Никому не верь - Линда Сью Парк

— Одюбон? — прошептал он, едва смея надеяться.

— Ага, — кивнула Эми, и они вместе бросились к застекленной витрине.

Это и в самом деле оказались «Птицы Америки» Джона Джеймса Одюбона. Книгу впервые опубликовали в сороковых годах девятнадцатого века. Исполинский том был открыт на странице с изображением синички-гаички, хотя подпись и называла птицу «хохлаткой».

— Первое издание, «двойной слон», — благоговейно выдохнул Аттикус.

— Вот уж не думала, что когда-нибудь увижу эту книгу своими глазами! — вскричала Эми. — Вы только посмотрите, как детально и точно все прорисовано! Великолепно!

— Что-то не заметил я ни одного слона, — пожаловался Дэн. — Только птицы.

Эми с жалостью покосилась на него:

— «Слон» — это размер. Лист «слон» сам по себе большой, за ним следует «атлас» — сам знаешь, атласы бывают огромными, — а потом «двойной слон». Большего размера не существует.

Мальчик недоуменно сморщил нос.

— Никогда не видел такой здоровенный томище. А ты?

Эми покачала головой.

— Киты, между прочим, крупнее слонов, — флегматично заметил Джейк. — Почему этот размер не окрестили китовым?

— Точно подмечено! — оживился Дэн, подставляя Джейку ладонь. Тот послушно хлопнул по ней.

Эми демонстративно закатила глаза.

— Не обращай на них внимания, — посоветовала она Аттикусу.

Стратегия оказалась мудрой: у каждой новой витрины их с Аттикусом восторги приобретали все более и более бурные формы.

— Боже мой! — Схватившись за сердце, Эми свободной рукой оперлась на плечо Аттикуса.

— Библия Гуттенберга! — Аттикус стиснул ей ладонь.

Дэн с Джейком, стоя по другую сторону витрины, только головами качали.

— Сейчас кусаться начну, — простонал Дэн. — Я, конечно, слышал про эту библию, ну и что? Подумаешь!

— Да во всем мире осталось всего сорок семь или сорок восемь экземпляров! — возмутился Аттикус. — Эта книга миллионы стоит.

— В самом деле? Очень впечатлен, — без тени энтузиазма промолвил Джейк.

— Китайцы первыми в мире начали печатать книги при помощи наборного шрифта и печатного пресса, — сообщила Эми. — Но библия Гуттенберга стала первой книгой, произведенной по этой технологии в западном мире.

— И тут же возник огромный спрос на очки! — затараторил Аттикус, глотая слова от возбуждения. — Прежде книги переписывали от руки, они ужасно дорого стоили, мало кто мог себе позволить. А потом — бац! — сразу повсюду оказались тонны книг, и многие захотели читать, но обнаружили, что плохо видят, так что им срочно потребовались очки!

Эми была совершенно зачарована. Джейк с Дэном улыбнулись. Аттикус заулыбался в ответ, уже не в первый раз благодаря судьбу за дружбу с Дэном, а вот теперь и с Эми.

«Они знают, какой я зануда-зубрила, но им это нравится. Приятная перемена после того, как все кругом считают тебя ненормальным ботаником».

Мальчику вспомнилась мама — она всегда смотрела на него вот так же ласково.

Он двинулся дальше в обход выставки, вместе с Эми восторженно разглядывая новые и новые книги.

Дэн подошел к перилам и уставился на стеклянную башню.

— Эй! — негромко окликнул он остальных. — Как по-вашему — Войнич… может, рукопись где-то тут?

Глава 8

Восклицание Дэна разом вернуло всех с небес на землю. Джейк, Аттикус и Эми тоже подошли к перилам.

— Наша первоочередная задача — выяснить, где хранят рукопись, — напомнила Эми.

— Ну, может, и не понадобится, — оптимистично заявил Дэн. — Если нам ее вынесут, попробуем схватить и дать деру.

— Это было бы идеально, — согласилась с ним сестра. — Только — на всякий случай — хорошо бы узнать, где она хранится.

Друзья спустились на первый этаж и снова подошли к стойке.

— Подождите минуточку, — попросил охранник и взял трубку телефона: — Доктор Джеймс? Здесь дети, о которых я вам говорил.

Через несколько минут из служебной двери за стойкой появилась стройная женщина, очень бледная, с темными глазами и каштановыми волосами до плеч. На шее у нее висела лента с бейджиком: «Кэтрин Джеймс, куратор отдела современных книг и рукописей».

Эми мгновенно превратилась в школьницу на экскурсии, посвященной Средневековью в целом и рукописи Войнича в частности. На этот раз Джейк с Дэном тоже подключились к представлению.

— Я уже много лет интересуюсь рукописью Войнича, — с жаром заявил Джейк. — Прямо не верится, что она находится здесь, в этом самом здании!

