Расставание с дьяволом - Дарья Вершиннина

смысле заваливаться в квартиру, я даже не смогла ничего сделать. Мне видно дверной проем, но я на другом конце квартиры. Да и хороша была бы ситуация: хромая бежит и падает, чтобы поймать пьяного.

Рука, лицо. Раньше Паша мог позволить себе выпить пару коктейлей с друзьями, но я никогда не видела его пьяным в дрезину. Похоже, мой бывший врезался губами и грудью в грязный обувной коврик. Так ему и надо.

Прыгаю к Паше. Попробовать полностью затащить его в дом или, наоборот, выпнуть отсюда? Кажется, затащить будет проще. Ох, ну вот мне упасть еще не хватало. Так, сейчас сбалансирую и встану. Оп, вот вам и «пистолетик» из русских народных. Носок тянуть не получается, но это уже гипс, не я.

Подбираюсь к наглой морде.

– Ты если не в полном отрубе, так хоть помоги мне. Как я тебя затаскивать буду?

– Мгнм.

– Понятно.

Я уже начала напряженно соображать, как мне с наименьшими усилиями решить эту задачку, и тут Паша принял положение «планка на вытянутых руках» и так «зашагал» внутрь, а потом снова лег на пол. Миленько. Кое-как обошла его и закрыла дверь на замок.

– И что это было?

– У меня проснулось второе дыхание, но вряд ли его хватит надолго.

– Ага.

– Я не пьяный. – В подтверждение Паша даже подобрался, чтобы цивильно сесть возле стены.

– Да-да. А здесь ты что делаешь? И почему не отдал ключи хозяйке, как обещал?

– Думал, вдруг понадобится за чем-нибудь вернуться. Ма шер[3], это сейчас не важно, ты послушай…

– Я тебя не выгнала только по доброте душевной. Это у меня от бабушки. Постарайся быть кратким.

– Мне приснился демон. Он дал мне условия для квеста, который я должен пройти с тобой, а иначе не смогу уснуть и умру от этого.

– Слушай, зачем придумывать такие жалкие оправдания, если ты просто хочешь провести со мной время? И еще заявляешься в таком облезлом виде.

– Да я правду тебе говорю, я нь пьаный…

– Ага-ага, а почему речь опять дефектная?

– Ныкда обиснять.

– Вот только не надо мне опять про демона. Так размечтался об этой роли в балете, что демоны тебе уже снятся? Тут или парик понадобится, или черная краска для волос. Так ты для демона слишком светленький. Ну и в солярий тебе бы сходить, а то как поганка.

– Пмги.

– Не помогу.

– Ну пмги.

– Да я даже не пойму, что тебе надо-то от меня.

– Двай встрчаца опят.

– Сколько ты не спал?

– Двно.

– Ну вот проспись, а потом поговорим.

– Я нь уду, пка ты нь сгласишься.

– Тогда уйду я, а ты попробуй догони. – И сразу после этой королевской фразы я стала набирать Колю, чтобы он вызвал мне такси до него. Сидевший возле стены Паша стал скатываться в полулежачее состояние. Ну ничего. Протрезвеет, проспится, найдет какую-никакую еду в холодильнике и не помрет.

– Сови нуз ам…[4]

Ну, Пашин французский я не понимала и в дни, когда он был трезв. По крайней мере, ясно, что он говорит не про любовь.

Когда я описала Коле ситуацию, он хотел сам ко мне приехать, но я настояла на своем варианте. Господи, средь бела дня так напиться! И это – будущее российского балета. Тьфу. И нет, чтобы прямо сказать: «Соня, любовь моя, тоскую без тебя – не могу. Прости дурака, будь моей женой». Я бы, может, подумала месяцок… ну, денек-другой. И согласилась. Той фотографии с Яной, наверное, есть свое объяснение. Тоже пообижалась бы да простила. Так нет! Придумывает всякую ахинею про демонов. Дожили.

А самое обидное в том, что я все еще люблю это чудовище. Н-да.

Дверь закрываю на ключ. А то еще обнесут квартиру, пока Паша в состоянии нестояния.

– Коль, ну все, я еду. Жди. И накорми меня чем-нибудь сладким, пожалуйста.

– Ну ты уж так не наглей.

– Спасибочки! – Что бы Коля ни говорил, а в еде он мне пока ни разу не отказывал.

