Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. - Каринэ Христофоровна Кушнарева

новому (5730±40 лет) значению полураспада, то датировка их удревнится примерно на 200 лет. Однако попытки решать сегодня вопросы абсолютной хронологии и периодизации куро-аракской культуры на основе имеющихся радиоуглеродных дат представляются нам преждевременными, ибо для такого обширного ареала, который включает эта культура и в пределах которого представлено столь значительно количество памятников, имеющаяся серия дат в настоящее время крайне незначительна.

В данной связи нельзя не коснуться работы Г.Л. Кавтарадзе, посвященной изучению проблем хронологии эпохи энеолита и бронзы Грузии, а фактически всего Закавказья. Она вышла двумя изданиями — на грузинском (Кавтарадзе Г.Л., 1981) и русском (Кавтарадзе Г.Л., 1983) языках и привлекла к себе внимание специалистов широтой рассмотрения вопросов, учетом новых данных по Передней Азии и сравнительным анализом разнообразного археологического материала. Остановимся только на его выводе по хронологии куро-аракской культуры[5].

Использовав калибрационную кривую Р.М. Кларка, Г.Л. Кавтарадзе получил исправленные радиоуглеродные даты, на основании которых значительно удревнил куро-аракскую культуру, отнеся ее почти целиком к IV тысячелетию до н. э. (Кавтарадзе Г.Л., 1981, с. 139–142; 1983, с. 82; 1987, с. 12). А III тысячелетием до н. э. он датировал триалетскую культуру, охарактеризовав ее как поздний этап раннебронзового века Закавказья. Естественно, это вызвало возражения. Было справедливо отмечено, что реальность исправленных Г.Л. Кавтарадзе дат может быть подтверждена только после получения большой серии новых дат по С14 из памятников Грузии и смежных областей (Андреева М.В., 1987, с. 276). Действительно, база данных по С14 для куро-аракской культуры крайне ограничена. Если к тому же учесть, что некоторые даты из приведенной выше серии радиоуглеродных определений для памятников Закавказья признаются ошибочными (Кавтарадзе Г.Л., 1983, с. 84), то эта база еще более сужается. Выясняется, например, что пока нет ни одной даты по С14 для памятников, которые характеризуют ранний этап куро-аракской культуры (Кавтарадзе Г.Л., 1983, с. 60). Таким образом, принимать предложенную Г.Л. Кавтарадзе датировку куро-аракской культуры было бы преждевременно[6].

Вместе с тем представляется правильной наметившаяся тенденция удревления раннего этапа куро-аракской культуры — не позднее второй половины IV тысячелетия до н. э. Таим образом, он может быть синхронизирован с определенными комплексами Ближнего Востока урукского периода. Очевидно, верхние пределы куро-аракской культуры должны ограничиваться временем около середины III тысячелетия до н. э. (XXV–XXIV вв. до н. э.). В пользу этого могут свидетельствовать, в частности, материалы поселения Арслантепе в Малатье (Восточная Анатолия). Характерные для куро-аракской культуры образцы красноглиняной лощеной посуды представлены там в слое VI В1 иногда вместе с керамикой раннединастических периодов. Последняя преобладает в Арслантепе VI В2 (Frangipane М., Palmieri А., 1983, p. 536–555). В данной связи укажем, что в поселении Телль Хазна I, расположенном южнее Арслантепе, в северо-восточной Сирии и исследуемом с 1988 г. экспедицией института археологии РАН, характерные для куро-аракской культуры глиняные очажные подставки, а также отдельные фрагменты краснолощеной посуды оказались также в комплексе с керамикой раннединастических периодов.

Если же взять поселение Годинтепе IV в Иране, находящееся в самой южной части ареала куро-аракской культуры и представляющее по ряду признаков сравнительно поздний ее комплекс, то оно датируется в пределах первой половины III тысячелетия до н. э. И такая датировка его не вызывает каких-либо серьезных сомнений. Более ранний слой, непосредственно подстилающий здесь куро-аракский, находит определенные связи с хорошо датированными памятниками более южных регионов (Сузы).

