Банковский кредит: проблемы теории и практики - Сергей Соломин

Итак, возвращаясь к термину «кредитная деятельность», можно выделить ее следующие сущностные признаки: 1) кредитная деятельность – разновидность банковской деятельности, выступающая ее составляющим элементом; 2) кредитная деятельность – деятельность, представляющая собой систему постоянно осуществляемых кредитных операций (кредитных сделок); 3) кредитная деятельность – деятельность, связанная с размещение денежных средств банка (независимо от источника их формирования) от своего имени и за свой счет; 4) кредитная деятельность, выступая разновидностью банковской, осуществляется надлежащим субъектом (банком или иной кредитной организацией) на основании лицензии Банка России.

Учитывая изложенное, трудно согласиться с мнением, что кредитная деятельность включает помимо операций по предоставлению денег на условиях возврата также операцию по предоставлению «гарантий и поручительств с обязательством выплаты денег в последующем, когда у клиента возникают финансовые трудности»[57]. Только тот факт, что выдача банковских гарантий и поручительств за третьих лиц создает обязанности на стороне выдавшего их банка, позволяет отнести такие операции к пассивным, в которых банк выступает должником, а следовательно, ни о какой кредитной деятельности речи идти не может.

Нельзя согласиться и с мнением, когда авторы категорично определяют принадлежность категорий «кредитная деятельность», «банковская операция» и некоторых других, подлежащих исследованию в настоящей работе, к публично-правовой сфере. Так, В. В. Витрянский определяет, что кредитная деятельность банков как вид банковской деятельности представляет собой деятельность по предоставлению участниками имущественного оборота денежных средств, привлеченных банками (размещенных организациями на банковских счетах и депозитах), основанную на принципах срочности, возвратности и платности[58]. Вместе с тем ученый замечает, что «категория «кредитная деятельность» имеет определенное юридическое значение именно в сфере публично-правовых отношений»[59]. Обосновывается последнее высказывание тем, что кредитная деятельность банков сопряжена с риском возникновения невозможности исполнения ими своих обязательств перед владельцами банковских счетов и вкладов в результате невозврата заемщиками выданных кредитов. Обеспечение же вкладчиков и владельцев банковских счетов, по мнению В. В. Витрянского, «осуществляется Банком России в публично-правовой сфере средствами банковского регулирования и надзора»[60].

Через установленные требования образования банками специальных резервных фондов, обязательные нормативы деятельности банков и кредитных организаций, а также возможные действия Банка России, направленные на реализацию контрольных и надзорных его функций, В. В. Витрянский определяет публично-правовой аспект категорий «кредит», «кредитная деятельность», не имеющих, по его мнению, ничего общего с понятиями «кредит», «кредитный договор», «заемное обязательство», употребляемыми в гражданском праве[61].

Нам же представляется, что юридическая природа отношения определяется его собственным характером, а не порядком обеспечения реализации контрольных и надзорных функций Банка России. И если возникшее кредитное обязательство «строится на началах равенства сторон, оно должно быть признано гражданско-правовым, несмотря на административно-правовые методы его защиты»[62].

Большинство правовых категорий, в том числе и кредитная деятельность, могут быть положены в основу исследований, носящих как публично-правовой, так и частноправовой характер. Непосредственно кредитную деятельность можно рассматривать через государственное регулирование, осуществляемое Банком России, а значит, исследованию будут подлежать публично-правовые отношения[63]. Что не скажешь об исследовании кредитной деятельности, соотносимой с предоставлением банковских кредитов. Последнее носит исключительно частноправовой характер, что не означает исключение публичных элементов при выявлении природы банковского кредитования. Это только небольшой пример, подтверждающий недопустимость установления жестких рамок в определении сущности любого правового явления.

Отнесение кредита, кредитных отношений, кредитования к публично-правовой сфере не ново. Так, Н. С. Малеин в рамках своего исследования 1964 г. отмечал: «Наличие многочисленных специальных норм, регулирующих кредитные отношения, специфические особенности этих отношений, их большое значение в народном хозяйстве и особое правовое положение банка не позволяют согласиться с определением кредитных отношений как гражданско-правовых договорных отношений»[64]. Кредитные правоотношения объявлялись комплексными правоотношениями, органически сочетающими гражданско-правовые и административно-правовые элементы.

