Чайки возвращаются к берегу. Книга 2 - Николай Асанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8
Совещание у полковника Скотта напоминало, скорее, какой-то непринужденный дипломатический раут, тем более что кроме англичан тут присутствовали и эстонец Ребане, и литовец Жакявичус, и латыши Лидумс, Вилкс и Силайс.
Роль хозяйки взяла на себя мисс Нора. Она смешивала коктейли, раскладывала на тарелочки крошечные сандвичи. Не было только лакеев, каждый сам подходил к столу и наливал себе бокал или получал его из рук Норы. Но едва кто-либо заговаривал, остальные умолкали, внимательно слушая, да и бокалы никто не торопился осушить: под строгим взглядом Скотта пить не хотелось.
Главным украшением зала являлся портрет королевы, под которым в непринужденной позе устроился полковник Скотт, покуривавший свою привычную трубку. Свой бокал он поставил на столик с телефонами и не притронулся к нему. С другой стороны столика стоял Маккибин, державший свой бокал в руке, но тоже не пивший. Третьим в этой начальнической группе оказался какой-то господин в визитке, белом галстуке и черных брюках — то ли он пришел со званого завтрака, то ли собирался прямо отсюда на званый обед. Он все поигрывал брелоками на цепочке, прикрепленной к жилетному карману с часами, и это наводило на мысль, что у него в кармане спрятан минифон.
Подчиненные служащие собрались отдельной группой, к ним присоединился и Вилкс. Ребане стоял в центре — сегодня был его день! — и перебрасывался снисходительными фразами то с одним, то с другим из присутствовавших. Лидумс устроился у противоположной стены и рассматривал портрет королевы. Елизавета была написана во весь рост, в коронационном костюме багрового тона, отделанном горностаем. Лицо у нее невыразительное, но приукрашено художником, на фотографиях она выглядела проще…
Хотя совещание носило чисто военный характер, все были одеты в штатское, и внешне оно напоминало деловой разговор в правлении торговой фирмы. Только эта фирма торговала военными секретами и кровью.
Ни Маккибин, ни полковник никого из присутствующих не представляли, но Лидумс видел, что господин в визитке внимательно разглядывает его. Значит, он знал всех присутствующих. Но Лидумс уловил и недоуменный взгляд Ребане на этого господина и понял: лиса Ребане видит того впервые.
— Мистер Ребане! — четко, но мягко произнес Маккибин. — Мы хотели бы послушать вас!
Все двинулись к длинному столу, на котором лежали заранее подготовленные документы.
Ребане поднялся. Держался он гордо, даже надменно, но Лидумс понял, что Ребане нервничает: у него подрагивали пальцы, когда он перелистывал бумаги, лежавшие перед ним.
Но заговорил он довольно спокойно. «Приучился сдерживаться в присутствии начальства», — подумал Лидумс. Не те времена, когда он сам властвовал над жизнями тысяч людей, как это было в эсэсовских частях Гитлера. Здесь он, несмотря на всю его гордость, всего лишь мальчик на побегушках и понимает это. Вот почему ему так хочется доказать этим надменным господам, что он тоже не лыком шит!
— Подготовленные в моей секции Восточной разведывательной школы молодые люди, — начал Ребане, — назовем их Том и Адольф, благополучно проникли за «железный занавес» весной прошлого года. Некоторое время они акклиматизировались, затем вышли в эфир. Передачи ведет Том, Адольф является прикрывающим. За последние три месяца они достигли больших успехов. Вот меморандум основных их сообщений! — Он потряс над столом пачкой бумаг. — Мы получили полные данные о мобилизационной возможности Рижского порта, список и схему расположения рижских предприятий, данные о новой технической оснащенности некоторых аэродромов противовоздушной обороны, расположенных в Латвии. В ближайшее время Том обещает передать данные о дислокации гарнизонных частей и их составе. И все это сделано моими воспитанниками в самый короткий срок!
Он обвел всех ликующим взглядом. Господин в визитке улыбнулся в ответ, Маккибин и Скотт переглянулись. Лидумс подумал: «Под эти данные Маккибин, наверно, получит дополнительные ассигнования». В это время он уловил на себе мстительный взгляд Ребане. И опять подумал: «Ах, Будрис, Будрис, как бы нам пригодилась эта парапсихология. Может быть, ты прочитал бы мои мысли и понял, что мне очень нужна поддержка. Что происходит там у тебя?»