Доктор Джеймс улыбнулась:

— Боюсь, мы не можем ее вам показать. Наверняка вам прекрасно известно, что рукопись очень хрупкая. Доступ к ней ограничен, чтобы она не рассыпалась.

Четверо подростков разочарованно переглянулись, а доктор Джеймс продолжила:

— Зато я могу провести вас вниз, в читальный зал. Там есть каталог ресурсов, посвященных рукописи Войнича.

— Спасибо, — вежливо отозвалась Эми, — это нам очень поможет.

Джейк догадался, о чем она думает: надо пользоваться любым шансом получше разведать здание.

За углом вдоль стены стояли шкафы с багажными ячейками. Доктор Джеймс попросила ребят оставить там сумки и рюкзаки. Затем все спустились по лестнице в читальный зал.

После того как все записали свои имена в книге посетителей на входе, доктор Джеймс провела друзей к компьютерам и, сев за один из них, в несколько щелчков мышкой открыла список хранящихся в библиотеке материалов, которые имели какое-либо отношение к Войничу.

Джейк быстро пробежал список взглядом — и ахнул:

— Ух ты, «Письмо Марци» тоже у вас? С ума сойти! — Он повернулся к остальным: — Это документ семнадцатого века. Предположительно самое раннее сохранившееся упоминание о рукописи Войнича.

На лице доктора Джеймс отразилось удивленное восхищение.

— А ты и впрямь много о ней знаешь, — одобрительно заметила она.

— Благодаря маме, — пояснил Джейк и во внезапном припадке вдохновения добавил: — Может, вы ее знали? Астрид Розенблюм.

Вот теперь доктор Джеймс удивилась по-настоящему:

— Астрид — твоя мама?

— Ну да. А вы с ней встречались? — пылко спросил Аттикус.

— Я Джейк Розенблюм, а это мой брат Аттикус, — запоздало представился Джейк.

— Как же я сама не догадалась! Ты очень похож на нее… — Доктор Джеймс улыбнулась Аттикусу, но тут же вновь посерьезнела и прибавила, понизив голос: — Меня очень огорчило известие о ее смерти.

Воцарилось неловкое молчание.

Джейк гадал про себя, сколько времени должно пройти со смерти человека, чтобы о нем можно было говорить без смущенных пауз.

— Да, мы с ней встречались, много переписывались, а однажды она и сама приехала взглянуть на рукопись, — пояснила доктор Джеймс.

— Правда? Когда? — спросил Аттикус, чуточку обиженный тем, что мама не взяла его с собой.

— Летом, — ответила доктор Джеймс. — Не прошлым, конечно, а позапрошлым. В июне, кажется.

«Как раз перед тем, как она заболела. Наверное, меня тогда не было дома», — подумал Джейк. То лето он провел вожатым в эколагере.

— Она приезжала вместе с… — Доктор Джеймс на секунду умолкла и бросила на Джейка странный взгляд, значения которого он не понял. — Вы знакомы с доктором Сиффрайт?

Джейк покачал головой:

— Нет.

— Ясно… — В первый раз за весь разговор доктор Джеймс не могла подобрать слов. — Они вместе изучали рукопись. Доктор Сиффрайт очень… гм, серьезно увлечена рукописью Войнича.

— В смысле, она из этих, которые про ангелов и инопланетян? — потрясенно уточнил Джейк. Уж он-то знал, как смеялась Астрид над такими теориями.

— Нет-нет, ничего подобного! — торопливо возразила доктор Джеймс. — Доктор Сиффрайт — заслуженный и уважаемый ученый! Видите ли, исследователи обычно интересуются не одной темой, а несколькими. Доктор же Сиффрайт посвящает все свои труды лишь одному предмету.

— Понятно, — кивнул Джейк. Поскольку оба родителя у него были учеными, он прекрасно знал, какой тип исследователей имеет в виду доктор Джеймс. Малость не от мира сего, но очень интересные — пока не утомят до смерти своим занудством.

— Я очень обрадовалась встрече с Астрид, — продолжила доктор Джеймс, — и получила огромное удовольствие от бесед с ней. Мы многое успели обсудить.

Она внимательно посмотрела на Джейка с Аттикусом, потом закрыла открытые окна на экране компьютера и поднялась.

— Пожалуй, я все же сделаю исключение из правил, — проговорила она. — В память об Астрид. Пойдемте ко мне в кабинет.

Доктор Джеймс провела четверых друзей в коридор за читальным залом. Дэн, замыкающий шествие, украдкой показал Аттикусу большой палец. Пока их план — если это можно назвать планом — шел как по маслу.

В кабинете доктор Джеймс кому-то позвонила. Вскоре в дверях возник молодой сотрудник по имени Майкл. Доктор Джеймс представила его гостям и попросила принести рукопись Войнича.