Прорыв - Александр Сергеевич Ясинский

Именно этот факт, а не гениальная команда начальства, как указывалось в рапорте, привёл к открытию воздушного шлюза за много сотен километров до условленной точки.

Такой грубый просчёт в десантировании явится настоящей неожиданностью для врага. Испуганный и деморализованный, он целыми подразделениями снимался с заготовленных позиций и отступал к спасительным челнокам. Но это произойдёт несколько позднее, а, пока не разобравшись в чём дело, работники внутренней службы принимаются выталкивать БРАК на войну. Солдаты в отчаянье сопротивляются, не осознавая высокого предначертания и не желая умирать на благо вышеупомянутой Отчизны.

В дело всеобщего смятения внёс скромную лепту и Вильба. Всю дорогу он отлёживался в углу, не подавая признаков жизни и являясь наглядным примером вреда пьянства. И вот, не вникнув спросонья в сложившуюся ситуацию, завопил:

– Ура! Бей инопланетян! За генерала Мендоса!

И тут же получил прикладом по голове от и так нервничавшего охранника, и почти одновременно от своих товарищей, но уже намного ниже.

Всё перемешалось в грузовом трюме, и только капитан Бей Круши умудрённый неслабым боевым опытом, скучающе следил за высадкой с верхней палубы, раздумывая, как бы приписать заслугу буде то Великая Победа себе. Ну, или на худой конец, свалить ответственность за поражение на кого-нибудь другого, торжественно назначив того «андрогеным козлом отпущения».

* * *

Приземление было ужасным.

В сиянии и грохоте свалился Джони с розовеющего неба, словно карающий ангел неописуемого гнева. И в точке своего приземления вдрызг разбил вражескую походную кухню. Заложив крутой вираж, десантный корабль скрылся, напоследок осыпав бранью неприятельские позиции.

Пошатываясь, весь перемазанный инопланетным борщом, выбрался Джони из дымящихся руин, и ошалело огляделся.

Теоретически БРАК не мог разбиться, падая даже с большой высоты, поскольку состоял преимущественно из пружинистой резины. Практика, как не странно, также блестяще подтвердила эту теорию. Однако существовал один незначительный, досадный фактор, омрачавший триумф гения биоконструкторов. И прыгающий рядом на асфальтовом покрытии Вильба был живым тому подтверждением. Понаблюдав некоторое время за его потрясающими кульбитами, Джони совершенно не заметил, как наступил рассвет. Первый солнечный луч принёс ужасный возврат к реальности и ураганный огонь отошедшего и перегруппировавшегося противника.

Не помня себя от страха, Джони бежал куда-то, прыгал, падал, катился, ещё больше пачкаясь и всё меньше соображая. К сожалению, остальные бойцы БРАКа действовали не лучшим образом. Генерал Мендос, опасаясь утечки информации, не сформулировал ни каких целей, ориентиров или задач, которые, как знал Джони из многочисленных патриотических фильмов, ложатся на плечи воинам-освободителям. Может и он в свою очередь не был посвящён в оные, а может, знал, но банально запамятовал, ведь с кем не бывает – теперь всё это уже не имело значения. Сейчас, ползая по уши в андрогеной грязи, Джони проходил суровую школу выживания вопреки всему. Хотя, в данный момент те животные чувства самосохранения были далеки от общепринятых напыщенных формулировок. Захваченный сим процессом, он не заметил, как пересёк огневой рубеж, первичную линию обороны, основные укрепления, сея панику и вызывая повсеместные разрушения, и вышел в глубокий тыл противника.

От такой беготни, равно как вследствие колоссального умственного и физического перенапряжения Джони ощутил противную слабость вызванную несварением, которая всё ширилась и росла, пока не превратилась в неотложную потребность.

