Аруна (СИ) - Лин Айлин

— Понимаешь, — промямлила я, но всё же решила прояснить этот вопрос, иначе не успокоюсь. Любопытство меня когда-нибудь сгубит. Уже раз сгубило: мне ведь было так интересно, смогу ли я заниматься паркуром и прыгать с крыши на крышу, как человек-паук. Допрыгалась. — Я заметила, как он на тебя смотрит. Мне показалось, что Ансгару ты очень нравишься... как женщина.

— Ох, Аруна! — всплеснула руками женщина, но было заметно, что и она об этом знает. Женское сердце не обманешь, мы такое чувствуем. — Даже если и так, как ты говоришь, то замуж он меня не позовёт. Потому что гордый и считает себя неполноценным орком.

— Из-за ноги?

— И из-за потери дара, — тихо ответила она, глядя на весело пляшущий в костре огонь.

— А он тебе нравится? — ляпнула я, не подумав.

— Аруна... — многозначительно и строго протянула она, — это не то, что нам следует обсуждать.

— Хорошо, — легко согласилась я, и сменила тему: — Мама, я хочу ходить вместе с тобой в лес. Я уже ненавижу эти корзины. Мне не хватает движения. Моя душа рвётся на свободу!

— Ох! — изумлённо воскликнула Райла, покачав головой, озвучила свои мысли: — и ты готова весь день, вместо того, чтобы сидеть в безопасном месте, рисковать жизнью в лесу?

— Ну, так ведь ты и другие женщины это делаете каждый день! — нахмурилась я, явно ничего не понимая.

— А ты заметила, что ходят в основном одни и те же?

— Эм, — и замолчала, действительно, почему основная часть орчанок сидят у себя в шалашах, занимаясь рутинными делами, такими, как готовка еды, выделка кожи и пошив, штопанье одежды.

— То-то же, — невесело улыбнулась женщина, — ходят по приказу главной женщины в семье.

— Мама, а где они все живут? — огляделась я, потому что если есть ещё такие же, как мы, то почему они не поселились рядом с нами?

— Они наложницы, я же в наложницы не пошла. Не хочу так, хотя предложения были, — совсем тихо добавила Райла. А моя челюсть отвисла, вот те раз, и здесь есть такое. — И не нужно их осуждать! — вдруг добавила она, заметив на моём лице гримасу презрения. — У них есть дети, их нужно кормить, и это их выбор. Таким образом у них есть нормальная еда, возможность жить в большом шалаше. Целом, без дыр. Они и их дети не мёрзнут, когда наступают холода. Понимаешь? За это им, конечно, приходится много работать, в том числе рисковать жизнью в лесу. Но зато семьи, что взяли их под свою опеку не выкинут сирот за порог. Великий Хеймдалль будет строг на последнем суде, посему никто не смеет нарушать этот закон.

— Понятно, мама, — кивнула я, удовлетворённая этим объяснением и возросшим уважением к самой Райле, какая сильная и решительная женщина. Принципиальная.

И впервые я была рада, что ошиблась в своей оценки. Райла была не такой, какой изначально мне показалась — совсем не мягкой и добродушной матерью-наседкой.

Спала я тревожно, мне снилось, будто я заживо замурована и лежу под толстым слоем земли и нужно срочно найти выход из сложившейся ситуации, но мозг не мог успокоиться, а кислорода с каждой секундой становилось всё меньше...

Я очнулась резко, с бешено колотящимся сердцем и болью в висках. Стараясь не разбудить, спящую рядом мать, села и прислонилась мокрой от пота спиной к крепкому деревянному столбу. Прошло несколько минут, когда я смогла более-менее успокоиться, затем медленно открыть глаза.

Огляделась. Райлы, как оказалось, рядом не было. Зато со стороны входа в шалаш раздавались тихие голоса. Я, собрав волю в кулак (в висках всё ещё стучало), встала и тихо приблизилась к выходу, чуть приоткрыла полог и прислушалась.

— Аруна стала другой, — донёсся до меня грустный голос Райлы. — Её словно подменили, я не узнаю свою дочь...

— Райла, а ты не думала, что это неспроста? — также тихо ответил ей дядька Ансгар, его чуть хрипловатый голос я тут же узнала.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Аруна теперь сможет постоять за себя, — уверенно сообщил ей одноногий орк, — боги забрали у неё что-то, но дали другое, возможно то, что так вам необходимо. Смелость, упрямство и упорство. А, может, и больше этого... Я не нашёл кулон из корней сейки в тех вещах, что вам подарил. Он весьма некрасив и неказист на вид, юная девушка не могла позариться на столь неприглядное украшение. А она его забрала. Купцы с руками бы его у вас оторвали, потому что это отличное вместилище для магической энергии.

