Любовная капитуляция - Сильвия Соммерфильд

Не имея сил отвечать на вопросы Эрика, он, прихрамывая, направился вперед, а тот двинулся вслед за ним.

Дорога была пыльной и каменистой, и шагать по ней было сущим мучением для людей, привыкших ездить верхом.

У Эндрю имелись причины для раздражения. Во-первых, приходилось внимательно следить за тем, чтобы говорить на английском диалекте пограничья; во-вторых, его выводила из себя мысль, что с ним будут и впредь обращаться как со слугой. Это с ним-то, богатым образованным дворянином, придворным английского короля! Когда он обговаривал задание с Джеффри, ему и в голову не приходило, что изображать угодливость — адская пытка для него.

— Милорд! — сказал он.

— Да?

— Вас труднее будет изобличить, если вы избавитесь от шлема и прочих вещей, свидетельствующих о вашем высоком происхождении.

Гордость Эрика взбунтовалась, но он признал справедливость совета и последовал ему, стащив в себя дорогие доспехи и знаки отличия. Эндрю понимал, что это мало поможет: Мак-Леод двигался, говорил, жестикулировал, как особа королевской крови. Да и сверкающие драгоценные камни, украшавшие меч, лучше всяких слов говорили об общественном положении его владельца. Но Эндрю надеялся, что они успеют пробраться в дом, подкрепить силы и получить медицинскую помощь прежде, чем будут схвачены.

Идти становилось все тяжелее: сказывалось утомление, все ощутимее давала знать о себе рана на голове Эндрю.

— Откуда ты? — полюбопытствовал Эрик.

— Из Дорсетшира, — солгал Эндрю, а перед глазами у него всплыло видение мягких зеленых холмов отчего края.

— Полагаю, ты сожалеешь, что выбрал проигравшую сторону, — пошутил Эрик.

— Временами — да, — пытаясь улыбнуться, ответил Эндрю.

— Сейчас я отдал бы все мое состояние, чтобы увидеть дом и родных, — сказал Эрик со вздохом.

В отдалении показались башни Эдинбурга, и это заставило Эрика перейти на просительный тон: Эндрю не был связан никакими обещаниями или обязательствами, и Эрик понимал, что он имеет полное право оставить его и отправиться своей дорогой.

— Эндрю! — сказал Эрик, останавливаясь. Его спутник вопросительно посмотрел на него. Эрик поколебался, борясь с гордостью, не позволявшей ему унижаться перед простолюдином. Взглянув еще раз на город, он продолжил: — Эндрю, мы оба понимаем, что мой арест — лишь вопрос времени. У тебя сильная рука и острый ум, и мне нужна твоя помощь.

Эндрю по-прежнему не произнес ни слова, и Эрик заподозрил в его молчании затаенную корысть.

— Я буду платить тебе десять золотых в месяц.

— За что? — поинтересовался Эндрю, хотя обо всем уже догадался сам.

Эрик понимал, жизнь его в опасности, а значит, под угрозой судьба его сестер. Вполне возможно, что на карту поставлено нечто большее, чем жизнь. Ему надо, было, во что бы то ни стало найти им надежную опеку.

— В случае моего ареста я бы хотел оставить леди Энн и леди Кэтрин под твоей защитой. Ты бы занял место домоправителя. Я видел, как ты сражаешься, и знаю — тебе можно доверять.

Эндрю невольно улыбнулся его мальчишеской наивности, но ответил серьезно и торжественно:

— Благодарю, милорд. Я сделаю все, что в моих силах. Отныне благополучие ваших сестер для меня превыше всего на свете, — убедительно солгал он.

Эрик облегченно вздохнул.

Они достигли городских ворот, где стража внимательно рассматривала каждого, кто возвращался с битвы. Сразу же за воротами за ними по пятам последовал какой-то невзрачный человечек. Через какое-то время Эрик будет схвачен, но Эндрю, с Божьей помощью, доберется до дома Мак-Леодов, и его план склонить Якова к заключению мира с Англией вступит в следующий этап.

Эндрю беспокоило, что усталость и боль в голове дают знать о себе все ощутимее. Мысли путались, и он, спотыкаясь, брел вслед за Мак-Леодом по улицам незнакомого ему города. Король или один из его приближенных должны вскоре объявиться здесь, а это как раз то, что нужно, подумал он.

Эрик хранил молчание, быть может, потому что Эндрю ни о чем и не спрашивал. Внезапно он остановился, и Эндрю чуть не наткнулся на него.

— Проклятье! — прошептал Мак-Леод.

— В чем дело? — тихо поинтересовался Эндрю.

— Похоже, солдаты уже в доме, а я должен поговорить с сестрами прежде, чем меня обнаружат.

Эндрю пришлось несколько раз сморгнуть, прежде чем мутная действительность вокруг снова обрела четкость.

— Вы совершенно правы, милорд. Но нет ли в доме окна, через которое можно было бы проникнуть внутрь незаметно?

— На заднем дворе есть одно такое. Иди за мной.

Они незаметно по траве пробрались на задний двор; действительно, в темном углу, там, где сходились две стены, имелось небольшое окошко.

Эндрю вытащил меч и по возможности тихо выставил стекла. Предупредив Эрика, чтобы тот не наступил на осколки, он повел его вглубь темной комнаты, как и полагается преданному слуге. Но там им пришлось поменяться: Эндрю почувствовал, что голова у него вот-вот взорвется, и, стиснув зубы, он предоставил хозяину самому находить дорогу в собственном доме.

Эрик поднялся по ступенькам и скрылся за дверью, а на Эндрю нахлынула непреодолимая слабость; он рукой попытался нащупать хоть какую-то опору и нашел ее — стул с высокой спинкой, на который Крейтон опустился в изнеможении, на короткое время впав в беспамятство; когда он очнулся, в камине уже пылал огонь, а на столике стояло вино. Подняв голову, он увидел двух девушек и Эрика, который, стоя рядом, протягивал ему кубок с вином; окружающее его покачивалось, расплывалось, затем снова становилось четким. Приняв кубок, Эндрю обхватил его обеими руками, какое-то время подождал, унимая дрожь, а затем осушил единым духом. Эрик, улыбаясь, налил еще вина — ему и себе.

Затем Эндрю помогли перебраться поближе к огню: видимо, из-за раны его бил озноб; он смотрел на камин и на девушку, склонившуюся над огнем. В какой-то момент она повернула голову и взглянула на него. Эндрю, знавший толк в женской красоте, ощутил, как у него сердце замерло, а затем часто-часто заколотилось в груди. Более очаровательного создания он в жизни не видел. Девушка показалась ему похожей на хрупкую белую розу. Переведя дух, он поспешил развеять страхи, которые могло принести с собой их внезапное вторжение.

— Госпожа, все в порядке, ничего страшного, — сказал он тихо, надеясь вернуть румянец на ее бледные щеки.

— Энн вовсе не испугана, — надменно сказала вторая. — Просто она еще не вполне здорова.

— А-а, — кивнул Эндрю, и глаза его перебежали от старшей сестры вновь к младшей, чтобы еще раз насладиться ее необычайной красотой. — Примите мое глубокое сочувствие.