Глава 10

Да. На душе погано. Коля будто бы рад моему возвращению, а я ковыряю ложкой пудинг со взбитыми сливками и молчу.

– Это же небезопасно. Надо было сразу ключи у него забрать.

– Угу.

– Ну что ты кислая, как после приговора на пожизненное. Если хочешь туда вернуться, то давай вместе съездим. Я его выпулю как-нибудь.

– Спасибо, Коль, не хочу ничего.

– И десерт?

– И десерт.

Друг тактично и тихо вышел из кухни, начал потихоньку возиться в комнате. Вот я бессовестная. Сначала заставила о себе беспокоиться, а потом уселась тут сычом…

– Что делаешь? – спросила я на подходе к комнате. А когда сделала еще шаг, то вопрос отпал сам собой: Коля собирался клеить обои. – Давай помогу?

Вместо ответа мой без трех недель сосед просиял улыбкой и раскрыл руки в приглашающем жесте. Потом сделал обеспокоенное лицо и посмотрел на мой гипс, но я уверила Колю, что справлюсь.

Работали мы без слов, понимая друг друга и так. Как партнеры, которые танцуют вместе много лет. Вот Коля встал на стул и держит край рулона у потолка, а я делаю ножом отметку внизу. Коля спускается и укладывает обоину на пол, я загибаю ее по отметке и отрезаю тем же ножом. Вместе укладываем обои сверху еще раз и еще, отрезая новые полосы от рулона. Пока Коля намазывает стену клеем, я делаю то же с обоями. Друг берет обоину и залезает на стул, а я поправляю обои снизу.

Мне не нужно преодолевать расстояния больше, чем в пару шагов. Иногда проползаю или перекатываюсь по полу, иногда слегка привстаю на одной ноге. С гипсом особо не попрыгаешь, но на такие передвижения моей физической подготовки хватает с лихвой. Костыли я в этот раз оставила на входе не в квартиру, а в комнату.

И почему говорят, что ремонт – это испытание? В нашей с Пашей квартире я клеила обои одна, поэтому не смогла проверить, каково это – делать ремонт вместе. Паша вложился деньгами и отказался участвовать руками, сославшись на занятость в училище и необходимость дополнительных репетиций.

С Колей все получается очень легко. Недаром мы друзья детства. Если немного скорректировать наши движения, то можно поставить танец. Контемпорари. Вместо обоев взять прозрачную ткань. Получилась бы очень нежная история. Этим танец и хорош: с его помощью можно сказать все что хочешь, при этом не произнеся ни звука.

Вот снимут мне гипс, и я попробую это станцевать. А пока что можно будет на досуге продумать хореографию.

– Может, это все-таки не лучшая идея?

– С чего ты взял? Танец может быть вдохновлен чем угодно.

– Чего?

– А, да. – Я настолько глубоко погрузилась в свои размышления, что начала говорить с Колей так, будто он их слышит. – Прости, задумалась. Так о чем ты?

– Да о том, что ты у меня тут в гипсе ремонтом занимаешься.

– Ой, даже в голову не бери. Это нестрашно. Мне сейчас нужна трудотерапия, так что считай, что это ты мне предоставляешь такую возможность. Да и хочется как-то тебе помочь, отблагодарить за все.

– За что?

– За то, что всегда приходишь на помощь. И морально, и финансово. Кормишь тоже.

– Да ты же ешь как птичка.

– Птичка страус, ага. Ну а серьезно, почему ты мне помогаешь? Потому что я похожа на твою распрекрасную Шакиру, только посветлее и голубоглазая?

– Ты серьезно так думаешь?

– Ну так, просто предполагаю.

Коля попыхтел почти с обидой и не сразу мне ответил. Будто делал над собой усилие, чтобы не съерничать.

– Соня, ты же мне друг. Мы знакомы сто лет. Как я тебя брошу? Да и бабушке твоей обещал, что буду о тебе заботиться.

– Ой, вот только про нее не надо…

– Да ладно тебе. Это человек специфичный, не спорю, но она хочет, чтобы у тебя все было благополучно. Могу это засвидетельствовать со всей ответственностью.

– Тоже мне, свидетель. Когда мы учились в школе, она тебе при каждой встрече давала конфетку «Трюфель», так что здесь имеет место подкуп. С детства растила шпиона, который «присматривал» бы за мной и докладывал ей о каждом моем чихе. Как думаешь, почему тебе доставалось от меня