Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус

– Конечно, сейчас выпишу чек, – мгновенно ответила Флавия. – Тебе переведут.

– Нет, если можно, наличными. Знаешь, у меня временно нет счета в банке.

– Извини, – отозвалась Флавия. – Тогда пойдем, я получу по карточке.

Они простились с Марсией и вышли на улицу. Дело уже шло к вечеру, заплатить за электричество сегодня Орестес явно не успевал, но зато завтра… Он был счастлив и болтал без умолку.

Флавия отдала ему деньги у ближайшего банкомата и помахала на прощание рукой.

Когда Орестес добрался до дома, было уже совсем темно. И не только на улице, но и в доме. Орестес вошел в эту темноту с замиранием сердца. Темнота и похоронное молчание – вот чем встретила его квартира.

В столовой на столе горело несколько свечей, и при их колеблющемся свете сидели и ужинали Лидия, Сандра и Фернанду.

Фернанду, который из нескладного подростка превратился в высокого, широкоплечего красавца со жгучими глазами, был теперь главной опорой матери. Он окончил летную школу и работал пилотом в вертолетном парке. Дома он бывал не часто.

Сандра обожала сводного брата. Стоило ей завидеть в небе вертолет, как она начинала кричать:

– Нанду! Нанду! Это летит Нанду!

Сейчас только глаза Сандры с сочувствием обратились к отцу, Фернанду и Лидия смотрели в свои тарелки.

– Это какое-то недоразумение, – сказал Орестес, садясь на свое место во главе стола. – Завтра я все выясню. Возмутительное недоразумение!

– Я потеряла сегодня шесть клиентов, – мрачно сообщила Лидия. – Завтра день ветеранов, и люди хотели привести себя в порядок. За электричество теперь будет платить Нанду. Постельное белье на диване в гостиной.

Больше она ничего не сказала. То, чего так боялся Орестес, произошло, и это было ужасно: его отлучали от семейного очага.

Лидия ушла и увела с собой Сандру. Фернанду направился к себе в комнату.

Оставаться одному в темной молчаливой пустыне было для Орестеса невыносимо.

– Нанду, – тоскливо обратился он к юноше. – Знаешь, я просто не успел! Ты не думай, что я потратил деньги. Вот они! Завтра я заплачу, и все будет в порядке! Ты же знаешь, я человек обязательный и… и люблю тебя как сына.

– Знаю, – добродушно улыбнулся Нанду, – конечно, знаю. Не огорчайся. Ты же тоже знаешь, что все уладится.

После этих слов на сердце у Орестеса полегчало, и темнота уже не казалась такой беспросветно-темной. Однако, ворочаясь на темном диване в гостиной, он со вздохом думал, что с Лидией, конечно, все уладится, но вот с Эдуардой…

Глава 5

Эдуарда спускалась с трапа и уже вглядывалась в толпу встречающих, хотя разглядеть в ней кого-то было непросто – слишком уж далеко.

Но вот они прошли паспортный контроль, вот пробираются в толпе встречающих, но она по-прежнему не видит Марселу. Виржиния, Леу… Почему он не пришел? Что случилось?

Этот вопрос она обратила к Леу, который подошел к ней, взял у нее из рук сумку и по-родственному чмокнул в щеку.

– Да ничего особенного, с приездом! – в своей обычной манере промямлил он. – Ты же знаешь Марселу! Он занят делами фирмы. Очень важное совещание. А маску ты мне привезла?

– Привезла, конечно, – ответила Эдуарда. Она была уже напряжена как струна. Никакое совещание не могло помешать Марселу встретить ее, если он ее любит. Значит, кто-то вмешался, значит…

Она уже хотела сказать матери: вот видишь! Видишь, что я была права, когда звонила, когда беспокоилась, но мать внимательно слушала то, что торопливо говорила ей на ухо Виржиния. Вечно у них какие-то сплетни и пересуды!

Вконец расстроенная Эдуарда направилась к машине. Праздник приезда был безнадежно испорчен. Леу с сумкой молчаливо плелся за ней, и только мама и тетя по-прежнему оживленно беседовали. Так было всегда! Эдуарда всегда оставалась одна со своей болью, своими переживаниями!

Она уже открыла дверцу машины, готовясь сесть, но тут к ней подошла мать, и в выражении ее лица было что-то такое, отчего Эдуарда всерьез испугалась.

– У нас для тебя неприятное известие, Эдуарда, – твердо произнесла Элена. – Ты должна знать.

– Что случилось, мама? Говори! – А сердце уже полетело куда-то в пустоту.

– Марселу ехал из Ангры на машине и попал в аварию. Ему сделали операцию, сейчас ему уже лучше.

– Потому он тебя и не встретил, – печально произнес Леу.

– Где он? Я еду к нему в больницу!

– Я тебя отвезу, – сказал Леонарду.

Элена усадила дочь на переднее сиденье, а сама села сзади. Виржиния торопливо говорила в окно:

– Самое плохое уже позади, Эдуарда. Его жизнь висела на волоске, но после операции он вне опасности!

Эдуарда будто оледенела. Она ничего не говорила, не торопила Леу. Но он и сам понимал, что нужно ехать как можно быстрее.

«Только бы увидеть его! Только бы увидеть», – твердила про себя Эдуарда.

Виржиния с Эленой сидели на заднем сиденье, взявшись за руки. Виржиния уже пересказала Элене, какие страшные сутки они пережили, как опасались повреждения позвоночника и паралича, как удачно прошла операция. Теперь врач сказал, что гарантирует выздоровление, что больной нуждается только в уходе и покое. Она рассказала все самое главное и замолчала, потому что остались кое-какие подробности, которые она сообщить не успела, но которые должна была сначала узнать Элена. Их нельзя было сразу обрушить на Эдуарду.

Леу быстро домчал их до больницы, провел Эдуарду в палату, а сам вернулся к двум женщинам в холл, чтобы принести им по чашке кофе. Они были так взволнованы, так нуждались в поддержке!

Эдуарда присела около кровати Марселу. Он спал. Голова его была обвязана бинтами, но лицо выглядело спокойным, на нем не было ни синяков, ни кровоподтеков.

Девушка осторожно прикоснулась пальцами к его щеке и погладила прекрасное любимое лицо Марселу. Потом прижалась щекой к его груди и замерла. Они были вдвоем, они были вместе, и ничто на свете не могло их разлучить. Опасность осталась позади. Чувствуя щекой ровное биение сердца, слыша спокойное дыхание любимого, она в это верила.

Кто-то вошел в палату. Эдуарда выпрямилась. Вся в белом, со строгим холодным лицом больше всего она походила на сиделку. Вошедшая нянечка и сочла ее сиделкой, начав болтать, будто со своей:

– Ну, сегодня совсем молодцом. А когда привезли, совсем был плох. Теперь и цвет лица нормальный, и дыхание нормализовалось, ясно, что выкарабкается. И невесте его повезло. Она уже выписалась.

– Невесте? – переспросила Эдуарда, вновь леденея.

– А ты что, не знаешь? Такая красавица! Они вместе в аварию попали, но Бог сберег. Видно, крепко любят друг друга, раз он не допустил их гибели! Я тут была, все видела, все знаю, только некогда мне сейчас! Ты ведь новенькая, я потом тебе все расскажу!