Агент 000 - Алексей Абвов

'Конторские' дружно заржали. Для меня было загадкой, что из моего монолога вызвало у них столь сильный прилив смеха, а потому я излучал самую настоящую растерянность.

– Николай, с нас причитается накрытая поляна, — отсмеявшись, начал Аркадий Михайлович, до сих пор сохранявший некоторую отстранённость от беседы и наблюдавший за ней из-за полной чашки чая, которую он никогда не опускал на стол, — ты практически угадал. Алексей Сергеевич, мы спорили на счёт того, сразу вы побежите к Хрущёву с приветом из будущего или окажетесь более благоразумным. Хотя и принятое вами решение тоже не отличается особой оригинальностью. Даже если у вас получится задуманное, что изменит историю того мира, то эти изменения вам самому врядли понравятся.

– Почему интересно?

– Подумайте, какую цель вы хотите достигнуть — чтобы вместо СССР разрушились США и Западная Европа, так, или СССР стал неоспоримым единственным мировым гегемоном, как США сегодня?

– Да, это было бы достойной целью.

– Это скорее было бы скорее недостойной местью за то, что разрушился в нашей истории СССР. Вы думаете, что в мире от этого стало бы лучше, чем сейчас?

– Лучше бы было нашему народу, а остальной мир пусть о себе сам позаботится.

– Вот вы сейчас думаете как обычный диктатор, потенциальный кандидат в военные преступники. Как вы относитесь к Гитлеру, кстати?

– Как к преступнику и убийце. Он развязал кровавую войну, в которой погибли миллионы людей.

– А вы не думаете, что отдав победу в холодной войне СССР и повергнув Запад в пучину глобального экономического кризиса, вы не развяжете третьей мировой войны, да с применением ядерного оружия? И что победивший Союз не превратиться потом в монстра, по сравнению с которым нацистская Германия покажется невинным младенцем?

Если не сказать, что я выглядел смущённым и подавленным, то это значит — ничего не сказать. Внутри я был буквально раздавлен, прекрасно понимая, что Аркадий Михайлович прав. Желая благ и счастья своему народу, вернее народу, который только похож на него, я могу принести множество бед и страданий другим и в итоге тому же самому народу. И, наверное, самым простым решением будет не вмешиваться, изучая, наблюдая, делая свои выводы.

– И что же вы предлагаете? — с сильным смущением в голосе спросил я, — только наблюдать и не вмешиваться?

– Ну почему же только наблюдать… вмешиваться нужно, но это вмешательство должно быть в интересах народов всего мира по ту сторону портала, а не только одной его части.

– Вы предлагаете передавать информацию и представителям других государств?

– Нет, простой передачей информации там ничего не изменить. Если тот мир идёт по той же дороге, как и наш, то мы можем с помощью достаточно небольших действий существенно изменить весь исторический процесс. Вы догадываетесь о роли отдельной личности в истории?

– Личности снайпера, который своевременно гасит вредных исторических деятелей? Типа: убили бы Ленина, и не было бы Октябрьской революции?

– Почти так. Только вот мало убрать ненужных, нужно ещё продвинуть нужных. То есть тех, кто будет делать историю, а не просто плыть по её волнам. Вот вы думаете, если бы не Ленин и не Октябрьская революция, нам тут было бы лучше?

– Возможно да, — неуверенно ответил я, Империя бы сохранилась, не было бы гражданской войны и разрухи…

– Вспомните Германию Веймарской республики — вот что могло бы быть с Россией, если бы не Ленин. И неизвестно ещё где бы впервые пришел к власти кровавый нацизм, в Германии или России.

– Ну и что же делать нам, по-вашему?

– Мы тут у себя посовещались и решили создать особую спецслужбу. Она будет создаваться и тут и там одновременно. Благодаря нашим знаниям и возможностям, мы сможем направить историю того мира в принципиально другое русло. Это большая и сложная работа, и мы очень надеемся, что вы нам в этом поможете лично и привлечёте к ней своих людей.

– Моих людей? У вас же целая большая организация, или вам нужны учёные?

– Раскроем перед вами свои карты, данная идея никогда бы не получила санкции от нашего руководства. А поэтому вся наша организация останется в стороне. Мы можем привлечь некоторых специалистов, особенно из тех, кто уже покинул наши ряды, но до сих пор остался верен идее. Людей у нас мало, особенно тех, на кого можно реально положиться. Мы можем лишь прикрыть вас, чтобы никто больше не догадался, чем вы будете заниматься. Но вам самим придётся стать агентами спецслужбы, научиться всему тому, что нужно для этого, в этом мы вам поможем.

