Горгона. Скипетр Мирозданья - Лана Шеган

а вокруг было все также тихо. Тревога постепенно отходила на второй план, а когда Тавр радостно крикнул где-то сбоку, мы побежали к нему. Певец нашел траву. Густо словно её специально насеяли, килоха росла вдоль стены двумя рядами. Я достала два небольших мешка. Если верить Тавру несколько кустиков хватило его семье на много лет. А уж столько травы хватит на много поколений. Полчаса и мешки полны. Тавр счастливо улыбался.

–Теперь надо идти назад.

–Да, уходим. – Согласилась я. Хотя ужасно хотелось побродить по городу и посмотреть, как жили люди пятьсот лет назад. И даже при везении найти какой-нибудь крутой артефакт. Я тяжело вздохнула и нахмурилась, увидев веселую улыбку эльфа. Он словно догадался, о чем я думаю и теперь издевался.

–Тут наверно столько ценностей…

– Ну и пусть, – огрызнулась я, – наши шкурки ценнее.

Тир согласно кивнул и бросив последний взгляд на такой красивый и заманчивый город, мы пошли к воротам. Чем ближе мы подходили, тем сильнее бледнели. Ворота, которые полчаса назад так гостеприимно нас запустили, теперь были закрыты.

– Что это за гадство? – Не выдержала я. Подергала огромную петлю, висящую на голове какого-то зверя, потолкала. Ничего. Рядом пытался толкнуть ворота Тавр, но его словно ударило током и певец, сильно обжегшись, отлетел на пару метров. Я кинулась к нему, чисто на реакции активировала печать Инсуу и живительная магия окутала певца. Тот был без сознания и его руки, вспухшие уродливыми пузырями, постепенно приобретали нормальный вид. Певец тяжело дышал и был без сознания. Просканировала его на наличие внутренних травм, оказалось все нормально. Скоро придет в себя. Я села рядом на мешок с травой и вытерла пот со лба. Странно, но в городе теплее, чем снаружи. Тир смотрел на меня странным взглядом, нелюдя получившего приятный сюрприз. Да что уж там, не думаю, что Ноярис промолчал о моих способностях своему принцу. Тир, правда молчал, лишь достал из моей сумки фляжку с водой. Я благодарно кивнула, выпила половину и сосредоточилась на сканировании города.

– Можешь не мучиться, я уже просмотрел город, – тихо сказал эльф, – кое-где есть небольшие скопления магии, темной магии. Предлагаю посмотреть, что это, или есть еще предложение попытаться перелезть через стену. Но что-то мне подсказывает, что там мы не пройдем. Цепь заклинания, смыкается на воротах. Цель ограничение прохода. Возможно, развеять, лишь убив создателя.

Я устал кивнула. Светлые заклинания отбирают больше сил, да и печать болит нещадно.

– Как ты думаешь, что происходит? – Спросила я, потому что в голове совершенно не укладывалась все, что нас окружало.

– Это могут быть темные. – Сказал Тир. – Я тоже удивлен, чувствую мощную магию. Такую, какой она была до мора. Но не могу понять, как она возникла.

Я погрузилась в найт, не было тягучего словно муха в паутине состояния, когда выходишь на истинное зрение в проклятых землях, подтвердились мои опасения. И почему сразу было не глянуть на город в найте. Здесь была магия. Была сила. Её вкус был странным, словно хорошее выстоянное с годами вино. И насчет полного окружения Тир был прав, лишь с одним отличием. Не было цепи ограничения, был купол. Сияющий первозданной мощью купол. Единственно теперь возникает вопрос, где жители этого города. Он выстоял в проклятых землях, являясь оазисом жизни, но кто-то же пользовался этим гостеприимством. Для кого открывались ворота, для измученных путников или зазевавшихся жертв. И чем больше я думала, тем больше мне казалось, что мы в ловушке.

Очнулся Тавр, я помогла ему сесть выслушала жалобы и удивленные возгласы на счет счастливого исцеления. Время уходило. Темнело быстро и через пару часов город погрузиться в темноту.

–Ты обещал мне не помогать. – Сказала я Тиру. Тот кивнул головой. – Забудь, если выберемся из этой передряги, как-нибудь со спором решу, а если не выберемся, то и говорить нечего.

Эльф как-то странно на меня посмотрел, хотел что-то сказать, но передумал. Лишь заходили желваки и нахмурились брови.

Самое большое скопление темной магии было где-то в центре города. Сначала решили проверить небольшой сгусток совсем рядом. Прошли несколько хибар и перед нами небольшой темно-зеленого цвета двухэтажный дом. Вокруг него маленький ажурный заборчик. Черные вьюнки с красными цветками почти закрыли окна первого этажа. Мы переглянулись, певец бормотал молитвы светлой богине и почему-то своему богу Рану, эльф сосредоточенно сканировал дом, ну пошли. Дверь была не заперта. Петли не заскрипели хозяйственно смазанные чем-то жирным. Внутрь хлынул свет, выхватывая из полумрака мебель и предметы обихода. Внутри все сжалось от граничащего с любопытством испуга. Как описать чувства, которые взрывали тело миллионами мелких разрядов, заставляя кровь, бешено пульсировать по венам. Как передать то напряжение, когда стоишь перед неведомым, и не знаешь, что ждет тебя впереди. Перед нами был холл, который наверно использовался как гостиная, потому что стояли диванчики и небольшой столик. Мебель была ярких кричащих оттенков радуги. Это было так нереально, что мы все застыла, раскрыв рты. Потом эльф махнул рукой, и мы потопали за ним. Тир сразу взял главенствующую роль, и словно какой шпион, лихо шерстил комнаты. Первый этаж занят под хозяйственные нужды. Что самое странное все было в хорошем состоянии. И мебель, и посуда все бывшее в употреблении, но не гнилое и трухлявое что более подходило бы пятисотлетнему призраку. Было такое чувство, что его хозяева просто вышли на минутку и сейчас вернуться. Меня не покидало чувство, что меня нагло рассматривают, обнюхивают и пробирало отвращение, от мерзкого чувства голода. Странно. Я поделилась своими ощущениями с Тиром, он внимательно выслушал и покачал головой в сомнении:

–Это может быть магия крови. Ты же владеешь этим даром.

Я недовольно поморщилась, вспоминать чувство жажды совершенно не хотелось. Но против воли сглотнула слюни. Тавр с ошеломленным видом разглядывал меня и наверно проклинал тот день, когда решил идти со мной в проклятые земли. Его аккуратные движения в сторону эльфа вызвали злость:

– Да не собираюсь я тебе кровь пускать, просто чувствую, что это хочет сделать кто-то другой.

Певца этот не успокоило, и теперь он почти прилип к Тиру. Ну и пусть. На верхний этаж поднимались более спокойней, там было светло. И почему-то казалось, если есть свет не может быть зла. Или чего-то, что может его причинить. И вправду из небольшого зала, более подходящего для небольших званых вечеров, выходило несколько коридоров, двери, которые попадались нам, вели в небольшие спальни. И вот здесь была видна разруха. Пыль, хлам, паутина и превратившаяся в труху, когда-то красивая мебель. Спустились