Последнее дело Друри Лейна - Эллери Квин

Смотритель пробормотал нечто нелюбезное и отступил в тень.

— Это не его вина, — великодушно отозвался инспектор. — Приказ есть приказ. Очевидно, вы получили известия от старика Лейна?

— Да. Его слуга Куоси только что звонил мне. Не обращайте внимания на состояние музея, мисс Тамм, — улыбнулся доктор Чоут. — Я чувствую себя как щепетильная домохозяйка, извиняющаяся перед неожиданным посетителем за беспорядок в кухне. Мы затеяли долго откладываемую генеральную уборку, включающую и вашего покорного слугу.

Они прошли через мраморный вестибюль в маленькую приемную. В комнате пахло свежей краской, мебель была сдвинута в центр и покрыта брезентом. Маляры стояли на подмостках, проводя влажными кистями по стенам и потолку. В нишах затаились задрапированные бюсты великих английских литераторов. В дальнем конце комнаты виднелась решетчатая дверь лифта.

— Не уверена, доктор Чоут, — заметила Пейшнс, наморщив маленький нос, — что я очарована идеей... э-э... позолотить лилию подобным образом. Не было бы более почтительным позволить костям Шекспира, Джонсона[17] и Марло[18] тлеть нетронутыми?

— Согласен с вами, — вздохнул смотритель. — Я сам был против этой идеи. Но у нас прогрессивный совет директоров. Мы сделали все возможное, чтобы не дать поместить современные фрески в шекспировском зале! — Он усмехнулся и искоса взглянул на инспектора. — Почему бы нам не пройти в мой кабинет? Он рядом, и, слава богу, никакая кисть его еще не коснулась!

Доктор Чоут направился по испачканному краской брезенту к двери в нише. Деревянную панель украшало его имя. Он проводил посетителей в просторную светлую комнату с высоким потолком и отделанными дубом стенами, вдоль которых располагались книжные стеллажи. Молодой человек, читавший в кресле, поднял голову, когда они вошли.

— Простите, что беспокою вас, Роу, — заговорил доктор Чоут. — Хочу познакомить вас с друзьями Друри Лейна. — Молодой человек поднялся с приветливой улыбкой и медленно снял очки в роговой оправе. Это был высокий парень с симпатичным лицом, плечами атлета и усталыми карими глазами ученого. — Мисс Тамм, инспектор Тамм, это мистер Гордон Роу — один из самых преданных неофитов Британского музея.

Молодой человек, не сводя взгляда с Пейшнс, обменялся рукопожатием с инспектором.

— Вы отлично знаете, доктор, что полезно для утомленных глаз. Мисс Тамм... Хм... Боюсь, фамилия не слишком подходящая... Инспектор, по-моему, я слышал о вас.

— Спасибо, — сухо отозвался Тамм. — Не будем вам мешать, мистер... как-вас-там. Нам лучше пройти куда-нибудь в другое место, доктор Чоут, и позволить молодому человеку дочитывать его дешевый роман.

— Папа! — воскликнула Пейшнс. — Пожалуйста, мистер Роу, не обижайтесь на отца. Очевидно, его рассердил ваш непочтительный отзыв о фамилии Тамм. — Она покраснела, а молодой человек, нисколько не обескураженный гневом инспектора, продолжал рассматривать ее с холодным одобрением. — Какую фамилию вы бы мне дали, мистер Роу?

— Дарлинг[19], — тут же ответил молодой человек.

— Пейшнс[20] Дарлинг?

— Э-э... просто Дарлинг.

— Слушайте!.. — свирепо начал инспектор.

— Пожалуйста, садитесь, — прервал его доктор Чоут. — Роу, ради бога, ведите себя прилично.

Смущенная упорным взглядом молодого человека, Пейшнс села, инспектор и доктор Чоут последовали ее примеру, а мистер Роу продолжал стоять и глазеть на нее.

— Ожидание становится утомительным, — продолжал хранитель. — Маляры только начали работу — к верхним этажам еще не приступали.

Гордон Роу наконец сел.

— Если я мешаю... — с улыбкой начал он.

На лице инспектора отразилась надежда. Но Пейшнс, бросив на отца предупреждающий взгляд, обратилась к хранителю:

— Вы сказали, доктор Чоут, что генеральная уборка включает и вас. В каком смысле?.. Нет, останьтесь, мистер Роу.

Откинувшись на спинку вращающегося стула за длинным письменным столом, доктор Чоут со вздохом окинул взглядом комнату.

— В переносном. Об этом еще не объявлялось публично, но я ухожу в отставку. Пятнадцать лет жизни я потратил на музей, и теперь пора подумать о себе. — Он закрыл глаза. — Я знаю, чем займусь. Куплю маленький коттедж, который приметил на севере Коннектикута, переберусь туда с моими книгами и буду вести жизнь ученого отшельника...

— Неплохая идея, — сказал инспектор. — Но...