– А не поздно ли мне и моим людям учиться, мы уже не такие молодцы, самый молодой из нас недавно тридцать пять отпраздновал?

– Ничего, это даже лучше, чем вам кажется. Только взрослого человека можно обучить многим премудростям этой работы, особенно если у него есть к этому талант. Вот, к примеру, у вас такой талант есть.

– Какой талант?

– Талант к перевоплощению. Вам надо было по молодости не в МГУ идти, а в театральный. Были бы сейчас известным киноактёром.

– Бросьте, никогда не видел себя на сцене, а на съёмочной площадке и подавно.

– И, тем не менее, это так. Позже вы и сами себе удивляться будете, уж поверьте моему опыту старого разведчика. Да ещё к языкам у вас склонность явная, сколько вы их знаете?

– Ну…, свободно говорю на английском, немецком, испанском, немного владею французским и японским языком, совсем чуть-чуть китайским, там слух нужен, а у меня он не очень. Сами понимаете, по моей научной работе раньше приходилось много ездить и общаться с коллегами из других стран.

– Вот видите, я не думаю, что вы долго учили каждый язык отдельно.

– Нет, только в школе тяжело было. Нам так английский преподавали, что лучше бы не преподавали вообще. Сейчас мне достаточно сначала просто слушать чужую речь, особенно чужие песни, изучить грамматику, а потом прочесть несколько книг на другом языке и я могу на нём говорить и даже думать. Но так стало не сразу. Когда у меня встал вопрос с необходимостью срочно изучить английский язык, чтобы просто хорошо общаться, то я сначала узнал, что знания языков и склонность к науке и изобретательству противоположны друг другу. Ты или языками владеешь или математическим аппаратом. И именно такая совершенно невозможная задача подвигла меня разработать общую модель языка, как средства представления внешнего мира во внутреннем и созданием среды общей коммуникации. Исписал целую кучу формул, пытался перевести всё в цифры, которые мне всегда были близки. Толку от этой работы не возникло совершенно, разве что потренировался в математике. А потом просто сформировал у себя в голове особое образное представление по одному методу устного мнемонического счёта и вычислений, через визуализацию чисел и формул. Я слышу слово, а потом его вижу в виде особого трёхмерного образа с гранями, и к каждой грани прилепляется слово на каком-либо языке. Эти слова-образы связываются, вернее — слипаются друг с другом только совместимыми ярлыками, так что структура речи на каждом языке получается исключительно своя. Я слышу фразу на одном языке, она перестраивается у меня в голове в визуальную конструкцию из образов, потом, если надо, она перестраивается в конструкцию на другом языке, и я могу сделать точный перевод. Всё это происходит очень быстро, быстрее, чем я сам могу говорить. По-сути у меня получилось одна из мнемонических методик, применяющихся для развития памяти и технического изобретательства. А теперь я в перспективе могу очень быстро освоить любой язык.

После краткого монолога я посмотрел на лица своих собеседников и понял, что минимум половина из сказанного мной сейчас для них осталась совершенно непонятной, но виду никто из них так и не понял, типа того, что я сказал им какую-то известную банальность.

– Это очень редкий талант — создавать такие методики, если бы мы о нём знали во времена вашей молодости, то мы, скорее всего, были бы коллегами по работе.

Снова народ дружно засмеялся. Меня практически отпустило чувство того, что на меня оказывается давление. Даже если оно и было, то я с ним скорее соглашался, оно было для меня приятным. Да и сами дальнейшие перспективы виделись весьма интересными. Будет, естественно, не просто убедить моих людей принять такой план, однако ко всем моим талантам прилагался и талант убеждения. Справлюсь, не впервой. Потом мы ещё долго говорили на разные отвлечённые темы, и 'конторские' ушли, когда была уже глубокая ночь. Под утро мне приснилось, что я в роли Агента 007 спасаю блондинку с большой грудью от целых толп каких-то мелких китайских мафиози, вооруженных автоматами Томпсона. И теперь, совершая утренние процедуры, наконец, чувствовал, что моя жизнь изменилась, изменилась так, как я не мог предположить ещё месяц назад. Мне нравились эти изменения, и я был уверен, что сомневаться уже поздно, теперь пойду до самого конца, каким бы он ни был.