Насилие (ЛП) - Кэмпбелл Нения

Вэл направилась обратно в свое общежитие. Высокий парень-азиат остановил ее, когда она столкнулась с ним на лестнице. Вэл настороженно смотрела на него, как на каждого мужчину, с которым теперь сталкивалась.

— Ты живешь в Отэм? — спросил он. Ее настороженность возросла. Вэл медленно кивнула.

— О, круто. Что ж, я один из ваших наставников.

«Один из моих кто?» — Потом она вспомнила. Наставник-резидент.

— Это мило. — Она двинулась, чтобы обойти его, и снова он преградил ей путь.

— Просто сообщаю тебе, что сегодня вечером состоится обязательное собрание студентов-первокурсников.

— Обязательное? Нам нужно прийти?

— Да, боюсь, что так. Сегодня в восемь часов вечера в Бэй-холле. Даже не думай уклоняться, — весело предупредил он ее. — Мы будем стучаться в двери, начиная с семи вечера, просто чтобы убедиться, что никто не забудет.

Он изобразил воздушные кавычки вокруг забывчивости.

Вэл это не развеселило. Несмотря на то, что парень казался достаточно дружелюбным, она не могла заставить себя отнестись к нему с симпатией.

Почему он так весел?

— Спасибо, что сообщил.

***

Полная решимости забыть о встрече, с воздушными кавычками или без, Вэл забралась в постель, чтобы вздремнуть после ужина из рамена, приготовленного в микроволновой печи, который они с Мэри разделили, когда та не смогла добраться до столовой. До сих пор Вэл была единственной, кто использовал микроволновку.

Наставник оказался так же хорош, как и его угроза. Резкий стук вырвал ее из очередного кошмара, и когда она открыла дверь, то обнаружила, что смотрит на того же парня, что и раньше.

Он улыбнулся ей.

— Привет, опять.

Вэл уставилась на него затуманенным взглядом.

— Ты придешь сегодня вечером на собрание первокурсников?

— Хорошо, — холодно сказала она.

— В восемь часов. Там будет еда, напитки и игры. Будет весело.

Весело. Теперь она слышала, как он стучит в двери ее соседей. Да, верно.

Поскольку ее прежняя одежда помялась после сна, она натянула новую пару джинсов и фланелевую рубашку. Макияж с ее лица сошел, и она задалась вопросом, заметил ли парень-наставник, что ее брови и ресницы не совсем соответствуют ее волосам.

«Он мальчик. Он бы не заметил.

Гэвин бы обратил внимание».

Вэл схватила карандаш для глаз и провела им по слабым рыжевато-коричневым линиям. Затем, закусив губу, накрасила ресницы черной тушью.

«Энджел права, — подумала она, отступая назад, чтобы рассмотреть свое отражение в зеркале. — Я действительно выгляжу бледной».

По крайней мере, она вписалась сюда. Люди не то чтобы стекались в Вашингтон загорать на пляжах. Ее губы слегка изогнулись. Они были бы очень разочарованы, если бы приехали позагорать.

Все первокурсники, остановившиеся в Отэм, — или, по крайней мере, те, кому не повезло оказаться в своих комнатах, когда мимо проходил парень-наставник, — столпились в Бэй-холле. Они оглядывали своих доселе невидимых соседей с нескрываемым любопытством и сексуальными размышлениями.

Вэл встала сзади, ближе всех к двери. Между ее бровями образовалась морщинка, когда давешний парень вошел в дверь с противоположной стороны и улыбнулся всем присутствующим.

— Всем привет — я Адам Лэнг.

— А я Тиффани Лэндштейнер, — представилась блондинка, отделяясь от группы, с которой она болтала, чтобы встать рядом с ним. Вэл узнала в ней бодрую девушку с регистрации.

— Мы ваши наставники!

Они говорили почти, но не совсем, в унисон.

Оглядевшись по сторонам, Вэл не могла избавиться от ощущения, что она находится в центре дрянной рекламы одежды «Олд Нави».

Адам и Тиффани — боже, даже их имена звучали убедительно, — перешли к правилам. Не пить. Не включать громкую музыку после десяти вечера, никаких домашних животных. Не курить в радиусе двадцати пяти ярдов от любых дверей или окон. Правила, на которые по большому счету никто не обращал внимания.