В то время (60-е годы XX столетия) основным постулатом признания отношений по кредитованию сложным комплексным институтом советского права, в котором определяющий характер несут административно-правовые (финансовые) отношения, и производный – гражданско-правовые отношения, выступало проявление властных правомочий Госбанка СССР как органа государственного руководства хозяйством[65].

Необходимость сочетания административных и гражданских правоотношений при банковском кредитовании, где первые превалируют над вторыми, свело на нет проявление частноправовых элементов банковского кредита, что для середины XX столетия, скорее всего, соответствовало государственному подходу осуществления финансового контроля и надзора со стороны Госбанка СССР за хозорганами. Основные аргументы того времени в пользу публичности кредитных отношений можно свести к следующему[66].

Во-первых, банк и предприятия – не всегда равноправные субъекты отношений по кредитованию; характер отношений определяется прежде всего правовым положением банка как органа государственного контроля, а также принципами планово-целевого банковского кредита.

Во-вторых, несмотря на то что основанием для выдачи хозоргану ссуды являются лимиты кредитования, Госбанк мог и не выдавать их, если в порядке контроля установит, что предприятие не нуждается в ссуде или для ее получения отсутствуют условия, предусмотренные в правилах о кредитовании.

В-третьих, отказ учреждения банка выдать ссуду не может быть обжалован в гражданско-правовом порядке, предприятие не может также применить в отношении банка гражданско-правовые санкции, поскольку право и обязанность существуют, но они не носят гражданско-правового характера.

В-четвертых, не только получение ссуды, но и отказ от нее со стороны хозоргана должен контролироваться банком, поскольку неиспользование запланированных ссуд может свидетельствовать о невыполнении мероприятий, на которые они предназначались, или о нарушении финансовой дисциплины путем привлечения внеплановых средств.

В-пятых, контрольные функции банка по целевому использованию выданных средств не укладываются в обычные рамки договорных отношений.

В-шестых, в условиях социалистической системы хозяйства банки предоставляют кредиты не в целях получения процента; банковский процент по ссудам приобретает значение штрафной санкции[67].

Н. С. Малеин отмечал тот факт, что «квалификация отношений между банком и хозорганом как чисто гражданско-правовых может быть признана правильной лишь в определенный исторический период»[68]. Ученый вел речь о первой кредитной реформе, которая продолжалась вплоть до 1930 г.{6}, для которой было характерно, что «отношения между банками и хозяйственными организациями принимали форму договорных обязательств, регулируемых нормами гражданского кодекса»[69]. В завершение своего обоснования публичности кредитных отношений Н. С. Малеин писал: «Банку предоставлено право односторонне изменять или прекращать свои отношения с кредитующимся предприятием. Причем основанием для изменения этих отношений служат обстоятельства, не зависящие от выполнения предприятием своих обязанностей перед банком по возврату ссуды… банк вправе вторгаться в отношения между предприятиями и влиять на них»[70].

Естественно, что изложенный подход признания за кредитными правоотношениями только качества публичных находил в юридической литературе обоснованную критику[71]. Не вдаваясь в подробности такой критики, приведем лишь один пример. Так, О. С. Иоффе, исследуя вопрос проникновения в правовое регулирование кредитной деятельности банка норм различных отраслей, в частности, писал: «Выполняя контрольные функции, банк выступает как орган управления, состоящий в административном правоотношении с кредитуемой организацией. Если он выявит отсутствие необходимых для предоставления кредита предпосылок, это будет означать, что, несмотря на установленный лимит кредитования, гражданско-правовое обязательство по выдаче ссуды не возникло. Если же оно возникло, поскольку необходимые предпосылки имеются, банк, не утрачивая своих контрольных функций, не вправе отказать в выдаче кредита именно потому, что состоит с кредитуемой организацией также в гражданских правоотношениях. То же самое происходит и в процессе использования выданной ссуды. Выявив факт использования ссуды не по назначению, банк управомочен досрочно взыскать ее, но не потому, что выполняет административные функции, а потому, что в ходе их выполнения обнаруживаются обстоятельства, служащие основанием расторжения договора банком как одним из его участников»[72].