На счастье он заприметил неподалёку требуемое заведение, и, собрав последние остатки сил, поддерживая значительно прибавившие в весе штаны, единым порывом покрыл остававшееся расстояние. В своём поистине титаническом устремлении он не заметил, как свалившийся с ноги лапоть закатился в какую-ту малозаметную щель в земле.

Надёжно заперевшись на крючок от стального враждебного мира, где шла война, рвались бомбы и гибли люди, Джони с наслаждением расслабился. Однако желанный результат превзошёл все ожидания. Джони совершенно позабыл о бесконечном скрытом потенциале чудесных возможностей своего нового тела. Когда он активизировал соответствующие мышцы, к жизни пробудился терпеливо выжидавший, когда в нём возникнет потребность, сложный механизм турбопривода.

Несомый ревущей реактивной струёй, оставляя широкий шлейф дыма, вознёсся Джони к покинутым небесам, быстрый, словно мысль и смертельный, словно укус крокодила. Там, в зените, где пересекаются пути светил и торговых судов, он протаранил сверхзвуковой атомный бомбардировщик инопланетян и вышел в верхние слои атмосферы. Где в неудобной для себя позе – вниз головой – повис на антенне коммуникационного спутника. Причём пролетавший мимо пассажирский лайнер едва не сошёл с курса от изумления, а пассажиры буквально повыдавливали иллюминаторы носами, в то время, как Джони, раскачиваясь, пытался одной рукой натянуть проклятые штаны, а другой, как ни в чём не бывало мило махать пролетавшим.

* * *

Неумолимое время продолжало своё неспешный отчёт, не теряющий присутствия духа Джони медленно сползал с заиндевевшей антенны под пристальными взглядами телекамер. Меж тем, несколькими километрами ниже, в захваченном лагере противника уже вовсю проходил смотр потрёпанного контингента БРАКа. Отличившихся бойцов вызывали на трибуну, где награждали памятными сувенирами, безделушками или крепким мужским рукопожатиям, а то и просто игриво хлопали по попке.

Бывший штабной генерал Мендос, а ныне временный командарм освобождённого Андрогена, протёр бархатной тряпочкой контактные линзы и громко зачитал имя очередного героя. В этом ему помогали: мегафон, машинописный список и многочисленные лизоблюды и приживальцы из числа писарей, услужливо подсказывавшие незнакомые командарму буквы.

– Джони Моро, родина Горизонт-Сити!

Далеко в небе родился свист, приближаясь, он нарастал. «Воздушная тревога, тикайте братцы!», – истошно заорал чей-то голос, и что-то тяжёлое смачно врезалось в землю. Сброшенного ударной волной командарма водрузили обратно, отряхнули награды. За буграми сдетонировали заложенные при отступлении неприятелем мины-ловушки.

– Здесь! – эхом донеслось из кратера.

* * *

Организованный в честь избавления Андрогена приём горячительных и наркотических напитков носил дружеский и непринуждённый характер. И всё же, сидя на почётном месте, рядом с блистающим новой формой генерала Бей Круши, Джони испытывал некую скованность. Трепетно прижимая к груди наградную репродукцию Верховного Генералиссимуса взасос целующего счастливое детство в лице министра образования, Джони рассеяно слушал хвалебные здравницы. Вокруг толкались, похлопывали по плечам, что-то кричали на ухо грязные и оборванные товарищи по оружию, которые не могли усесться по причине ранения мягких тканей. В разгар праздника внесли пробитый пулей лапоть Джони, перевязанный ленточкой ордена «Почётной Когорты III степени». Сам Круши сделал попытку подняться для торжественной передачи, но рухнул обратно, забрызгав рядом сидящих содержимым своего стакана и желудка. Поэтому роль тамады пришлось взять на себя Дак Дональду.

– Лапоть сей, – откашлявшись, провозгласила она, – мы нашли в секретном подземном бункере инопланетян. Там же находился весь штаб командования Западного Антигуманойдного фронта – все восемьдесят четыре офицера с адъютантами, ближайшим окружением, обслуживающим персоналом, домашними