Вэл почувствовала, как у нее начинается мигрень.

Мэри стояла в углу с группой мальчиков и девочек, которых Вэл не узнала. Может быть, именно поэтому Мэри не была в общежитии весь день. Она делала то, что делали обычные студенты колледжа, тусовалась со своими друзьями. Рассказывала им страшные истории о своей сумасшедшей соседке по комнате, которая кричала во сне и жила как привидение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вэл уставилась на нее, пытаясь встретиться взглядом. Если Мэри и заметила, то прекрасно делала вид, что не видит этого. Она ни разу не подняла глаз.

«В любом случае, мне все равно».

Но ей не все равно. В этом-то и проблема.

— ...но если вы будете следовать всем правилам, то проблем не возникнет. Я знаю, что у нас будет отличный год! — «Точно? Могу я получить эти заверения в письменном виде?»

— А теперь, просто чтобы убедиться, что мы все действительно познакомимся друг с другом, — Тиффани размахивала пачкой бумаг цвета календулы, как оружием, — мы сыграем в игры! Ура! Разве это не весело?

Эта девушка серьезно сказала «ура»? Вэл с тоской посмотрела на дверь, но она была заблокирована группой буйных мальчишек, и она не могла заставить себя подойти к ним и попросить отойти.

Наставники описали круги по комнате, раздавая листы бумаги. На них были напечатаны квадратики как в бинго, в центре которых были написаны такие вещи, как «у кого-то два разных цвета глаз», или «кто-то, свободно владеющий не только одним языком», или «кто-то, кто жил в другом штате».

Она всегда ненавидела подобные игры на знакомство. Они вызывали негодование, потому что, по сути, выдергивали ковер из-под вас, одновременно заставляя чувствовать себя так, как будто вы сами виноваты в том, что не смогли удержаться на ногах.

Вэл снова огляделась в поисках Мэри, но та уже была поглощена группой. Однако дверь оказалась не заперта, и Вэл начала прокрадываться к ней. Ни Тиффани, ни Адам сейчас не смотрели на нее, так что, если бы она только могла добраться до...

— Привет.

Вэл взвизгнула и уронила листок, отчего двое парней, находившихся достаточно близко, чтобы расслышать ее сквозь шум, рассмеялись. Она подняла свою карточку, покраснев, а затем развернулась лицом к своему незваному гостю.

Он мягко улыбнулся.

— Я тебя напугал? Извини.

«Черт возьми, я была так близко».

— Чего ты хочешь?

— Э-э... Ну, для начала ты могла бы сказать мне, применимо ли что-либо из этого к тебе.

Он сунул ей свою карточку, и она запоздало узнала в нем того рыжеволосого мальчика, который выступил в ее защиту при регистрации первокурсников. Вблизи он был еще более привлекательным, и она запнулась.

— Я...

Большинство маленьких квадратиков уже были подписаны. Как ему удалось так быстро собрать их так много? Его карточка была настоящей книгой для автографов.

С неохотой она попросила одолжить ей ручку. Он дал, и она расписалась на одном из квадратов.

— Вот.

— Валери, да?

Она кивнула, сжав губы, боясь, что у нее не свежее дыхание. Она ничего не ела с тех пор, как поужинала раменом перед сном, и была почти уверена, что в нем был чеснок. Запах изо рта.

— Я Джейд. — Он пожал ей руку, забирая ее собственную карточку, притворяясь, что не заметил, как та немного порвалась, когда края прилипли к ее потным ладоням. Вэл, однако, заметила это и подумала: «О боже».

— Давай посмотрим... хм. — Он нацарапал свое имя под квадратом для двух языков и изучил свой собственный листок. — Из какого ты штата?

— Калифорния. — «Он, должно быть, думает, что я полная неудачница».

— Неужели? — Джейд посмотрел на нее с притворным скептицизмом. — Не с Аляски? Ха. У тебя есть соседи-кинозвезды?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ха-ха.

— Крутая публика. — Он вернул ей карточку. Она уставилась на одинокую подпись и задумалась, заговорил ли он с ней потому, что был милым или садистом. — Разве ты не хочешь знать, на каком языке я говорю?

Вэл смахнула прилипшую к ладони бумагу на пол.