Тут я услышала, как моя мать громко ахнула, а Ансгар шикнул на неё:

— Тише ты! Успокойся! Мои слова ещё ничего не значат! Посему, волю Хеймдалля следует принять, не будет твоя Аруна прежней. Или ты хочешь окончательно потерять дочь?

— Нет-нет! Ты что такое говоришь! — было слышно, как женщина искренне испугалась. — Лишь бы жива была, пусть другая уже, но живая... Но магиня... больше нескольких веков в роду орков не рождалось магов, да и рождались ли? Сказки всё это! Ты зря выдумываешь!

— Поглядим, время всё расставит по местам... — мужчина помолчал немного, а потом грозно добавил: — Но помни свои же слова, ежели сомнения вдруг снова закрадутся в твою душу, Аруна — твоя дочь, в неё течёт твоя кровь и кровь Рола.

— Я запомню, — вздохнула Райла и послышался шорох, — пойду спать, друг мой. Завтра рано вставать.

— Иди, Райла, доброй ночи! И я пойду, Визэр для меня приготовил спальное место.

Я не стала дослушивать, как можно быстрее метнулась на своё место, укуталась в попахивающую вытертую шкуру и закрыла глаза, постаралась выровнять дыхание. Через некоторое время в вигвам скользнула мать и заняла своё место напротив меня.

Глава 7 

Проснулась под утро. Отчего-то сегодня было особенно зябко, даже прохудившаяся шкура, которой я накрылась, не особо спасала от холода. Откинув "одеяло", встала и, стараясь не шуметь, выбралась наружу.

Прохладный воздух всё ещё властвовавшей ночи, укутал меня в кокон и заставил вздрогнуть от неожиданности. Встряхнулась, стараясь взбодриться.

Огляделась. Какая оглушающая тишина вокруг. Даже обережный огонь горит беззвучно. Его магическое пламя возвышалось над землёй на несколько сантиметров, изгибаясь в причудливом танце, с трудом оторвав от него взор, посмотрела на тёмное небо, где две фантасмагоричные луны мягко сияли в его бархатной глубине: одна была небольшой, в сравнении с другой, насыщенно фиолетового цвета, вторая едва угадывалась и отдавала лёгким голубым сиянием.

Нереальная картина и пугающая до дрожи.

В какой такой мир меня занесло? Как выжить тут? Раньше я отгоняла все эти бередящие душу вопросы. Я далеко не трусиха, но я боюсь, и это, наверное, правильно. Неправильно не бояться.

Вдохнув насыщенный ледяной воздух, мотнула головой — вот ещё одна проблема: мои волосы, давным-давно превратившиеся в нечёсаные лохмы, туго ударили по плечам, заставив поморщиться от неприятного запаха, к которому я должна была бы уже попривыкнуть, но... нет, меня всё ещё эти ароматы смущали и нервировали. И, что интересно, вшей в шевелюре не было, и с чем это связано, не ведаю, нужно уточнить у Райлы.

Подойдя к огню, присела подле, но теплее не стало, он словно был таким же выстуженным, как и всё пространство вокруг. Пожав плечами, поднесла раскрытую ладонь к самым верхним язычкам, а через секунду отдёрнула — пламя лизнуло, опалив кожу, та теперь горела и я, не зная, как быть, прижала её к холодной земле. Тут же почувствовала облегчение. Словно меня пожалели и приласкали. Благодарно погладила утрамбованную практически до каменной твёрдости землю, хотела было подняться, чтобы смазать руку кусочком жира, как услышала у самой кромки леса хруст, вскинула глаза, вглядываясь в темнеющие, плотно стоящие, деревья. Краем глаза уловила неясное движение, смазанное, быстрое и мне стало страшно.

— Дочка, ты чего так рано встала? — раздался хрипловатый со сна голос Райлы. А я вздрогнула от неожиданности, едва не подскочила, позабыв про ожёг.

— Не спится, что-то, — честно ответила я, беря себя в руки. Помолчала немного и вдруг решила разыграть сценку, — и ты словно от меня отгородилась невидимой стеной, как-будто я стала чужой, — печально глядя на мать, протянула я, — чувствую себя такой одинокой... — всхлип был бы тут к месту, но решила не переигрывать, просто повернулась к ней спиной и понуро опустила плечи.