Обратимся к комплексам кирбет-керакской культуры. Характерно, что во всех известных случаях последние стратиграфически предшествуют памятникам культуры кубков. А эта культура Северной Сирии датируется второй половиной III тысячелетия до н. э. (Сулейман Антуан Т., 1981, с. 21).

Если же, наконец, провести сравнительное изучение материалов соответствующего времени Месопотамии, мы должны будем обратить внимание на то, например, что металлообработка Двуречья урукского и раннединастических периодов и куро-аракской культуры может быть сопоставлена по общему уровню развития и даже по отдельным образцам бронзовых изделий.

Таким образом, период бытования куро-аракской культуры следует датировать временем от второй половины IV тысячелетия до н. э. примерно до третьей четверти III тысячелетия до н. э. В этих хронологических рамках в целом датируется данная культура в последнее время. К последним же векам III тысячелетия до н. э. должны быть отнесены некоторые комплексы Сачхере и Триалети и бедени-алазанская культура, характеризующие заключительный этап раннебронзового века Закавказья.

В своем развитии куро-аракская культура пережила, несомненно, ряд этапов. Еще в 40-50-х годах на основании сравнительного анализа керамики были сделаны попытки расчленить памятники культуры на три хронологически последовательные группы (Куфтин Б.А., 1941, с. 115; Пиотровский Б.Б., 1949, с. 34–36). В последующем эти периодизации дополнялись и уточнялись (Джапаридзе О.М., 1961; Мунчаев Р.М., 1961; Ханзадян Э.В., 1967; Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1967; Кавтарадзе Г.Л., 1983; и др.), а также создавались новые применительно к отдельным регионам ареала куро-аракской культуры. Так, для Араратской долины выделены периоды ранней бронзы — I, II и III. Они датированы соответственно 3000–2600 гг. до н. э., 2600–2300 гг. до н. э. и 2300–2000 гг. до н. э. (Ханзадян Э.В., 1985, с. 13–15). В развитии раннебронзовой культуры Самцхе-Джавахети намечаются четыре ступени, охватывающие время от второй половины IV тысячелетия до н. э. до XXV–XXIII вв. до н. э. (Орджоникидзе А.З., 1981, с. 17), а Северо-Восточного Кавказа — два больших периода, датируемых в пределах последней четверти IV — третьей четверти III тысячелетия до н. э. (Гаджиев М.Г., 1987а, с. 28, 29; 1987в, с. 13–17). Укажем и на трехэтапную периодизацию памятников Нахичевани, в которой первый этап датирован 3600–3400 гг. до н. э., а третий — 2800–2400 гг. до н. э. (Ашуров С.Г., 1992). Наконец, отметим еще и периодизацию, предложенную Г.Л. Кавтарадзе для памятников куро-аракской культуры в Грузии. Последние объединены в две большие группы. Первая, включающая памятники позднего энеолита и датируемая первой половиной IV тысячелетия до н. э. характеризует ранний этап куро-аракской культуры. Вторая же группа, относящаяся к первой фазе эпохи ранней бронзы (вторая половина IV тысячелетия до н. э.), представляет второй развитой этап культуры (Кавтарадзе Г.Л., 1983, с. 59–104; 1987, с. 10–17)[7].

Тем не менее, ни одна из периодизаций куро-аракской культуры не может быть признана исчерпывающей и всесторонне аргументированной. Мы используем здесь периодизацию, предложенную К.Х. Кушнаревой и Т.Н. Чубинишвили. Несмотря на спорность отдельных положений, она в целом представляется в настоящее время наиболее приемлемой (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 61, 62).

Куро-аракская культура делится ими на три периода. К раннему периоду (3000–2700/2600 лет до н. э.) отнесены такие памятники, как Шенгавит II, Шрешблур, Мохраблур (Кюльтапа) в Армении; Караз (XV–XI) близ Эрзерума; Амиранисгора (горизонт I и могильник центрального участка), Хизанаантгора и Квацхелеби (горизонты Д1, С3, С2 и частично С1), Гудабертка, Озни, Кулбакеби, тквиавские курганы и другие в Грузии;