"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

Серьезность угрозы ядерного нападения Запада на нашу страну для меня стала наиболее ясной и реальной после того, как я лично держал в своих руках материалы, добытые в результате ТФП в диспетчерский пункт американского военного ведомства во Франции, о котором я пишу подробно, как об операции «Карфаген».

Эта сложнейшая операция и ее замечательнейшие результаты явились одним из наиболее веских для меня доводов в пользу необходимости таких операций ТФП, моим моральным оправданием участия в ТФП в Польше.

Из этого следовало, рассуждал я, что мне предстояло использовать все возможности для мобилизации наших совместных с поляками усилий для выявления и разоблачения враждебных замыслов иностранных спецслужб против народной власти и социалистического режима в Польше, а также по использованию ими территории этой страны для подрывной деятельности против Советского Союза.

Значение и сложность этих задач вырисовывались передо мною, на фоне совсем недавних, конца 1970 года, широкомасштабных политических событий, повлекших смену высшего партийного и государственного руководства Польши. Отголоски этих событий, как мертвая зыбь в океане после пронесшегося шторма, продолжали давать о себе знать и на третьем году деятельности новой руководящей команды во главе с Первым секретарем ЦК ПОРП Е. Гереком.

Из короткой прощальной беседы с Ю. В. Андроповым я понял, что председатель КГБ придавал первостепенное значение задаче как можно скорее разобраться во внутриполитическом положении Польши, предупредив меня об ошибках нашего аппарата в Венгрии в 1956 году в оценке положения в венгерском обществе и, в первую очередь, в партии, рабочем классе и кругах интеллигенции.

Зная о личном опыте председателя, который в тот период был послом СССР в Будапеште, я ясно представлял себе его высокую требовательность по этому разделу моих обязанностей, которая меня ожидала после приезда в страну.

Мои воспоминания по избранной мной узкой теме — о ТФП, по существу, затрагивают широкий спектр разведывательной деятельности любой специальной службы. Поэтому желательно посмотреть на эту область действий нашей советской внешней разведки в сопоставлении с действиями западных разведок с позиций сегодняшнего дня.

За прошедшее десятилетие после моего возвращения из Польши в мире, и особенно в бывшем социалистическом содружестве в Восточной Европе, произошли кардинальные изменения. Закончилась «холодная война», на протяжении долгих лет которой, как писал в американском журнале «Тайм» Брюс О. Нелан, «США и Советский Союз боролись за каждый квадратный метр в любом месте земного шара». Обе страны сосредоточивали «друг на друге практически всю свою шпионскую деятельность и использовали большую часть выделяемых на разведку средств».

Но инерция в политическом мышлении государственных деятелей Запада уходит корнями в предыдущий этап международных отношений. Она никак не способствует быстрейшей перестройке деятельности государственных служб и, в первую очередь, западных специальных служб. Окончание «холодной войны» для многих западных политиков и правительственных чиновников «спутало представление о безопасности». Раньше, при противостоянии блоков, было ясно, где враг, где друг и союзник. Четкой была и граница между мирами. И вдруг «все перемешалось. Безопасность распалась на мозаику постоянно меняющихся размытых конфликтов и войн…» (Проэктор Д. Наследие «холодной войны» и политика безопасности. Сегодня. 1994. 12 февраля).

Наша теперешняя действительность такова, что «мертвый начинает хватать живого».

Как бы ни уверяли себя, что со старым уже все кончено и теперь все будет по-новому, мы сами в это не верим.

Да разве возможно мне, прожившему четыре пятых века, из них 65 лет при старом порядке, и верой и правдой отслужившему ему полвека, отказаться, по существу, от всей моей жизни?

Нет, тем более что подавляющая часть ее, система, в которой она протекала, была здоровой, позитивно-созидающей и исторически неопровержимой. Что же касается остальных ее теневых сторон, минусов, издержек, ущербности и даже преступности, то в оправдание можно спросить: а есть ли хоть одна страна в мире, где история не была омрачена кровавыми страстями?

Но не негатив, а исторический позитив является строительным материалом для будущего нашей Родины. Верю, что Россия, как Феникс, воспрянет из пепла сегодняшней разрухи и будет действительно Великим государством, достойным Великого народа. Ну, а сегодня нам надо сражаться сразу на двух фронтах: против остатков старого зла, идущего к нам с Запада, и против собственной склонности создавать себе образ новых врагов.

Известный польский писатель философ-фантаст Станислав Лем говорил: «В человеческой натуре все еще глубоко сидит потребность иметь врага — злого и грозного, который соблазняет и растлевает, обольщает и так или иначе вынуждает творить зло» (Выборча. 1994. № 42. 20 февраля).

Писатель замечает, что мы особенно легко склонны к нехорошим поступкам тогда, когда можно возложить ответственность за них на других, например в толпе.

В этом аспекте индивидуальные поступки и поведение людей для меня были предпочтительнее. Не случайно я никогда не отказывался от ответственности и не уважал тех, кто избегал ее. К сожалению, у нас в службе было немало таких руководителей, которые делали все, чтобы в случае неудачи ответственность за решение возлагалась на других. Характерен в этом отношении стиль многих указаний Центра в резидентуры с оговорками типа «смотрите, мы вас предупреждаем» и т. д.

Возвращаясь к дню сегодняшнему, нельзя не сказать о позициях западных спецслужб в условиях перехода в отношениях Запада и России от конфронтации к партнерству.

Здесь прежде всего хочу отметить, что все заявления на Западе о якобы ненужности разведки звучат чистой демагогией, рассчитанной на наивных людей. Теперь, после возникновения ряда серьезных региональных конфликтов (в Югославии, на Ближнем Востоке), они замолкают, но продолжаются дискуссии о том, какая разведка требуется в современных условиях.

Это последнее направление в выступлениях публицистов не находит поддержки со стороны разведчиков-профессионалов. Думаю, что они разумно не вступают в обсуждение того, что и как может и должна делать спецслужба. Ясно что все, необходимое государству для обеспечения своих собственных интересов.

Здесь уместно сравнить разведку с пресловутым чеховским ружьем, которое если висит на стене в первом акте пьесы, то обязательно выстрелит до конца спектакля. Так и разведка — она не может зря, ни для чего, просто существовать. Ее задача «стрелять», то есть действовать там и тогда, где и когда это востребуют события и интересы ее «автора» — государства.