Зыбучий песок - Джон Браннер

- Похоже, здесь, - пробормотал инспектор и перекинул ногу через ограду.

Пол удивился про себя точности его догадки - не далее, чем в пяти ярдах от лаза оказалась полянка с сильно примятой травой, в основном, куманикой. Его фонарик наткнулся на какой-то круглый предмет коричневого цвета, повисший на колючках.

Твидовая кепка. Он показал ее Хоффорду.

- Надо думать, принадлежит жертве, - прокомментировал инспектор. Благодарю вас. - Он повертел кепку в руках и заметил: - Крови нет, хотя понятно, дождь.

Теперь мне нужна ваша консультация, доктор. Эта женщина останется поблизости или постарается унести ноги?

- Трудно сказать. Если она в здравом уме, и мужчина действительно на нее набросился, она убежит, но вряд ли доберется до ближейшего жилья, раньше потеряет сознание из-за шока. Это очень тяжелая вещь изнасилование. В противном случае, если она больна, она может с равным успехом быть в пяти милях отсюда или гулять в прострации по соседней поляне.

- До чего же сложные создания, человеки. - Хоффорд повернулся к дороге. - Ладно, я, пожалуй проверю сначала окрестные дома, вдруг кто-нибудь видел у себя на пороге ревущую девчонку. Если нет, придется прочесывать территорию. Ну и мерзкую же ночь она выбрала для своих приключений.

Пол не пошел за ним к машинам. Звук капель, падающих не голые ветки, в добавление к ранее выпитому, привел к известному результату, и он решил воспользоваться моментом и покончить с этой малой проблемой до того, как она начнет серьезно ему мешать.

Неуклюже продираясь через цеплявшуюся за ноги куманику, он забрался в глубь подлеска, и, поеживаясь от холода и темноты, остановился перед деревом.

"Мирза со своими триллерами. Вот и название: Охота Веденхолов."

Он выключил фонарик, чтобы сберечь батарейки, и черная тоска голого леса навалилась на него всей своей тяжестью. Тишина оставляла желать лучшего, зато темнота была полной. Мокро бормотал дождь, будто природа жаловалась на его вторжние; голоса доносились слабо, слов не разобрать, и от этого возникало ощущение, что он попал в какой-то другой, изолироваггый мир, и хотя сквозь деревья он видел свет фар и машины, фигуры возле них казались не людьми, а бледными тенями, и, так же как голоса, расплывались и таяли в воздухе их перемещения, движения, жесты. Руки и ноги растворялись в переплетении веток, головы - в черном небе.

"Узник платоновской пещеры, наблюдающий за тенями огромного мира. А минуту спустя на дороге: кто вы такой, что вы здесь делаете? Инспектор Хоффорд, я доктор Фидлер, мы же с вами только что разговаривали. Меня зовут не Хоффорд, вас не Фидлер, а весь этот мир - ложь и обман, палатка иллюзиониста, и представление закончено:"

Пожав плечами, он повернулся, чтобы вернуться той же дорогой, торопясь немного больше необходимого, потому что это мгновенное видение уж слишком соответствовало окружающей его обстановке.

- Тириак-но?

Голос возник из ниоткуда и произнес это единственное непонятное слово на возрастающей, вопросительной ноте. Пол в смятении замер, луч фонарика заметался по стволам деревьев. Голос, говорящий на незнакомом языке здесь и сейчас, мог означать только то, что его видение стало явью.

Затем он увидел ее, беспомощно прикрывающую глаза от света, и ужас бесследно исчез.

"Не может быть! Господи, какая крошечная! Как кукла!"

Но еще труднее было бы предположить, что сразу две женщины разгуливают по лесу без одежды.

6

Она стояла в луче фонаря, бледная, почти жалкая фигурка. Мир застыл ровно настолько, чтобы Пол мог сразу и до конца, с болезненной ясностью вписать ее образ в свое сознание.

"Ноги до середины икр скрыты в траве, но все остальное поразительно пропорционально, так что: Не выше пяти футов. Возраст? Двадцать, может восемнадцать-девятнадцать, но я почему-то думаю, старше. Убери-ка руку, дай мне рассмотреть твое лицо. Большие глаза. Никогда не видел лиц такого типа. Явно европейское, но со складкой эпикантуса. Может, предки были китайцы? Понятия не имею, сколько поколений держится этот признак. Грудь маленькая, соски почти не пигментированы; пупок не втянут, потому что на животе ни грамма жира, только мышцы; узкие бедра, ноги все расцарапаны колючками, а на боку пятно грязи, как если бы ее толкнули и она упала на сырую землю:"

Она все еще стояла неподвижно, равно готовая и убегать и защищаться.

"Если ты действительно та девчонка, которая отлупила Фабердауна, то ты настоящая дикая кошка. Веса в тебе не больше восьмидесяти фунтов. А я еще говорил - похожа на миссис Веденхол."

Эта несуразность чуть было не заставила Пола рассмеяться, но вспомнив жалкий вид коммивояжера, он вмиг отрезвел. Он был один на один с девушкой, которая легко сломала руку взрослому мужчине, а значит нужно вести себя очень и очень деликатно. Он перебрал в голове варианты и остановился на фразе, которая показалась ему самой спокойной.

- Здравствуй. Я доктор. Я тебя ищу.

Она подняла обе руки со сжатыми кулаками, но не угрожающе, а наоборот жестом страха и растерянности. Потом что-то ответила, но он не смог разобрать ни единого слова.

- Английский, - проговорил он медленно и четко. - Ты говоришь по-английски?

Ее голова метнулась быстрым движением, и Пол узнал этот жест - так мотали головой работавшие у них в больнице сестры-киприотки: балканский эквивалент отрицания.

"Тупик."

Он вдруг заметил, что дрожит. И если ему холодно, то каково должно быть ей? Он взвесил факты: сломанная рука коммивояжера против того обстоятельства, что она заговорила первая, хотя он спокойно мог пройти мимо, никого не заметив.

"Посмотрим. Давай не делать скоропалительных выводов из того, что тебе не нравятся типы в фальшивых старых школьных галстуках."

Как бы то ни было, нужно спешить, иначе Хоффорд заполнит лес орущими людьми, и тогда томительный страх, написанный у нее на лице, обратит ее в бегство. Пол медленно, одной рукой, растегнул плащ.

- Надень, - проговорил он, пытаясь интонацией выразить то, что не могли донести слова.

"Опять какое-то странное движение головой. Может она гречанка? Понятия не имею, на что похож греческий язык. Но, черт побери, что она здесь делает?"

Она настороженно взяла плащ и заскользнула в него одним быстрым движением, не спуская с Пола настороженных глаз.

"Если подойти поближе, она испугается? Что с ней сделал кретин Фабердаун?"

Плащ был ей невероятно велик, так что застегнуть пуговицы не представлялось никакой возможности. Она затянула пояс и глубоко вздохнула, словно выпуская вместе с воздухом всю свою настороженную отвагу. Она вытянула вперед руку, и, припадая на правую ногу, двинулась к Полу. Он сжал в ладони ее маленький холодный кулачок и повел к дороге.