Безумная страсть - Кристина Аханова

«Тварь безмозглая!» — подумал Егор, увидев, как мокрые пятна проступают на дорогой ткани пиджака. Он решительно подошел к незваному гостю и пнул его:

— Кыш!

Попугай покосился, пробежал несколько шажков, по дороге уронил пиджак и оскорбленно взмыл под потолок. Заложил несколько крутых виражей и шмякнулся на крышу шкафа. Оттуда он тяжело взглянул на Егора, который ответил не менее тяжелым взглядом. И оба отвернулись.

Егор перевернул спальный мешок сухой стороной вверх и лег на него. Допил остатки вина. Камин догорал. Егор молчал, и попугай молчал. Уже засыпая, Егор услышал сверху:

— Охо-хо-нюшки…

Егор проснулся рано — еще не светало — от холода. Камин давно погас, а залезть в спальный мешок он не догадался. Егор посмотрел на шкаф — там никого не было. «Тьфу! — подумал он. — Чего только не померещится с пьяных глаз!»

Вдруг за спиной кто-то чихнул. Егор подскочил. Потом резко обернулся. В камине, зарывшись в теплую золу, грелся попугай.

— Как тебя звать? — хрипло спросила птица, свесив голову набок и строго оглядывая человека.

— Егор, — машинально ответил мужчина и тут же пожалел об этом.

— Гор-ор… — загудело в камине.

И тут раздался звонок.

— Звонят, — раздраженно пробормотал попугай. — Иди открывай…

— Не командуй тут! — огрызнулся Егор и направился к двери, размышляя по пути, как эта птица похожа на маму — умеет перехватить инициативу, сделать из тебя дурака и командовать, подавляя вечной правотой надзирателя.

Погруженный в эти невеселые мысли, Егор распахнул дверь и посторонился. Вошли трое — в замызганных ватниках и несолидных беретиках. Почему-то у каждого в руках был футляр от скрипки. Егор как-то не обратил внимания на эту деталь. И напрасно.

Один из «гостей» притиснул его к стене и, благоухая дорогим парфюмом, неожиданно спросил:

— Где Фердинанд?

У Егора отпала челюсть.

— Ребята! — закричал он. — Я не знаю, что вам сказала мама!.. Я оплачиваю ее прихоти, грешен, каюсь, но не вникаю во все детали, у меня своих проблем…

«Скрипачи» плотно обступили Егора с явно недобрыми намерениями. В это время дверь распахнулась, и еще четверо в ватниках и беретиках вкатили газовый баллон со всеми сварочными причиндалами. «Скрипачи» обернулись.

— Опять конкуренты! — зашипела на них вторая смена. — Дешевка из Молдавии!..

— Да не, Сеня, хохлы, по ряшке вижу! А ну, пошли отсюда! Гады! У москвичей хлеб отбивают!

«Скрипачи» завозились с футлярами, но что-то у них не ладилось с защелками. А москвичи перешли к боевым действиям. Про Егора все забыли, и он пополз в гостиную. Взглянув в окно, Егор обомлел. Прямо на него летел здоровый детина в маске. Спецназовец выбил раму, ввалился в комнату и, не теряя ни секунды, стал стрелять поверх голов из «Калашникова». Все залегли плечом к плечу, как братья, и забыли раздоры и междоусобицы. По коридору грохотали кованые ботинки.

— Лежать! — скомандовали спецназовцы. «Альфа» это была или «Омега», никто не разобрал, но квартиру они взяли чисто. Шкаф не пострадал.

Через пару минут все присутствующие лежали со скованными за спиной руками. Двухметровый верзила прошелся по разгромленной квартире, выудил Егора из-за шкафа, приподнял его без всякого усилия и, держа на весу, спросил:

— Где Фердинанд?

Егор заплакал — от смеха или от ужаса, он сам не понимал. Жалкий, в наручниках, не доставая ногами до пола, он вдруг отважно ответил, дескать, убейте, ребята, не знаю. Егору поверили и отпустили.

Оставшись один в разгромленной квартире, Егор заглянул в камин, но там было пусто. На золе виднелись следы лап и еще теплый помет.

— Вылезай, — сказал Егор, — ушли.

В дымоходе что-то зашуршало и пискнуло. Егор понял, что попугай застрял в узкой трубе. Он залез в камин и, сунув руку в вытяжку, нащупал птицу. Попугай вывалился из дымохода, грязный, как трубочист.

— Фердинанд, — сообщил он, мотая желтым гребнем. — Фердинанд-Фердинанд…

Егор осмотрел стены, изукрашенные автоматными очередями, и вздохнул:

— Придется ремонт делать, Федя…

— Окно вставь, — посоветовал попугай человеку. — Холодно…

3

И начался еще один день русского предпринимателя. Егор купил у техника-смотрителя лист фанеры и лично заколотил разбитое окно. Потом пошел в ближайший супермаркет и купил еды для Фердинанда. Велел попугаю не отзываться на голоса и никому не открывать дверь. А тот упорно сидел в камине, похоже считая его самым безопасным местом в квартире.

Егор разложил бананы и киви перед камином и шепотом спросил:

— А ты в самом деле все видел и можешь опознать убийц?

Фердинанд молча отвернулся от Егора.

— Ну и черт с тобой! — плюнул Егор в сердцах. — Молчание — золото!

Хлопнула входная дверь, раздались торопливые шаги. Егор метнулся за шкаф. Фердинанд, кряхтя, полез в дымоход.

— А где мои рабочие? — спросила возникшая на пороге Екатерина Петровна. Лицо у нее было красное, потное, меховая шляпка сбилась набок. К груди она прижимала толстого бронзового амура. Екатерина Петровна несла его, как мать — младенца, похлопывая по толстой попке. Только недоразвитые крылья и зеленая патина указывали на его древнее происхождение.

Фердинанд выпал из дымохода и прогнусавил:

— Бонжур, мадемуазель.

— Мадам, — машинально поправила Екатерина Петровна и вскрикнула: — Егор, что это?

— Это попугай, мадам, — ответил Фердинанд.

— Егор, ты что, купил его? Он живой? Сколько ему лет? Он говорящий? — Вопросы сыпались скачущим горохом из уст возбужденной Екатерины Петровны.

Обстоятельный Фердинанд, слегка пародируя манеру вышколенного английского дворецкого, ответил:

— Нет, мадам. Да, мадам. Сто пятьдесят шесть, мадам. Да, мадам.

Егор вышел из-за шкафа.

— Мама, зачем ты купила этого ангела? У тебя уже есть такой.

— Ну, в пару… как это… — Подыскивая нужное слово, Екатерина Петровна обернулась к Фердинанду.

— В пандан! — подсказал он.

Екатерина Петровна высокомерно усмехнулась интеллектуально поверженному сыну и вдруг озабоченно нахмурилась.

— А ты купил «Вискас»?

— Зачем тебе «Вискас»? — уныло промямлил Егор, готовый ко всему.

— Не мне, а птичке! — Екатерину Петровну всегда ужасно сердила непонятливость сына. — Посмотри, какой он грустный. Ему явно не хватает витаминов. Я тебе давала витамины. Вспомни рыбий жир!

— Помню, — замогильным голосом отозвался Егор, — и никогда его не забуду. Лучше бы ты давала мне «Вискас». Кстати, это корм для кошек. А для птиц, как его там… «Трилл», кажется.