— Я хочу обратить внимание собравшихся господ именно на то, что смелому и ловкому человеку или двум людям было достаточно такого короткого времени. Но вот перед нами оборотная сторона медали: в той же Латвии находится хорошо экипированная и вооруженная англичанами группа Будриса. Здесь присутствует мистер Казимир, представитель этой группы, который может подтвердить мои слова. И что же успела сделать эта группа? А между тем Будрис и его подчиненные категорически настаивают на том, чтобы все связи с Латвией находились под их контролем. Не слишком ли это много за те крохи, которые они дают? Я предлагаю перебазировать часть нашей работы в Прибалтике на группу Тома и его добровольных помощников. Господин Казимир утверждает, что такой параллелизм вреден, но опыт группы Тома…
— Не только вреден, но и опасен! — перебил его Лидумс. — А кроме того, вы, мистер Ребане, не точно излагаете позицию Будриса, хотя она вам и известна. Будрис никогда не настаивал на том, чтобы все связи Запада с Латвией шли через него. Во-первых, это не в интересах нашей группы, так как чревато дополнительными опасностями, а во-вторых, любая обособленная группа, действующая отдельно и по собственной программе, может принести пользу нашему общему делу…
— Прошу меня не перебивать! — глухо сказал Ребане.
— Продолжайте, мистер Роберт! — добродушно произнес Маккибин. Его, видимо, заинтересовало предложение Ребане.
Тихо приоткрылась дверь, вошел референт радиоотдела и положил перед мисс Норой папку с радиограммами. Нора просмотрела их и передвинула Маккибину. Лидумс больше не слушал Ребане. Вернее, он отмечал про себя лишь те пункты в его утомительно длинной речи, на которые потом можно будет возразить. Он следил за тем, как радиограммы от Маккибина перешли в руки полковника Скотта. Тот мельком просматривал их, время от времени милостиво кивая неутомимому Ребане.
Лидумс перебросил Норе записку: попросил передать радиограммы Тома или сводный меморандум. Нора показала записку полковнику, тот кивнул, и вот меморандум на тридцати страницах оказался под рукой Лидумса. Ребане, закончивший свою длинную речь, посмотрел на Лидумса довольно зло, но протестовать не стал.
А Лидумс просматривал радиограммы Тома и все думал о самой странной фразе Будриса в той радиограмме, которая попала к нему несколько дней назад: «Мирдза регулярно получает его письма, которые готовит Янко, правда, не очень умело: подводит почерк…»
Теперь он видел эти «письма» и видел почерк, которым они написаны…
Совершенно неожиданно не только для Лидумса, но, кажется, и для всех присутствующих сразу после Ребане заговорил Маккибин. И совсем не о Томе и Адольфе. Он кратко и холодно сообщил, что недавно получены сведения о провале в Латвии группы американских разведчиков, которых возглавлял некий Бромберг.
Центральное разведывательное управление США так гордилось работой своего детища Бромберга, что отказалось подключить к его группе английскую разведку. Более того, американцы не захотели поделиться добытой Бромбергом информацией. Отделу «Норд» пришлось действовать на свой страх и риск параллельно с уже прижившимся, казалось бы, Бромбергом, что всегда, сказал Маккибин, приводит к излишним опасностям. И вот работник английской разведки вынужден уйти в подполье, а Бромберг скоро предстанет перед советским судом…
Маккибин ставил на рассмотрение собравшихся несколько вопросов: какими средствами и силами располагают органы контрразведки социалистических стран; чем можно объяснить столь частые провалы засланных в пределы этих стран представителей иностранных разведок; какие типичные ошибки допускают засланные в эти страны разведчики? Все эти вопросы, сказал Маккибин, необходимо тщательно исследовать, чтобы сократить количество возможных провалов. Тут он, как и полагается представителю торговой нации, упомянул о том, как дорого стоит подготовка разведчика, особенно если это работник высокого класса. А Бромберга американцы называли в числе самых лучших своих воспитанников…
Лидумс невольно подумал, что вся эта речь построена так, чтобы вызвать на откровенный разговор именно его, Лидумса. По-видимому, англичане и сами не очень верят успехам Ребане, хотя и благодарят его за полученные от Тома сведения. Он уже успел мельком проглядеть эти сведения. Были среди них и отлично разведанные подлинные данные, но большая часть могла оказаться типичной дезинформацией, построенной так, чтобы Лидумс, если ему случится познакомиться с этими радиограммами, понял это. Вот, например, радиограмма Тома о наличии на аэродроме в Латвии тяжелых бомбардировщиков. Не специально ли для Лидумса подброшен этот материал?
