Мой звёздный тиран - Рин Рууд

этом нет ничего постыдного. Мы всегда выбираем только себя.

— Ты был разочарован… — тихо и честно отзываюсь, не контролируя свой язык.

— Да, был бы очень разочарован, — поглаживает бедро, — потому что я люблю девочек,которые жертвуют собой.

— Но в итоге я не жертвовала собой, — всматриваюсь в его насмешливые глаза.

— Нет, не пожертвовала, но невероятно перепугалась, — обнажает зубы в оскале самодовольной улыбке. — И поняла, что я, — подается ко мне, и его губы почти касаются моих, — бываю очень сердитым. Тебе я понравился таким?

— Нет…

Делает паузу, поднимает ладонью выше по бедру и выдыхает:

— Я, в принципе, готов к десерту.

Глава 11. Я больше не буду!

— Налей мне, Крошка, вина, — Айрон пробегает пальцами от шеи до моей ложбинки между грудей, — после освободи стол, чтобы ты могла на него лечь.

Что он опять задумал?

Мне не нравится его улыбка, но сопротивляться бесполезно.

Встаю под пронизывающим взглядом, тянусь к бутылке и наливаю в бокал вина.

— Так уж и быть, — милостиво вздыхает он, — сделай и сам пару глотков.

Оглядываюсь.

— Немного расслабиться не помешает, Крошка. Совсем чуточку.

Я согласна с ним, поэтому делаю три жадных больших глотка пряного и сладкого вина, запрокинув голову. Часть я проливаю тонкими ручейками.

Будь моя воля, я бы всю бутылку выжрала и ушла бы в пьяный дурман, спрятавшись в него от липкого стыда.

— Довольно.

Вздрагиваю от глухого и недовольного голоса Айрона, и отставляю бутылку. К рукам и ногам волной идет мягкое тепло, и я медленно выдыхаю.

— Ты мне тут пьяная не нужна.

— Прости.

Торопливо и немного неуклюже освобождаю стол от тарелок, блюд, сдвигая их на другую половину, а после салфеткой вытираю шею от потеков вина.

Разворачиваюсь к Айрону, который кивает на стол, но я не спешу выполнять вторую часть его приказа.

— Решила проверить мое терпение.

— А ты можешь… можешь меня сейчас взять и сразу всю сожрать?

— Нет.

— Почему?

— Легла на стол.

— Зачем?

— Третий вопрос, Крошка. Я не люблю вопросы.

Если я сейчас кину в его рожу грушу, после назову рогатым козлом и побегу, то он меня убьет?

У меня получится вывести его из себя до того гнева, который высосет из меня все силы и окончит мои страдания?

Тянусь к блюду с сочными румяными фруктами. Не хочу я медленно угасать от его поцелуев и извращенных игр.

Пусть разом сожрет или просто свернет шею.

— Козел! — в Айрона летит груша, от которой он уворачивается. — Рогатый козел! Твое место среди парнокопытных и блеющих тварей! В козлятнике!

А после я срываюсь в побег, но выходит это неловко, а внутренности спазмируют глубокой болью от того, что моя попа стискивает пробку, а она уже, такое ощущение, размером с бутылку вина.

— Вот сучка.

Айрон тенью кидается за мной, нагоняет у дверей, которые я успеваю с криками распахнуть, а за ними замерли мрачными истуканами охранники. Никто из них даже вздрогнул от моих воплей о помощи.

— Ты пьяная начинаешь буянить?

Какого черта он смеется?!

Где его ярость, которой он меня пугал?!

Он играючи перекидывает меня через плечо, пинком закрывает двери и заставляет меня заткнуться с распахнутыми глазами, надавив пальцами на основание пробки сквозь тонкую ткань подола.

— Тихо.

— Ты меня должен убить… — сдавленно и сипло шепчу я, с трудом выдыхая.

— Ути-пути, — размашисто шагает. — Сам решу, что с тобой делай. Обойдусь без сопливых советов.

Он меня небрежно кидает на стол. Я взбрыкиваю, а он рывком прижимает меня к скатерти и утробно рычит:

— Лежать.

Давит на грудь и глухо клокочет, как злобная зверюга, чьи глаза разгораются с каждой секундой ярче.

Я обмякаю под его рыком, которое отзывается дрожью в легких, и не могу зажмуриться, чтобы оборвать наш зрительный контакт, в котором я беспомощная мышь перед чудовищем.

— Если ты еще не поняла, то ты и есть мой десерт, — задирает подол платья и похлопывает по лобку. — Вот этот сладенький кусочек.

Меня начинает трясти, а Айрон, прищурившись, резко стискивает мой клитор, вырывая из меня испуганный визг, под которым я выгибаюсь в спине. Меня будто пронизывает от копчика до макушки острая стрела электричества.

— Сейчас рогатый козел тебя накажет, — сдавливает горошинку плоти, и я задыхаюсь от боли и сильной судороги. — И блеять будешь ты.

— Прости…

—Я не расслышал.

— Прости, — хватаю ртом воздух, и по вискам текут слезы.

— Что ты сказала? — Айрон с жестокостью палача разминает в пальцах клитор, который горит огнем.

— Прости… — кричу, — прости! Прости! Я больше не буду!

Разжимает пальцы, и я прячу со всхлипами лицо в ладонях. Какая я жалкая!

— Если вздумаешь еще раз выкинуть подобное, то я тебе твои голосовые связки вырежу, как визгливой псине, — садится на стул. — Ты меня поняла?

Глава 12. Его тень

Айрон рывком подтягивает меня попой к краю и резко раздвигает мои колени. Я всхлипываю в ладони, когда он с легкой развязностью закидывает мою правую ногу к себе на плечо.

Никакого стыда и сомнений.

— Не надо…

“О” растягивается в испуганный и удивленный стон, когда горячие губы Айрона накрывают мое лоно, а затем я замираю и вздрагиваю. Влажный и теплый язык скользит с давлением по складкам к клитору, от которого разбегаются искры и уходят слабым спазмом во внутренности.

Айрон выдыхает и вновь проходит языком. И еще. И еще.

Я опять вздрагиваю на столе не в силах контролировать нарастающие судороги, что рождаются под жадным ртом.

Выдыхаю сдавленный стон, мои пальцы скребут скатерть.

Айрон находит мои руки, впившись в меня губами, и через секунду прижимает мои ладони к рогам.

Под новым грубым движением языка, что, кажется, сдирает с клитора часть нервных окончаний, я под громкий стон стискиваю теплые ребристые рога. Выгибаюсь в спине под судорогой, что простреливает каждые позвонок, и выдыхаю через открытый рот, глядя слепыми глазами в потолок.

Это ласки на грани пыток. Они плавят меня, срезают слой за слоем живую плоть, спицами проходят во внутренности, но я не