, — вздохнула наконец Мариша. — Нужно ментов вызывать. И остальным сообщить нужно. Пошли отсюда!

Катька сделала несколько шагов и застыла, оглянувшись на Любку.

— А как же она? Что, мы ее так и оставим тут одну?

Мы задумались. Любка выглядела такой одинокой в этом заброшенном пустынном доме, что у нас троих снова защипало в глазах.

— Хорошо, — сказала Мариша. — Вы оставайтесь тут. А я пойду и расскажу о несчастье остальным.

И, повернувшись, она быстро зашагала к новому дому. А мы с Катькой, выйдя на улицу, присели возле дома на бревно и затихли.

Подходя к жилому дому, Мариша наткнулась на Женьку, который мирно курил, сидя на крылечке.

— Ну, как продвигаются дела? — весело окликнул он Маришу, но, увидев выражение ее лица, осекся и закашлялся.

— Все очень скверно, — мрачно произнесла Мариша и прошествовала в дом.

Там она обнаружила Прапора, с фырканьем хлебающего воду прямо из-под крана в кухне. Мариша мельком отметила, что ночью воды в кране не было, видимо, отключился насос, подающий воду из скважины в дом. Позвав Прапора за собой, она прошла в гостиную. Там уже сидели Виктор и Любима, держась за руки и явно ожидая завтрак.

— Хорошо, что все уже здесь, — кивнула Мариша. — Пойдемте. Мы нашли Любку.

— Так пусть она сама сюда идет! — отозвался Виктор. — Или она совсем не в состоянии?

— Не в состоянии, — мрачно подтвердила Мариша.

— Да будет тебе! — отмахнулся Виктор. — Не так уж много мы вчера и выпили, чтобы она сегодня на ногах не держалась.

— Дело вовсе не в том, — отозвалась Мариша. — Просто она… Она умерла.

— Что? — хором воскликнули все.

Мариша не случайно загнала всех в гостиную. Она хотела, чтобы в тот момент, когда она сообщит эту трагичную новость, все лица были бы перед ней и она могла бы наблюдать реакцию собравшихся. Что же, Мариша могла быть удовлетворена. Все без исключения были поражены. Но, пожалуй, больше всех Прапор.

— Что? — бормотал он. — Как? Нет, это невозможно!

— Еще как возможно! Она повесилась в старом доме, — отозвалась Мариша и посмотрела на Любиму.