— Просто очаровательно, — пробормотал мистер Роу, по-прежнему глядя на Пейшнс.

— Судя по тому, что рассказывал мне о вас мистер Лейн, вы, безусловно, заслужили отдых, — спешно вмешалась Пейшнс. — Когда вы покидаете музей, доктор Чоут?

— Еще не решил. Понимаете, мы ждем нового хранителя. Он прибывает из Англии ночным кораблем, сойдет на берег завтра утром, и тогда мы посмотрим... Ему понадобится время, чтобы акклиматизироваться, и, конечно, я останусь, пока он не сможет управляться сам.

— Как насчет светского визита, мисс Дарлинг? — внезапно спросил молодой человек.

— Я всегда думала, что Америка ограничивает заимствования из Англии книгами и картинами, — смущенно сказала Пейшнс. — Очевидно, ваш будущий хранитель — известная личность, доктор Чоут?

Инспектор ерзал на стуле.

— Он создал себе репутацию за границей, — ответил доктор Чоут, — хотя не сказал бы, что высшей категории. Много лет он был директором маленького лондонского музея в Кенсингтоне. Его зовут Седлар — Хэмнет Седлар...

— Солидный британский ростбиф для вас! — с энтузиазмом воскликнул молодой человек.

— Его лично нанял председатель нашего совета директоров — Джеймс Уайет.

Пейшнс, сердясь на себя за то, что боится встретиться с восхищенным взглядом мистера Роу, подняла тонкие брови. Уайет был титаном среди великих — образованным Крезом[21] со страстной преданностью науке.

— К тому же Седлара горячо рекомендовал сэр Джон Хамфри-Бонд, — продолжал доктор Чоут. — А его рекомендация многого стоит. Полагаю, инспектор, вам известно, что он десятилетиями был самым знаменитым коллекционером предметов елизаветинской эпохи.

Инспектор вздрогнул и откашлялся:

— Да-да, конечно. Но что, если мы...

— Надеюсь, вы не возражаете против моего присутствия? — внезапно осведомился мистер Роу. — Я надеялся, что кто-нибудь появится. — Он засмеялся и хлопнул ладонью по толстому старинному фолианту, который читал. — Сегодня мой счастливый день.

— Конечно нет, мистер Роу, — пробормотала порозовевшая Пейшнс. — Э-э... доктор Чоут, я провела значительную часть моей юности в Англии...

— Значит, повезло и Англии, — заметил молодой человек.

— ...и всегда чувствовала, что даже самые культурные англичане считают нас довольно симпатичными, но весьма неотесанными варварами. Полагаю, ваше предложение мистеру Седлару было достаточно соблазнительным, чтобы...

Доктор Чоут усмехнулся в бороду:

— Ошибаетесь, мисс Тамм. Финансы Британского музея не позволяют нам предложить доктору Седлару даже столько, сколько он получает в Лондоне. Но он, кажется, с энтузиазмом относится к перспективе присоединиться к нам и ухватился за предложение мистера Уайета. Очевидно, он непрактичен, как и все мы.

— Истинная правда, — вздохнул молодой человек. — Если бы я был практичным...

— Странно, — улыбнулась Пейшнс. — Это не кажется соответствующим британской психологии.

Инспектор громко кашлянул:

— Пэтти, доктор Чоут занятой человек, и мы не можем отнимать у него время, болтая о том, что не имеет отношения к делу.

— Право, инспектор...

— Уверен, что для старого ископаемого вроде Чоута, — заметил мистер Роу, — такое удовольствие побеседовать с таким очаровательным существом, как ваша дочь, инспектор.

В глазах Тамма мелькнуло отчаяние.

— Мы пришли сюда, доктор Чоут, — сказал он игнорируя молодого человека, — узнать о Донохью.

— Донохью? — Хранитель озадаченно посмотрел на Роу, который склонился вперед, блестя глазами. — Что с ним случилось?

— То, что он исчез.

Молодой человек перестал улыбаться.

— Исчез? — переспросил он.

Доктор Чоут нахмурился:

— Вы уверены, инспектор? Полагаю, вы имеете в виду нашего охранника?

— Его самого. Разве вы не знали, что сегодня утром он не вышел на работу?

— Знал, но... — Хранитель поднялся и начал ходить по половику. — Берч, наш смотритель, говорил мне утром, что Донохью не появился, но мне и в голову не пришло... Помните, Роу, я упоминал вам об этом? Понимаете, он нам нравится, и мы предоставляем ему больше свободы, чем другим. К тому же музей закрыт... Так что произошло, инспектор?

— Насколько нам известно, — мрачно ответил Тамм, — Донохью ушел отсюда вчера во второй половине дня, когда группа учителей была здесь на экскурсии, и с тех пор его не видели. Он не появлялся в своих меблированных комнатах, не встретился с другом вчера вечером — просто исчез из поля зрения.